Убийца Шута - Робин Хобб

Неттл быстро сменила тему, перейдя к более важным заботам.

— Я попрошу слуг открыть комнаты, проветрить и убедиться, что в каждой есть дрова. И распоряжусь на кухне. Не волнуйся!

— Я и не волнуюсь, — ответила ее мать. Горная королева никогда не была для нас простым гостем, это правда. Но Молли не договорила. — Неттл.

Ее тон остановил дочь, уже готовую убежать.

— Зачем она едет сюда? Чего она хочет?

Неттл встретила ее прямой взгляд.

— Ты знаешь, чего она хочет. Она желает видеть младшую дочь Фитца Чивэла Видящего. Засвидетельствовать закрепление ее имени и предъявить на нее права. С ней приедет и менестрель. Она покажет ему только необходимое, но он засвидетельствует рождение ребенка. Человек, которому он доверяет, не поет, пока не увидит сам, а потом поет только правду.

Теперь пришла очередь Молли молчать, не отводя глаз. Мое сердце похолодело, когда я понял, что Неттл хорошо представляет причину визита Кетриккен.

Между Молли и Кетриккен были странные отношения, смесь любви и ревности. Королева Кетриккен всегда обходилась с Молли, Барричем и их детьми безупречно справедливо. Но Молли так и не забыла и не простила, что ее заставили поверить в мою смерть. Сначала она оплакивала меня, потом мое место занял другой человек, и все это время королева знала, что бастард Видящих жив. Моей вины в этом было столько же, сколько и Кетриккен, но, думаю, Молли сложнее было простить женщину. Особенно женщину, которая знала, каково это — жить с тяжелой уверенностью, что ее любимый мертв.

И эта трещина так и осталась, признанная обеими женщинами, как брешь, которая никогда не закроется. В характере Кетриккен было поверить, что она заслужила этот горький привкус в дружбе с моей женой.

Неттл коротко кивнула и вышла из комнаты, на ходу окликая Тавию и распоряжаясь привести в порядок комнаты для леди Кетриккен, которая может прибыть уже к вечеру. Неттл так же мало соблюдала формальности со слугами, как и ее мать. Проходя мимо, она одарила меня взглядом, полным упрека, прежде чем позвать и Рэвела. Я проскользнул мимо нее и вошел в детскую.

— Она сама откроет окна и вытряхнет все одеяла, — сказала мне Молли, и я знал, что она гордится своей деятельной дочерью.

— Иногда она напоминает мне Верити, — я улыбнулся. — Она не просит никого делать то, что может сделать сама. А если считает, что дело должно быть сделано, то не откладывает.

— Ты знал, что Кетриккен приедет, и не сказал мне, — вместо приветствия упрекнула меня Молли.

Я знал. Я молча смотрел на нее и решил, что не стану ей врать. Ей это не понравилось. Ее гнев ледяным огнем звенел в голосе, когда она произнесла:

— Мне не легче, когда не остается времени подготовиться.

— Я все обдумал. Мы ничего не можем сделать, чтобы подготовиться. Просто встретим это сегодня. Я не видел смысла волновать тебя раньше времени. Слуги смогут быстро приготовить комнаты.

Ее голос задрожал.

— Я говорила не о подготовке комнат. Мне самой нужно собраться с мыслями и набраться терпения.

Она покачала головой, а потом сказала прямо:

— Фитц, Фитц. Между нами все идет хорошо, пока не встревает твое наследие Видящих. Тогда ты молча возвращаешься на обманчивый путь, который один раз уже навредил нам… Освободишься ли ты когда-нибудь от этого? Наступит ли время, когда ты не будешь скрывать то, что знаешь?

Ее речь стрелой пронзила меня. Я вздрогнул.

— Прости меня, — сказал я, и испытал отвращение к этим словам. Я действительно пожалел, что скрыл от нее сообщение. Я на самом деле задумался над ее вопросом: почему же я всегда становлюсь жертвой стремления сохранить все знания в себе? Эхом отозвалось давнее предупреждение Чейда. Старик предостерегал меня, что слишком частые извинения могут быстро потерять свой смысл для всех, даже для меня самого. Я подумал, не достиг ли я этой точки с Молли.

— Молли… — начал я.

— Фитц, — сказала она твердо. — Просто помолчи.

Я замолчал. Она прижала малышку к себе.

— Послушай меня. Я разделяю твое беспокойство. Сейчас не время для споров. Позже, после отъезда Кетриккен, мы все обсудим. Но не раньше, и уж точно не при Неттл. Если старая королева прибывает, чтобы посмотреть на нашу малышку, мы должны встретить ее вдвоем. И дать ей понять, что мы лучше знаем, как правильно растить Би.

Я знал, что ее гнев не прошел, но укрощен. И знал, что заслужил это.

— Спасибо тебе, — спокойно сказал я, и ее глаза сверкнули. Затем, почти грустно, она покачала головой и улыбнулась мне.

— Они забрали эту часть тебя задолго до того, как я смогла заявить на тебя права. Ты не виноват, Фитц. Ты не виноват. Хотя иногда я думаю, что ты можешь что-то сделать с этим, если сильно постараешься.

Она положила малышку на плечо, а затем посмотрела на меня, будто уже излила весь свой гнев на Внешние острова.

Весь оставшийся день Неттл заставляла слуг пошевеливаться. Только Рэвел, казалось, каждое мгновение наслаждался трудной подготовкой к приему высоких гостей. Раз восемь он приходил посоветоваться со мной по поводу меню и спален. Когда же он появился в дверях, чтобы спросить, надо ли нанять музыкантов для вечернего представления, я бессердечно посоветовал ему обратиться к Неттл.

Но в итоге мы смогли провести один тихий семейный вечер, поужинать втроем и засидеться допоздна, чтобы наговориться. Неттл и Рэвел сделали все, что могли. Когда спустилась ночь, мы собрались в детской и нам принесли еду. Мы ели и говорили, говорили и ели. Неттл взяла ребенка на руки и разглядывала личико Би, которая смотрела куда-то мимо ее плеча.

Неттл рассказывала нам новости Баккипа, но Молли больше интересовали вести о ее мальчиках. Неттл рассказала и о них. Стеди не было в Баккипе, он уехал к Хирсу. Она послала ему сообщение. Свифт путешествовал с Уэбом. Она бы отправила сообщение и ему, но понятия не имела, когда оно найдет их. Чивэл процветал. Баррич оставил ему прекрасных лошадей, и Чивэл смог преумножить их число. Недавно он приобрел участок земли, расширив пастбище и получив возможность построить большую конюшню. И так далее, о каждом из братьев, разбросанных по всем Шести Герцогствам. Молли слушала и качала Би, прижав ее к себе. Я смотрел на нее и, кажется, понимал, что она чувствует. Это был ее последний ребенок, тот, кто будет рядом, пока она стареет. Я видел, как взгляд Неттл переходил от меня к матери, а затем к Би. На ее лице читалось сострадание. Сострадание ко всем нам, ведь, по ее мнению, Би либо скоро умрет, либо будет чахлой, ограниченной в уме и теле. Она не говорила этого вслух, но Баррич научил ее смотреть на юных существ и оценивать их шансы. А я подумал, что у меня все-таки больше опыта. Би, может, действительно останется маленькой, но искра жизни в ней есть. Она будет жить. Как именно — сейчас никто не смог бы сказать, но Би будет жить.

Утром прибыл глашатай, сообщил о скором приезде Кетриккен. К вечеру, когда прибыла старая королева, все гостевые комнаты были готовы, на плите дымилась простая хорошая еда и выпечка, а Би была переодета в поспешно подогнанное по размеру платье. Неттл сама пришла, чтобы доложить Молли и мне о прибытии Кетриккен и ее стражи. Она нашла нас в детской. Молли два раза переодевала Би и трижды меняла свой костюм. Каждый раз я уверял ее, что она прекрасно выглядит, но она решила, что первое платье ее слишком молодит, а второе делает ее «полоумной старушкой». В третий раз она надела нечто, что я никогда на ней не видел: длинные свободные брюки, настолько широкие, что походили на юбку. Поверх белой блузы с широкими рукавами было накинуто что-то, похожее на длинную нижнюю рубашку, огромный пояс стягивал талию. Рубашка, брюки и пояс переливались всеми оттенками синего. Волосы она убрала назад, в шишку, перевязав их голубой лентой.

— Как я выгляжу? — спросила она меня, войдя в детскую. Я не знал, что сказать.

— Тапочки мне нравятся, — наконец сказал я осторожно. Они были красными, с черной бисерной вышивкой и очень острыми носами.

Молли улыбнулась.

— Это все привезла мне Неттл. Джамелийский стиль, он сейчас популярен в Баккипе.

Она медленно повернулась, приглашая меня полюбоваться нарядом.

— Очень удобно. Это просила надеть Неттл, в нем я не выгляжу слишком провинциальной. И знаешь, Фитц, пожалуй, я так и сделаю.

Я сам надел простой коричневый жилет поверх голубой рубашки, темные брюки и черные высокие сапоги. На воротнике блестела булавка с лисой, которую дала мне Кетриккен. На миг я задумался, не выгляжу ли слишком провинциально, потом решил, что это не важно.

В комнату вошла Неттл, улыбнулась и подняла брови, приятно удивленная видом матери. Ее одежда тоже была выдержана в темно-коричневых и янтарно-желтых цветах. Потом она взглянула вниз, в колыбель Би, и заметно вздрогнула.

— В таком длинном платье она выглядит побольше, — смущенно заметила она. — Мам, она такая маленькая… до нелепости.