Фрагменты (сборник) - Александр Варго

– Это ты?! – заревел Дима. Он не прятал слезы. Теперь ему было наплевать, что о нем подумает кавказец. Сейчас его больше беспокоило, зачем он вытащил тело сюда, зачем он вообще прикасался к его отцу? Дима почему-то был уверен, что это сделал Мурад.

– Что я?

Водитель замер на почтительном расстоянии.

– Это ты его сюда?… – Дима не мог подобрать слов. Он хотел разорвать наглеца.

– Ты чего, брат? – Мурад глянул за Диму и сделал еще шаг назад. На всякий случай. – Ты чего?

Дима сел на мокрую траву и зарыдал. Мурад, переминаясь с ноги на ногу, все еще стоял на безопасном расстоянии.

– Зачем?! – снова спросил Дима, ни к кому конкретно не обращаясь.

Мурад пожал плечами и сделал шаг вперед.

– Брат, надо ехать.

Дмитрий вытер слезы и поднялся.

– Поможешь? – спросил он.

– Конечно.

Они уложили тело и накрыли гроб крышкой. Дима, отбросив предрассудки, забил гвозди сам. Хотел остаться в кузове, у гроба, но Мурад принес навесные замки. Они закрыли двери и защелкнули замки. Дима все время молчал, а Мурад не хотел его тревожить.

Конечно же, Дима понимал, что водитель тут ни при чем. Это каким же надо быть неадекватом, чтобы выкрасть покойника? Мурад был со странностями, но не настолько, чтобы так гадить.

– Ты знаешь, – начал кавказец. – У меня ведь тоже отец умер. Пять лет назад. Рак легких.

Дмитрий посмотрел на водителя и кивнул. Нет, это точно не он.

Нет, человек, знающий, что такое горе, утрата, не будет… Да черт возьми, этим вообще никто заниматься не должен! Это же безумие какое-то! Поймай безумца, Дима убил бы его. Сейчас, конечно, это казалось просто словами, но тогда, со злости точно убил бы.

Телефонный звонок оторвал его от мысленного расчленения подонка. Дима достал телефон и, не глядя на дисплей, нажал зеленую трубочку.

– Да, – произнес он.

– Дима?

Он сразу узнал голос с акцентом.

– Да, Жора.

– Слушай, Дима, у вас там все нормально?

Рассказать? Нет, зачем ему это?

– Да, все нормально. К Воронежу подъежаем.

– Слушай, что-то батька твой недоволен.

Дима едва не выронил трубку.

– Почему? – Во рту пересохло, поэтому Дима не был уверен, слышал ли его собеседник.

– Почему? – повторил он.

– Он приснился моей жене и к соседке нашей приходил. Домой просился. Не нравится ему у вас.

Еще бы! Сестры работают, сын… А что сын? Сын только сейчас понял, что был свиньей по отношению к отцу. Может, и отец это понял? Дима иногда думал, что после смерти душе покойного открываются все тайны, все, что делалось, все, что говорилось за его спиной, и из-за этого становилось невыносимо стыдно, будто его, ребенка, застали взрослые за рассказом непристойных анекдотов.

– Все нормально, – заверил Дима и нажал «отбой».

Ни хрена не нормально. Каждый раз при упоминании отца о его желании переехать поближе к сыну Димка заводился. Необоснованная злость появлялась ниоткуда и уходила в никуда. Конечно, себе-то ее он объяснял долгим отсутствием отца. Когда он, пятнадцатилетний пацан, хотел прийти и рассказать о том, что он сегодня занял первое место по боксу в городских соревнованиях, о том, что закончил девятый класс с одной четверкой и поэтому есть основания полагать, что школу он закончит с серебряной медалью как минимум. Конечно же, он все это рассказывал маме, но хотел еще и отцу. Он хотел быть с ним рядом. Хотел, но не мог. Сейчас он тоже хочет, но не может. Слишком поздно.

Диме снова стало тоскливо. Внутри зародился жгучий комок, с каждой подобной мыслью поднимающийся к горлу и грозящий вырваться наружу со слезами скорби. У него было эти два года, когда он мог быть с отцом. Звонить ему каждый день и радоваться тому, что он жив. Жив! Единственная ниточка, связывающая его с прошлым, со счастливым детством, оборвалась. Со смертью родных людей жизнь если не теряет смысл, то меняется и не может быть такой же, как раньше.

Когда умерла мама, жизнь не потеряла смысл лишь потому, что у него была Нелька. Он держался только ради младшей сестренки. Думал ли он, что его еще раз коснется подобное? Не думал, но знал, что подобного не избежать ни одному живущему.

В Тульскую область они въехали часов в девять вечера. В кузов больше никто не лез. Либо злодеи отстали еще в Воронежской области, либо замки имели волшебное свойство отпугивать ублюдков.

Близость к дому немного подняла настроение. Осталось примерно семьдесят километров, а это для чудо-машины Мурада труда на часа полтора при самом неблагоприятном стечении обстоятельств. Но к часу ночи он понял, что недооценил Мурада и неблагоприятные обстоятельства. Они заблудились. Заблудился, конечно же, Мурад, пока Дима спал.

– Где мы? – спросил Дима, сбрасывая остатки сна.

– В Тульской области, – ответил водитель и зевнул.

Возвращение в реальность давалось с трудом.

– А конкретнее?

– Ефремов только что проехали.

Дима не мог сообразить, что имел в виду Мурад. Наверняка он говорил об указателе на Ефремов, потому что сам город находился в нескольких километрах в сторону от М4. А если они отклонились, то это значило, что им предстоит незапланированное путешествие. И чем раньше Дима это поймет, тем короче оно будет.

– Где мы? – повторил вопрос Дмитрий.

– Я же говорю: Ефремов проехали.

– Город?

Мурад, пренебрегая безопасностью, повернулся к Диме.

– Нет, мужика с фамилией…

– Останови!

Мурад послушно съехал на обочину и нажал на тормоз.

– У тебя карта есть? – спросил Дима.

– В бардачке.

Дима очень надеялся, что карта не Кабардино-Балкарии, иначе она, мягко говоря, будет бесполезной в Тульской области. Но когда он достал увесистую книгу «Атлас дорог России», успокоился. Все не так плохо.

– Я схожу, отолью, – сказал Мурад и вышел из машины.

Дмитрий развернул книгу на нужной странице. Просмотрел названия населенных пунктов, рек и дорог. Зевнул и только теперь понял, что потуги что-либо понять, мягко говоря, бесполезны. Потому как бумажные атласы еще не обладали функцией определения местонахождения, и сейчас на карте не высветится флажок с буковкой «Я». Нужна помощь.

Дима вышел из кабины с картой в руках. Осмотрелся. Из людей на дороге были только он и поливающий кустарник у обочины Мурад. Ехать до ближайшей заправки можно было сколь угодно долго и все время в неправильном направлении. Этого тоже исключать нельзя. Так что единственное верное действие – это поймать попутку и спросить у них, где они находятся. Поставить флажок с буквой «Я». Он решил пройтись немного дальше по дороге. Хотел окликнуть Мурада, но потом решил ему не мешать.

Дима прошел метров сто, когда услышал позади голос:

– Дима! Дима!

Он обернулся. Мурад бежал к нему.

– Это не я.

Диму Мурад начал раздражать. Что значит «не я»? Пока Дмитрий спал, он передавал кому-то руль?

– Когда я вышел…

До Димы начало доходить, о чем говорит водитель.

– Что случилось?

– Твой отец…

Холодок пробежал по спине.

– Что с ним?

– Его нет в гробу!

Они нашли тело отца в овраге в метрах десяти от дороги. Дима был шокирован происходящим, поэтому ничего не соображал и плохо слышал, что говорит Мурад. Он не знал, что делать. Он не знал, что происходит. Они заблудились, тело отца какая-то мразь вытащила из машины и бросила здесь, в канаве. Удивительно, но, несмотря на то что местность у дороги просматривалась неплохо, Дима никого не увидел. Ярость медленно закипала в нем. Кроме Мурада некому. Дима до боли сжал кулаки и повернулся к водителю. Не мог же отец сам встать и уйти?

– Это не я, – поняв намерения Димы, произнес Мурад.

Это не я! Это не я? Вытащить труп, бросить в овраг, а потом бежать и кричать: это не я? В это, конечно же, легче поверить, чем в то, что покойник ходит сам, но все равно что-то не складывалось. Кулаки разжались. Что-то не так.

– Что за хер?…

Дима поднял глаза на Мурада. Тот пятился назад и смотрел мимо Дмитрия.

– Ты чего?

Мурад поднял дрожащую руку и указал за спину Димы. У Дмитрия волосы зашевелились на затылке. Он медленно повернулся. Отец сидел в траве. Дима опешил, Мурад что-то бормотал, наверное, молился. Отец встал и… пошел. У Димы ослабли ноги, и он едва не упал. Отец удалялся походкой зомби из долбаного фильма ужасов.

– Что за херня? – повторил Мурад.

Я отвезу его на вокзал и брошу там, всплыло в мозгу. Пусть едет, куда он хочет.

Он нам здесь не нужен

Что, я ему пенсию должна отдать?

Не надо меня позорить!

Где он был, когда он мне был нужен?

ОН ЗДЕСЬ НИКОМУ НЕ НУЖЕН

Ненужененужененужен…