Не рычите, маэстро, или счастье для Льва (СИ) - Тур Тереза

- И вот одна нарядная… - раздался полетный, уверенный голос. Сильный. Красивый.

Саша. Сын.

Лева просто задрожал от гордости. И удержать себя в руках стало неимоверно сложно, потому как что-то защипало в глазах. Закололо в сердце. Но… Музыка подхватила. И потащила волной за собой. Он же не мог сбиться на бэк-вокале и подвести сына!

Отзвучали последние ноты. И… грянуло!

Саша, как-то растерявшись, слушал овации. Потом поклонился. Не слезая с табуретки.

- Еще одну? – спросил у него Лев, вдруг поняв, что просто нельзя утаскивать сына по сцены.

- «Когда уходит год младой», - гордо сообщил Саша. – Я в садике ее пою.

Микрофон выключен не был. Все услышали. И грохнули.

«Крещендовцы» кивнули – работаем. Артур объявлял уже, что к ним присоединился еще один вокалист – просим любить и жаловать. Только надо бы раздобыть стул, чтобы молодого человека было не только слышно, но и видно. Лева разбирался с тональностью, наигрывая на рояле. Генеральный директор рукоплескала и вытирала слезы умиления, показывая музыкантам большие пальцы. И радовалась так, словно пение собственного внука слушала.

«Ира меня убьет! - подумал Лева. – Хотя может удастся скрыть?»

Мысль была замечательная, но маловыполнимая. Потому как на телефоны народ снимал с упоением. И можно с уверенностью было сказать, что постить будет. И много. Так что…

Готово. Саша – на стуле посреди сцены. Важно кивает. Он готов.

Вздохнув на тему: семь бед – один ответ, Лева коснулся клавиш. И музыка отозвалась. Голоса зазвучали. И все получилось. А главное – Саша был счастлив. Если у тебя есть очень целеустремленный маленький музыкант, который очень хочет на сцену – то как его удержишь в гримерке. Даже с полным пакетом игрушек? Правильно, никак.

А так – глазки горят, руки чуть подрагивают. Но голос… Голос рабочий. Тормозов нет. В восторге зрителей просто купается. Странно видеть свое отражение в ребенке. Но ведь и он сам таким был. Или таким и остался? Счастливчиком… Допели. Лева поднялся из-за рояля, подхватил сына на руки. Они поклонились.

- Можно я останусь? – Саша. – Я правда-правда мешать не буду.

- Сейчас конкурсы. Мы отдыхаем. Потом – можно, - покачал головой Лева, смиряясь. И понимая, что если в зале будет хоть землетрясение, то сын все равно будет слушать только пение. И музыку.

- Ты в следующий раз микрофон неотстроенный не хватай, - рокотал Сергей. – Мало ли как он себя поведет.

- И на высоких микрофон убирай на вытянутую руку, - советовал и Артур. – Странно, что не зафонил. Голос у тебя сильный.

- Надо отгонять, - кивал Иван. – Толком с микрофоном же работать не приходилось парню.

А Лева молчал. Он был настолько счастлив, что… пожалуй, хотел только запись со «Снежинкой». Ну, наверное, чтобы Ирина его не прибила. Хотя, может быть, услышав, она поймет…

- Лева! – дверь в гримерку распахнулась и к ним зашла генеральный директор. – Ребята! Я… я просто в восторге! Спасибо вам за этот сюрприз!

Лева с трудом удержал лицо. Сюрприз так сюрприз, что там сказать. А ему самому какой.

- Познакомьте меня с молодым человеком, - распорядилась давняя фанатка.

- Саша, - поднялся юный музыкант, пока Лева, да и все остальные чуть подрастерялись. Вот теперь реально не представляя, как выкручиваться. Ирина не говорила Саше, что Лев – его отец. Это знали все. И как она отнесется к тому… Оо-о-ох.

- Александр, - поправился мальчишка, истолковав неловкую заминку не совсем правильно.

- Ты чудесно пел, Александр. Ты очень похож на… - Она перевела взгляд на Леву и правильно поняла его умоляющий взгляд. – На Льва. Такой же замечательный. И поете просто прекрасно.

- А я на рояле люблю играть, - засиял мальчишка.

- Оно и понятно, почему, - рассмеялась дама. Обернулась к Леве: - Когда-нибудь вы мне расскажете эту прекраснейшую романтичную историю?

- Всенепременно, - Лева поцеловал протянутую руку. – Всенепременно.

…

- Бабуля! А вот скажи мне, что вообще происходит?

Голос Ирины был преувеличенно нежным. И ее это «бабуля». Понятно, что она злилась. А что ей оставалось делать – она зашла на ютуб с утра. Песенку послушать для бодрости. Что ж. Послушала. И «Елочку». И «Снежинку» из любимого ею фильма «Чародеи». Посмотрела на интерьеры дорогого ресторана, в котором работали музыканты «Крещендо» вместе с новым солистом четырех лет.

В Москве. В ресторане. С отцом.

Да твою ж!!!

Шикарные новости. Такой сюрприз. И что-то ей подсказывало, что Лева к этому всему имел слабое отношение.

- Видишь ли, воробушек, - начала было Антонина Георгиевна.

- Погоди.  – Ирина, услышав родной голос так взбодрилась, что даже злиться перестала. - Что с тобой? Ты почему хрипишь так? У врача была. Простыла? Или…

- Стоп, - просипела госпожа профессор. – Ничего, чтобы не исправил голосовой покой и бутылка минеральной воды. Лучше две.

- Что? Да что вообще происходит.

- Ну, я в Москве оказалась. Мы тут немного посидели. Поговорили. И… Так получилось.

Смущения однако в голосе бабушки не было совсем. Так, легкая усталость от хорошо выполненной работе. И с кем, спрашивается, она в Москве встречалась?

- Ба-буш-ка.

- Да? Я тоже человек.

- Не может быть. А сидела ты с Левой?

- Нет. Лева работал. И я выдала ему Сашу. Мальчика решительно не с кем было оставить.

- Да что ты говоришь? – рассмеялась Ира. – Вот прямо-таки решительно.

- Ну, просто совершенно.

- Мда. Как они отработали, весь Инет уже знает. Как и то, что у Левы появился сын четырех лет. Народ в шоковом экстазе бьется.

- Или в экстазийном шоке, - проскрипела профессор русской филологии. - Ты злишься?

- Не знаю.

Ирина скосила глаза на планшет, куда она уже скачала все, что было в Инете относительно вчерашнего выступления. Как они хороши были рядом. Отец и сын. В комментарии, даже к проверенным фанатам она лезть пока как-то опасалась.

- Поют прекрасно, - пришлось признать. – Меня место выступления смущает. А с чего ты решила, что передать Леве Сашу перед работой в ресторане – идея здравая?

- Ну, откуда же я знаю, чем он там вечером планировал заниматься.

Даже сквозь непривычный хрип в голосе Ирина расслышала сарказм и нежную кровожадность. Бедный Лева. Хотя… Так ему и надо. Наверное.

- А где вы сейчас? – рассмеялась она.

- Мы? В Москве. Мне скоро Сашу привезут. У нас билеты на концерт «Крещендо». Твой сын очень хочет пойти. Надеюсь, ты не против.

- Ага. Чтобы вы все такие хорошие: ты к папе отвезла. Тот микрофон дал и на сцену выпустил. А я такая – все в Питер. И конец сказке. Нет уж. Сами заварили. Сами выкручивайтесь. И вообще – я злюсь.

- Потому что не по-твоему? – улыбнулась бабушка.

- Потому что сюрпризы. И в тайне от меня.

- Прости. Мне надо было посмотреть, как вы все будете себя вести в ситуации неожиданности. Неподготовленные, - неожиданно серьезно проговорила Антонина Георгиевна.

- То есть ты хотела увидеть первую реакцию. Ты ставила опыт. И как?

- Мне все нравится. Даже ты не пышешь огнем.

- А… Лева? - вдруг вырвалось у Иры. И она сама только покачала головой – действительно, посмотри первую реакцию. Неподготовленную.

- Лева.

И она поняла, услышала, практически увидела, несмотря на восемьсот километров и осипший, похожий на карканье старого ворона голос, что бабушка счастливо улыбается:

 - Лева счастлив. За этим так интересно наблюдать. Я не ожидала. Вот такого искреннего чистого восторга. Честно.

- А с кем ты гудела, если не с Левой?

- Ой, мне пора, - засуетилась бабушка. – Тебя, кстати, когда выписывают?

- Завтра, - соврала Ирина.

- Тогда до завтра. Мы выспимся после концерта тогда и приедем тебя встречать. Мы с Сашей еще тогда позвоним.

- Целую, - задумчиво проговорила Ирина, только собралась подхватить сумку и направиться на выход: чувствовала она себя прекрасно и больше в стационаре сил находиться не было, как дверь распахнулась. И на пороге появился Лева.