Жнец - Павел Корнев

— Как скажете, — не стал спорить служивый, сунул кошель с серебром обратно в карман и только тут заметил сидевшего в карете помощника коменданта: — Карл! Никак уезжаешь?!

— Так и есть, — улыбнулся парнишка. — Может, вернусь еще…

— Удачи!

— Пьер, впрягай лошадей! — крикнул граф. — Эдмунд, когда будут готовы ваши люди?

— Чего встал? — обернулся лейтенант к топтавшемуся поодаль пехотинцу. — Теперь под командование его сиятельства переходишь, — Вздохнул и пояснил графу: — Сын это мой, старший. Все на войну рвался оболтус, и вот оно как…

— А верховые где?

— В конюшню побежали, сейчас будут…

Долго ждать верховых и в самом деле не пришлось, вот только дальше наш выезд опять не задался — дорога оказалась занята тянувшимся в объезд крепости длиннющим госпитальным обозом. На крытых соломой телегах ехали раненые бойцы: кто-то валялся плашмя, кто-то, свесив ноги, сидел и трепался с соседями. Некоторые и вовсе брели по обочине, и было непонятно, то ли легкораненым не хватило мест, то ли выздоравливающие решили немного поразмяться.

— Не к добру это, — только и буркнул выглянувший из кареты Ловкач.

— С каких это пор ты таким суеверным стал? — усмехнулся я.

— Это не суеверие, — поморщился мошенник, — а голый расчет. Не стоит лезть туда, где люди убивают друг друга в таких количествах.

— Люди и еретики, — поправил его Карл.

— Что?!

— Убивают друг друга люди и еретики.

— А еретики разве не люди?

— Не все.

— Тоже верно, — вздохнул я. Будь все еретики людьми, и необходимости в нашей поездке не было бы вовсе…

— Когда мне лук дадут? — встрепенулся вдруг Эдвард.

— Зачем он тебе сейчас? — устало посмотрел на него граф.

— Я с ним себя уверенней чувствую, — признался лучник.

— А я бы себя уверенней чувствовал, — тут же заявил Якоб, — отправься мы на полдень, а не наоборот.

— Закрыли тему, — хлопнул ладонью по скамье Рауль. — Поговорите еще у меня, быстро за каретой маршировать отправитесь.

— Не обращай внимания, — посоветовал я ничего не понимающему Карлу и, подняв воротник куртки, закрыл глаза. Уснуть не усну, но сил смотреть на эти кислые физиономии уже не оставалось.

— А давайте я вам фокус покажу? — зашуршал картами Ловкач.

Ну не затыкать же еще и уши? Эх…

В Магрев мы прибыли к десяти часам следующего дня. И это еще повезло: все дороги были переполнены армейскими колоннами и беженцами, а документы проверяли чуть ли не на каждом перекрестке. И понятное дело, наша странноватая компания никак не могла спокойно миновать ни одного поста. Да и разъезды постоянно цеплялись.

И тем не менее мы прибыли. И Пьеру даже не пришлось разбираться в хаосе запутанных улочек марнийской столицы: прямо на въезде в город нас дожидался состоявший на побегушках при после Стильга мальчишка. Этот проныра окружными путями — зато минуя толчею центральных проспектов — вывел нас к комендатуре, а когда граф сдал сопроводительные бумаги солдат, указал дорогу к посольству.

— Кареты пусть во двор загонят, ваша милость, — посоветовал он и соскочил на мостовую. — Господин посол просил вас незамедлительно к нему зайти.

— Что там стряслось еще? — тяжело вздохнул толком не выспавшийся за ночь Рауль, поднялся на крыльцо посольского особняка и конечно же не забыл про меня: — Себастьян, пошли.

— Проходите, ваше сиятельство, — распахнул дверь один из дежуривших на крыльце охранников.

Посол что, всему городу о нашем прибытии раструбил?! Вот ведь…

Мы зашли в особняк, и мальчишка-посыльный проводил нас в приемную на второй этаж, где, помимо скучавшего у окна охранника, оказался лишь что-то аккуратно записывавший в толстую амбарную книгу секретарь. Потревоженный сквозняком воздух заставил затрепетать огоньки свечей, нахмурившийся мужчина оторвался от бумаг и сунул перо в чернильницу.

— Чем могу служить?

— Господин посол пожелал нас видеть, — старательно пряча улыбку, ответил граф.

— Как о вас доложить? — насторожился чиновник.

— Граф Луринга…

Секретарь при этих словах даже будто ростом меньше стал.

— И сопровождающий, — заявил я таким тоном, словно был никак не меньше, чем путешествующим инкогнито принцем крови.

— Проходите! — Чиновник, выскочив из-за стола, метнулся к одной из дверей, — Господин посол вас ожидает!

В отличие от приемной в просторном угловом кабинете оказалось многолюдно. Нестерпимо воняло табачным дымом; люди, столпившиеся вокруг разложенной на столе карты, галдели, толкались локтями и перебивали друг друга.

— Господа! — призвал всех к тишине хозяин кабинета, поднявшийся на ноги при нашем появлении, — Господа! Давайте пока прервемся и продолжим обсуждение через… — он посмотрел на висевшие на стене ходики, — через час. И большая просьба не задерживаться.

Посольские чиновники и армейские офицеры потянулись на выход, я дождался, пока они покинут помещение, и прикрыл дверь. Впрочем, двое из тех самых господ призыв посла проигнорировали: плотно сбитый мужчина средних лет в темно-синем камзоле строгого покроя так и продолжал пялиться на карту, а вот развалившегося в одном из кресел худощавого молодого человека в белой рубахе, светло-серой жилетке и просторных штанах для верховой езды куда больше заинтересовали наши персоны.

— Господин Луринга! — вышел из-за стола посол и протянул графу руку. — Мы вас заждались!

— Здравствуйте, дорогой Ликре, — радушно улыбнулся в ответ Рауль. — Думаю, сейчас мы вполне можем обойтись без господ.

— Несомненно, — кивнул явно лично знакомый с Лурингой посол и указал на стоявшего у стола мужчину: — Позвольте представить командующего полуночной армией генерала Молье.

— Очень приятно, — не вынимая изо рта трубки, буркнул генерал.

— И второго секретаря миссии ордена Изгоняющих в Магреве — Яциуса Кларя.

Молодой человек молча поднялся из кресла и непринужденно поклонился. Мне почему-то показалось, будто происходящее его весьма и весьма забавляет. Словно он знает нечто такое, чего не знаем мы. А когда он нас просветит, мы сразу запрыгаем, как брошенные живьем на сковородку караси.

— Кстати, генерал, вы-то мне и нужны! — Рауль выудил из саквояжа пачку каких-то бумаг и передал их вояке. — Документы о формировании особого отдела полуночной армии и моем назначении его начальником.

— Кхм… — Трубка изо рта Молье не выпала только чудом. Он мельком просмотрел документы, сунул их в топорщившийся карман камзола и сдержанно улыбнулся: — Ну, наконец-то! Наконец-то мои просьбы услышаны! А ваш спутник?

— Себастьян Март, он руководит прибывшей со мной специальной группой, — на полном серьезе выдал Рауль Луринга, и я второй раз за последние пять минут едва не выпал в осадок. Предупреждать же надо! А граф тем временем обернулся к Яциусу: — Если не ошибаюсь, вы местный координатор тайной службы?

— Так и есть, господин Луринга, — признал тот, — Думаю, мы сработаемся.

— Нисколько в этом не сомневаюсь! — Граф подошел к столу и уставился на карту. — Так понимаю, наши дела плохи?

— Дела как сажа бела. — Генерал ткнул трубкой в обозначавшую Магрев отметку, — Нас выдавливают к столице. Выдавливают, без всякого сомнения, намеренно. Чтобы здесь прихлопнуть одним ударом, как прихлопывают собравшихся на варенье ос. И ничего противопоставить еретикам на сегодняшний момент мы не можем. Даже не ввязываясь в затяжные бои, каждый день армия несет серьезные потери! Бесовы Высшие не оставляют нам ни единого шанса!

— Много здесь Высших? — поинтересовался граф.

— Есть достоверные сведения о двоих. Возможно, на самом деле их больше, — доложил второй секретарь миссии Изгоняющих.

— Как бы то ни было, сдать Магрев мы себе позволить не можем, — заявил господин Ликре.

— Да я с вами и не спорю, — вздохнул генерал. — Сдадим Магрев, потеряем Марну. Вопрос в том, сколько времени нам надо продержаться, чтобы город успел подготовиться к осаде. И сразу могу сказать: называемые вами сроки совершенно нереальны. За это время мы потеряем каждого второго бойца!

— Давайте об этом позже? — нахмурился посол. — Рауль, мой коллега в Ольнасе вчера прислал на редкость странную депешу для пересылки в Акраю…

— Ольнас? — моментально насторожился Луринга, — Все, что касается Ольнаса, по ряду причин нам сейчас чрезвычайно интересно.

— Так вот, к маркизу Дюпре обратился капитан Гвардии ее высочества с нелепейшим предложением… — Ликре замялся, но поборол смущение и продолжил: — Просто нелепейшим. В обмен на какие-то там наконечники великая герцогиня требует признания собственного нейтралитета и Тирош в придачу.

Наконечники?! Меня аж холодный пот прошиб. Неужели перехватили? Или блефуют?!