Море и берег - Валентин Егоров

       Приближалось обеденное время, поэтому занятия на плацу вот-вот должны были бы прерваться.

       Вторая половина дня в лагере обычно отводилась на то, чтобы бойцы обучались бы или совершенствовались по своей воинской специализации - меченосца, саблиста, пращников, лучников, арбалетчиков или пикинеров. А по вечерам в учебном центре лагере лейтенант Кимвелл проводил занятия по теории военного искусства с наиболее одаренными бойцами. Совершенно неожиданно у Кимвелла пробудился этот талант преподавателя, все свое свободное время лейтенант теперь посвящал этим занятиям, часами терпеливо объясняя молодым бойцам азы военной стратегии и тактики. Эль-Нассар всячески поддерживал это начинание лейтенанта, хорошо понимая, что со временем из этих бойцов вырастут молодые офицеры, которые в дальнейшем составят офицерский костяк его новой султанатской армии.

       Эль-Нассар вернулся в кресло, из которого он также мог наблюдать за всем, что происходило на территории лагеря.

       Где-то вдали мелькали верховые ящеры полуэскадрона Сандерберга, которых жестко гоняли по кругу на длинном корде. Это для того, чтобы ящеры не застоялись бы и не покрылись бы излишним жирком. Эль-Нассар уже подумывал о том, чтобы состав полуэскадрона Сандерберга довести до полного эскадрона. Верховых ящеров, недавно захваченных в бою с номадской охраной обоза, уже имелось достаточное количество для этих целей, но пока не хватало бойцов, которых можно было бы посадить в седла этих верховых ящеров.

       Эль-Нассар перевел свой взгляд к восточным воротам, где в этот момент скучились бойцы полуэскадрона вместе со своим командиром Сандербергом, они внимательно слушали придворную магиню Ивонн Де ля Рунж. Магиня, по всей очевидности, что-то вбивала в эти ослиные упрямые молодые головы, время от времени потрясая своим кулачком перед раскрасневшим носом младшего лейтенанта, который, нагло ухмыляясь, каждый раз утвердительно кивая головой этой женщине. Вероятно, главная разведчица Эль-Нассара проводила очередное занятие со своими учениками, конными разведчиками, на виду у всего лагеря. Она, словно этим своим поведением хотела всем продемонстрировать, что у нее нет каких-либо тайн и секретов от этого мира. Но даже повелитель Эль-Нассар до настоящего времени не мог выяснить, а где же находится ее рабочий кабинет и где она скрывает свои секретные документы, а также других разведчиков, занимающихся созданием и развитием агентурной разведки.

       Поглядывая на эту маленькую женщину, Эль-Нассар чувствовал, как приятно сжимается его сердце. Но сейчас ему явно не хватало рядом присутствия еще одного человека, капитана призрачной стражи и министра Борга, на которого он мог бы положиться. Этот капитан призрачной стражи был и навсегда останется его лучшим другом и настоящим товарищем. В недавнем прошлом он был капитаном призрачной стражи, который вырос до поста министра внутренних дел султаната, став практически вторым человеком в его султанате. Министр Борг бесследно исчез вовремя нападения войск архонта Арбакаса на султанатскую столицу Гурам. Авантюрный характер капитана Борга всегда помогал ему выживать в любых условиях и при любых правителях, поэтому Эль-Нассар не верил в то, что этот человек мог погибнуть в том бою.

       Нашелся один, якобы, очевидец его смерти, который утверждал, что собственными глазами видел, как погиб капитан, когда Борг с небольшой горсткой воинов призрачной стражи пытался вырваться из окруженного противником города. Капитан Борг и его воины успешно отражали атаки номадских всадников, но появление поморского шамана и его черное колдовство сломило их сопротивление. Капитан, якобы, погиб от файербола, запущенного поморским шаманом.

       Но Эль-Нассар не верил всем этим россказням, так как полагал, что капитану Боргу не дано погибнуть безызвестным героем. Султанатский народ обязательно узнал бы о гибели такого человека и его имя прославил бы своими балладами и легендами в веках в веках. Но до настоящего времени повелителю еще не приходилось слышать, хотя бы одной такой легенды или сказания о капитане Борге.

       Что же касается самой магини Ивонн Де ля Рунж, то Эль-Нассар отлично понимал, что он жив и здоров во многом благодаря ее магическому искусству и женскому терпению. Пока для описания своих отношений с этой женщиной он боялся использовать слово "любовь", считая себя слишком старым для такого молодого чувства человеком. Но именно Ивонн Де Ля Рунж предприняла все возможные усилия, чтобы его спасти, вылечить от полученной колотой раны, уберечь от плена шаманов. После падения султанатской столицы и захвата государства вражескими войсками Великого Духа, Ивонн Де Ля Рунж стала свободна от исполнения обязанностей придворной магини и в любую минуту она могла его покинуть. Но женщина осталась с Эль-Нассаром, лишенным престола повелителем. Она плечом к плечу с ним начала сражаться с нечистью за освобождение султаната и возвращение Эль-Нассара на престол султаната Гурам.

       После обеда Эль-Нассар снова вернулся в свое кресло, вынесенное за пределы палатки, из которого можно было бы наблюдать за всеми событиями, происходившими на территории лагеря. Да этот день явно стал днем наблюдения, посредством которого повелитель приходил к выводам и решениям по многим вопросам, требовавшим его немедленного рассмотрения. Посматривая на еще пустующие аллеи, площадки и плац лагеря, Эль-Нассар думал о том, что они правильно поступили и перенесли лагерь на этот курган. Жизнь и активность по обучению бойцов воинскому ремеслу в нем явно налаживались.

       Эль-Нассар невольно начал углубляться в воспоминания о своем двухгодичном прошлом. Многие вопросы и проблемы того далекого времени так и остались не решенными и по настоящий момент. Эль-Нассара очень беспокоила судьба его единственного ребенка, дочери Зульфии. Сегодня его сердце тоскливо замирало при воспоминаниях и переживаниях за свою дочь. Он так и не разобрался до конца в возникшей тогда проблеме, когда обе женщины внезапно пропали на пути в безопасное убежище, в графство Йоркшир Западной Империи.

       Еще до нападения войск архонта Арбакаса на султанат Гурам, Эль-Нассара начали мучить мысли о том, куда бы ему запрятать дочь Зульфию, чтобы с нею ничего плохого бы не случилось в тот момент, когда объявиться враг и нападет на его султанат. Повелитель прекрасно понимал, что именно дочь Зульфия, является самым слабым звеном в его окружении. Ведь он не смог позволить, особенно после внезапной смерти ее матери, чтобы эта девчонка жила бы под постоянным страхом и ее жизни постоянно угрожала бы серьезная опасность. Но и в тоже время он не мог эту юную девчонку вместе с собой таскать по грязным солдатским лагерям и бивакам, ежечасно рискуя ее юной жизнью.