Свидание с развратным фавном - Маргарита Южина

– Вот и иди к своей Борисовой, – принялась мягко выталкивать ее из салона Лилька. – А нам с мужем… Ваня! Черт тебя задери! Провалился ты там, что ли?!

Серафима ухватила пакет с лисой и выскочила из автобуса. Залетев в магазин, она почти на последние деньги купила баллончик с краской и понеслась домой. Дома, раскидав горжетку из двух лис на газетах, она принялась щедро опрыскивать мех. Ворс под каплями краски становился ровнее и медленно принимал новый вид.

– Ничего-ничего, выкрутимся, – довольно бормотала Кукуева и даже взвизгивала от нетерпения.

Конечно, до трех она не уложилась. Когда в дверь позвонил Шишов, Серафима еще бегала в халате, на голове у нее щерились бигуди, а по всей комнате витали ароматы краски.

– Ну и? – завалился на косяк Шишов.

Он был уже в новенькой куртке, блестел толстенной молнией и обижался, что Серафима не оценила обновку по достоинству.

– И скоро ты? – еще раз напомнил о себе Шишов.

– Сеня, – подбежала к нему Кукуева. – Ты вот так фен подержи… Да куда ты направляешь? Не на меня же! Я же говорю – вот так… Мех суши, он самую чуточку не просох… А ты же хотел новую куртку купить? Не успел?

Сеня захлебнулся возмущением и направил фен прямо в лицо противной Симке.

– Ты что, ослепла? – наконец выкрикнул он. – Это и есть новая! Только что с рынка! Сказали, самая хорошая – свинина. То есть кожа от поросенка. Вот, смотри! Видишь, здесь еще и ценник остался!

Шишов принялся извиваться червяком, чтобы показать Серафиме нитку с куском картона, где отчего-то был нарисован женский сапог и ярко, по-иностранному шли надписи, вероятно, рекомендации – куртку сапогами не топтать.

– Кукуева, ты видишь? – замер в позе штопора Шишов. – Видишь, спрашиваю? Фирма!

– Ой, Сеня, как красиво… – не глядя на него, залебезила Серафима. – Так ты фен-то держи, я совсем скоро. Ну, чего ты? Ничего страшного, если мы прибудем не в три, как тебе взбрендилось, а, допустим, в четыре или в пять, когда все с работы приходят.

Сеня запыхтел носом, прищурил глаза и демонстративно отвернулся к стене, правда, фен послушно держал над мехом.

Серафима красила ресницы и хвалила себя за сообразительность. Это же надо, как она выкрутилась! Конечно, у нее нет шубы, нет даже приличного пальтишка. Зато у нее есть замечательный малиновый плащ. Симе, бог знает когда, мамочка привезла его из какой-то поездки, то ли в Абакан, то ли на Валдай она путешествовала с учениками, и привезла дочери подарок – плащ. С тех пор Серафима иногда в нем выходит в люди. И вот если на этот малиновый, почти новый плащ набросить черный мех (язык как-то не поворачивался называть его чернобуркой), то получится вид очень неожиданный. Стильный даже. А шляпку, ее и вовсе не надо, сейчас модно просто распустить по плечам уложенные красивые волосы. Ну или не обязательно красивые, у кого какие есть. Поэтому оставалось только накраситься.

Еще больше часа Сеня Шишов жарил феном горжетку и ждал, когда Серафима соберется.

– Все, Сеня, все! – наконец выскочила Серафима из спальни, где наводила на себе неотразимость. – Теперь иди в машину и жди меня там, мне осталось только… Неважно, я через две минуты.

И в машине Шишов ждал совсем не две минуты, а все тридцать две, но когда из подъезда выпорхнула Серафима, он на секунду окаменел. Полы длинного плаща открывали… нет, не ноги, а только черные брюки. Но как они смотрелись! Волосы Серафимы так и топорщились над черным мехом неизвестного зверя. А лицо! Вот ведь как здорово придумала – волосенки по ушкам развесила, и не видать личика. И хорошо, на что там смотреть? А вот так – вся волосатая, и ничего, красивенько. Глаза… Нет, надо же какие блюдца нарисовала!

– Ну, Кукуева… Ну, ваще… – выдохнул он, когда напарница плюхнулась рядом. – Просто наповал убила… Ведь можешь, когда хочешь! А то всегда – не мышонок, не лягушка, а неведома зве…

– Шишов, – отвесила накрашенную губу Кукуева, – я тебя умоля-аю… Я так всегда выгляжу! Ты просто без очков уже ни фига не видишь. И вообще, я давно хочу тебя спросить: почему ты совсем не интересуешься женщинами? Только своим Федоровым. Это что, отрыжка возраста или нестандартные принципы?

Шишов вильнул машиной на обочину, дернул рукой и потерял дар вразумительной речи:

– Ты! Ну-у-у… о-о-ой… и чо… ваще… Думай, что говоришь-то! – наконец завопил он членораздельно. – Прям черт-те что несет! Ведь не маленькая уже, по возрасту так пора внуков нянчить… Пошлячка! Думай лучше, как мы к Борисовым прорвемся. Нет, ну надо так, а? Давно она интересуется!

Серафима вела себя легкомысленно. Она вертела головой во все стороны и нисколько не беспокоилась, что встреча может не состояться.

– Ты чего крутишься-то? Думай говорю, а то все я да я! – кипятился Сеня. – Там ведь охрана в подъезде прячется. Ты только зайдешь, а на тебя сразу – бздынь! – и автомат наставят: мол, к кому и по какому делу…

Кукуева не собиралась забивать голову подобными мелочами. У нее сегодня решилась такая глобальная проблема, как стильный образ, чего уж страдать из-за каких-то там автоматов! Она только, как истинная рекламная красотка, тряхнула головой, мечтая прокатить волну кудрей по воротнику. Волна не прокатилась – слабенькие волосы кокетки прочно запутались в крашеной щетке воротника и встали горбом.

– Я тебя умоляю! – фыркнула Серафима, все-таки растрепав рукой кудри. – Уж если мы нашли адрес, дыру какую-нибудь отыщем. Чего ты трусишь все время?

– Так автоматы ж! – нервно подскочил Сеня.

– Ну, и автоматы, и что? Укусят они тебя, что ли? А мы скажем, что… Слушай, Шишов, а какой у нас самый престижный Дом моды в городе?

– Я только «Теремок» знаю, – вмиг успокоился Шишов. – Я там девчонкам выпускные платья заказывал, потому что дешево очень. Хорошо пошили, только к выпускному не успели, на два месяца опоздали. А так мне очень понравилось и…

– Ладно, скажем, что у нас открывается филиал от Гуччи и что мы, его представители, пришли пригласить Анну Максимовну на презентацию.

Шишов махнул головой и тихо добавил:

– Ага, говори. А потом тебя Борисов найдет и заставит готовить эту самую презентацию, чтоб любимую супругу не волновать.

– Ну, тогда не знаю! Сам придумывай! – взвилась Серафима. – Давай тогда представимся… ее поклонниками, что ли… Скажем, что наша организация «Женщины Сибири» очень хотела бы почувствовать ее поддержку.

– В долларах, – торопливо добавил Шишов и прибавил газу.

К их огромному удивлению, дом Борисовых оказался совсем без охраны. Серафима немножко иначе представляла жилье богачей, а здесь даже не сидела строгая консьержка. Шишов на всякий случай заглянул под все батареи и почтовые ящики, но все равно никого не обнаружил.

– Пойдем, – шепотом позвал он и резкими перебежками кинулся на верхний этаж. Все-таки Сеня очень тревожился за свою неприкосновенность.

Дверь Борисовых оказалась тоже весьма прозаичной. И открыла им довольно обыденная особа лет тридцати, достаточно потрепанного вида, правда, с претензией на стильность – растрепанные волосы, коротенькие, по щиколотку, брючки и сползающий с плеч свитер грубой вязки.

– М-да? – вопросительно уставилась она на Шишова. – Вы ко мне?

– Если вы Анна Максимовна Борисова, то к вам, – выступила вперед Серафима.

Дама качнулась в сторону и наотмашь выкинула руку:

– Прроходите!

Тонкое чутье и наблюдательный глаз Кукуевой мгновенно определили, что хозяйка пьяна в умотину. Это же подтверждали две высокие тонкие бутылки на маленьком столике, кусок лимона, куча фантиков от конфет и одинокая рюмка. Серафима оглядела комнату – весьма новая и дорогая мебель, недешевый ковер, крупные, красивые цветы в вычурных горшках, но… Самой малости не хватало до обстановки олигарха – не хватало бешеных денег, которые невозможно скрыть, если они имеются в изобилии.

– Слышь, Сим, а она точно та Борисова? – прошептал Шишов тихонько, на всю комнату.

Кукуева вежливо откашлялась и уточнила:

– Если не ошибаемся, вы Борисова Анна Максимовна, жена Евгения Сергеевича?

– А, бросьте, какая там жена… – устало отмахнулась Анна Максимовна и тут же высокомерно вскинула голову. – Ну да, та самая! А что вы хотели? Хотя нет, стойте, я знаю, что вам надо. Но… не могу. У меня страшное горе, поэтому и не могу. Хотя деньги можете оставить, давайте. Через месяц весь план посадок будет у вас. Сейчас ведь все равно уже декабрь наступил!

Серафима аккуратно пристроилась на краешке кресла. Шишов тоже пристроился. И угодил как раз напротив бутылочки.

– Мы бы хотели… – начала Кукуева, но Анна прямо перед ее носом растопырила пятерню.

– Не надо! Все! Я поняла. Если вы настаиваете… Кстати, можете посмотреть альбомы, пока я выпью с вашим шофером.

Сеня претендовал на более высокую роль и пить за рулем не рисковал. Поэтому он только промычал что-то невнятное и потянулся за альбомами.