Гори, гори ясно! - Ольга Петрова

После своего столь удачного и своевременного трудоустройства Костя был в приподнятом настроении и ему не терпелось рассказать об этом Максу.

— А заодно проверим закон распространения информации в сельской местности, — добавил он. — Макс должен быть уже в курсе предполагаемой вечеринки в стиле кантри.

13. ДЕЛУ ВРЕМЯ, А ПОТЕХЕ ЧАС

Макс не разочаровал.

— У старосты сын женится, Иван. Свадьбу будут гулять всей деревней, на площади. Невеста — дочка соседки, Оксанка, — охотно поделился он.

— Ничего себе! — присвистнул Костя, — Катюха, смотри-ка, Макс уже здесь совсем освоился, будто всю жизнь в деревне прожил. Мне уже начинает казаться, что мы к нему в гости на каникулы приехали.

Макс насупился и принялся вставлять стекло в раму. Я примиряюще спросила:

— А откуда ты все это знаешь?

— Соседи рассказали, — пробурчал он.

— Значит, старосте сегодня будет не до нас, — подытожил Костя.

— А интересно, можно ли нам в празднике поучаствовать? — подумала я вслух. — Так хочется повеселиться и слегка забыться.

— Напиться, что ли? — хитро поднял бровь Костя.

— Напиться — это громко сказано, я пить не умею совершенно, — со смехом призналась я. — Но хотя бы со стороны посмотреть на веселье, и не думать постоянно о том, как мы могли здесь оказаться, как вернуться обратно и как такое вообще возможно.

Мы решили сходить посмотреть на свадьбу — авось не прогонят — и я вернулась домой, чтобы оставить Шарика. Из комнаты хозяйки доносились какой-то шум и восклицания. Я постучала, не дождавшись ответа вошла внутрь, и застала Зинаиду в полном ажиотаже — она бегала по комнате, примеряя разные платья и бросая забракованные прямо на пол.

Увидев меня, она издала радостное восклицание и немедленно потребовала помочь ей выбрать наряд «по самой последней городской моде». Не имея понятия, как выглядела последняя городская мода в этом мире, да еще и в представлении деревенской жительницы, я решила руководствоваться собственным вкусом и здравым смыслом, и уверенно порекомендовала ей лаконичное голубое платье, распущенные волосы (без платка) и белые босоножки (без носков). Поддавшись моим заверениям, что именно так и одеваются столичные дамы среднего возраста нынче летом, и исполнив в точности мои рекомендации, Зинаида стала выглядеть весьма эффектно.

Налюбовавшись на себя в зеркало, она глянула на меня и спохватилась:

— А ты что, переодеваться не будешь?

— Так меня же не приглашали, — растерялась я.

— Так и меня не приглашали, — рассмеялась она. — Отдельно приглашают только родственников да близких друзей, которые на официальной регистрации быть должны. А в деревне — все гуляют, и чем веселее, тем лучше.

— Мне надеть нечего, — в свою очередь пискнула я.

— Как нечего? — изумилась она. — Я же тебе платье дала. Такое беленькое, в цветочек.

Это такое с рукавами-фонариками и круглым воротничком? Я в последний раз похожее носила в детском саду, причем в ясельной группе.

— Зинаида Алексеева, а может, я в этом сарафане останусь? — взмолилась я. — Боюсь, опоздаем, пока я переодеваться да прихорашиваться буду.

— И правда, тебе он очень идет, — смилостивилась она и добавила со вздохом. — Вылитая я в молодости.

Из дома мы выскочили почти бегом и бодро зашагали в сторону площади. Туда же стекался и весь народ, от мала до велика: от разновозрастных детишек, включая младенцев на руках у родителей, до дряхлых старушек в нарядных платочках, с белобородыми старичками под ручку.

На площади всех ждало сказочное угощение. Сказочное потому, что я воочию увидела, как выглядит настоящий «пир на весь мир». Везде, куда ни кинь взгляд, были расставлены накрытые столы, прямо-таки ломившиеся от угощений. А когда мимо нас проехал белый лимузин, который в деревне выглядел столь же уместно, как единорог в коровнике, стало очевидно, что староста не поскупился на свадьбу сына.

Молодые выглядели очень радостными, оставив позади официальную часть свадебного дня и предвкушая самую приятную — получение подарков и развеселое гуляние в компании односельчан. Жених уже скинул пиджак и галстук и закатал повыше рукава рубашки, невеста отколола длиннющую фату. Платье невесты было очень красивым: никаких кринолинов и пышных юбок, длинное, по фигуре, с восхитительной кружевной отделкой и открытой спиной.

— Букет готова ловить? — прошептал мне кто-то в ухо. Я обернулась и увидела ухмыляющегося Костю. Рядом стоял Макс, тоже с улыбкой до ушей. На этот раз она натянули старомодные цветастые рубашки с удлиненными уголками воротников и брюки клеш.

— Смотрите, чтобы вас за аниматоров не приняли, — рассмеялась я.

— Макса уже приняли, — давясь смехом, сообщил Костя.

— А где же староста? — спросила я, вглядываясь в веселую компанию вокруг поднесенного молодым хлеба с солью.

— Да вон же он, — подсказала мне Зинаида. — Рядом с женихом, помогает ему больший кусок каравая оторвать.

— С одной рукой? — запнулась я.

— Так вторую молотилкой оторвало, ему еще и двадцати лет не было, — приглушенной скороговоркой принялась рассказывать женщина. — Ой, что было! Он волком выл, когда понял, что останется без руки, да еще и без правой. Пока в больнице лежал, видеть никого не хотел — даже родным запретил приходить. А как вышел, начал привыкать с одной рукой жить, и больше никто от него не услышал ни одной жалобы, ни просьбы о помощи. Научился все сам делать, от домашних дел до полевых работ. Все, что у него есть, сам достиг. Женился, четырех сыновей нажил. У них в семье вообще одни мальчишки. У старшего, Семена, уже двое сынишек, у Петьки пока один. Вот сейчас Ванька женится — тоже внуков прибавится. Один Никитка, младший, холостой пока гуляет.

Три брата стояли возле жениха, исполняли роли дружек. Семейное сходство сразу бросалось в глаза, особенно у старших — крепкие, коренастые, белобрысые и голубоглазые. Младший же, с тонкими чертами лица, слегка вьющимися каштановыми кудрями и зелеными пронзительными глазами, был вылитый царевич.

— Не того брата Иваном назвали, — пробормотала я себе под нос.

— А он в мать пошел, — поняла меня Зина. — Она в молодости до чего хороша была.

— Да