Бог-Император Дюны - Фрэнк Герберт

Преподобные Матери остановились, как и положено, в Десяти шагах от Лето. Свита остановилась позади них на почтительном расстоянии.

Лето решил немного развлечься и приветствовал делегацию голосом и маской своей бабки Джессики. Они ожидали этого, и Лето не хотелось их разочаровывать.

— Добро пожаловать, Сестры, — сказал он. Голос, звучавший в тональности низкого контральто, с нотками язвительности, часто прослушивался и изучался в капитуле Общины Сестер.

Произнося приветствие, Лето почувствовал угрозу. Преподобные Матери всегда бывали недовольны такой формой приветствия, однако на этот раз в их реакции появились какие-то новые ноты. Монео тоже ощутил эту разницу. Он поднял палец, приказав Говорящим Рыбам придвинуться ближе к Лето.

Первой заговорила Антеак:

— Господин, сегодня утром мы наблюдали на площади этот постыдный спектакль. Чего вы хотите достичь такими странными мерами?

Значит, мы решили говорить именно в таком тоне, подумал Лето.

Он заговорил своим обычным голосом.

— На какое-то время вы обрели мою милость. Это не устраивает вас и вы желаете изменить мое отношение?

— Господин, — произнесла Антеак, — мы потрясены и шокированы тем, как вы обошлись с полномочным послом. Мы действительно не понимаем, чего вы этим добивались.

— Я ничего не добивался, я был унижен этим человеком.

На этот раз заговорила Луйсейал.

— Это действие может лишь усилить ощущение гнета вашей власти.

— Меня же удивляет, почему столь мало людей говорит об угнетении со стороны Бене Гессерит? — отпарировал Лето.

Вместо Луйсейал на вопрос ответила Антеак:

— Если Богу-Императору будет угодно, то он сам расскажет нам об этом, а сейчас давайте перейдем к цели нашего посольства.

Лето улыбнулся.

— Вы двое можете подойти ко мне ближе. Оставьте свиту и приблизьтесь.

Монео отступил вправо, дав возможность женщинам приблизиться к Императору их характерной скользящей походкой на расстояние трех шагов от помоста.

— Такое впечатление, что у них нет ног, — пожаловался однажды Монео своему Императору.

Вспомнив эти слова, Лето внимательно пригляделся тому, как внимательно следит Монео за двумя женщинами. В их поведении было что-то угрожающее, но мажордом не осмелился возразить против их приближения к особе Императора. Бог-Император пожелал этого, и его воля должна быть исполнена.

Лето перевел взор на свиту, оставшуюся на месте. Послушницы были одеты в черные платья без капюшонов. Лето заметил кое-какие намеки на запрещенные ритуалы — амулеты, брелоки, пестрые платки, которые оживляли строгую гамму костюма. Преподобные Матери смотрели на эти вещи сквозь пальцы потому, что не могли больше оделять своих девушек потребным количеством Пряности. Замена привычному ритуалу.

За последние десять лет в обычаях Бене Гессерит произошли значительные изменения. В мышлении Сестер появилась необычная для них скаредность.

Все тайное становится явным, думал между тем Лето. Старые таинства до сих пор живы.

Древние образцы дремали в сознании Сестер Бене Гессерит все прошедшие тысячелетия. Сейчас они проявятся. Надо дать знак Говорящим Рыбам. Он вновь обратил внимание на Преподобных Матерей.

— У вас есть просьбы?

— Каково ваше ощущение собственного бытия? — спросила Луйсейал.

Лето от неожиданности моргнул. Какая интересная атака! Они не спрашивали об этом в течение целого поколения. Ну что ж… почему бы и нет?

— Иногда с моих снов слетают оковы и они уносят Меня в какие-то странные места, — ответил он. — Если моя космическая память — это сеть, о чем вы двое, несомненно, знаете, то подумайте об измерении моей собственной сети, и куда могут завести меня мои сны и мечтания.

— Вы сказали нам о нашем определенном знании, — произнесла Антеак. — Почему мы не можем наконец объединить наши силы? В нас гораздо больше сходства, чем Различий.

— Скорее я соглашусь объединиться с дегенератами из Великих Домов, которые оплакивают потерянную Пряность!

Антеак сумела сохранить спокойствие, но Луйсейал уставила палец в Лето.

— Мы предлагаем единство!

— А я, по-вашему, настаиваю на конфликте? Антеак была явно взволнована.

— Говорят, что существует принцип конфликта, который возникает на уровне клеток и не может быть ничем поколеблен.

— Да, некоторые вещи навечно сохраняют свою не совместимость, — согласился Лето с Преподобной Матерью.

— Но тогда каким образом наша Община сумела достичь своего единства? — поинтересовалась Луйсейал.

В голосе Лето послышались стальные нотки.

— Как вам хорошо известно, секрет единства лежит в подавлении несовместимости.

— Наше сотрудничество имело бы огромную ценность, — сказала Антеак.

— Для вас, но не для меня. Антеак притворно вздохнула.

— В таком случае, мой господин, не расскажете ли вы нам о физических изменениях в вашем организме?

— Кто-то, кроме вас, должен узнать об этом и записать данные в хроники, — добавила Луйсейал.

— На случай, если со мной случится что-то страшное? — саркастически поинтересовался Лето.

— Господин! — запротестовала Антеак. — Мы…

— Вы рассекаете меня словами, хотя на деле предпочли бы гораздо более острый инструмент, — сказал Лето. — Меня оскорбляет такое лицемерие.

— Мы протестуем, господин! — заявила Антеак.

— Вы действительно протестуете, я это явственно слышу, — подтвердил Лето.

Луйсейал приблизилась к Лето еще на несколько миллиметров, сопровождаемая бдительным взглядом Монео, который затем взглянул в глаза Лето. Этот взгляд требовал действия, однако Лето проигнорировал сигнал мажордома. Ему было любопытно, что задумала Луйсейал. Чувство угрозы сконцентрировалось на рыжеволосой бестии.

Кто она? — подумал Лето. Неужели она — Танцующая Лицом?

Нет. В ее облике отсутствовали характерные знаки. Нет. Лицо Луйсейал сохраняло видимое тщательно сохраняемое спокойствие, не было ни малейшей мимики, которая позволила бы определить способность Лето к наблюдению.

— Так вы не расскажете нам о физических изменениях, господин? — продолжала настаивать на своем Антеак. Это отвлекающий маневр! — подумал Лето.

— Мой мозг стал просто гигантским, — сказал он. — Большая часть черепа просто исчезла, рассосалась. Нет никаких границ для роста коры и обслуживающей ее нервной системы.

Монео, не скрывая изумления, уставился на Бога-Императора. Почему он раскрывает такую жизненно важную информацию? Эти две женщины не станут делать из нее тайны и продадут первому встречному.

Женщины же были просто зачарованы таким откровением, они явно колебались, приводить ли в исполнение свой тщательно разработанный план.

— У вашего головного мозга есть центр? — спросила Луйсейал..

— Центр — это я, — ответил Лето.

— Но где он расположен, — Антеак сделала едва заметный жест. Луйсейал приблизилась еще на несколько миллиметров.

— Какую ценность представляют для вас эти сведения? — спросил Лето.

Женщины ничем не выдали своей заинтересованности, хотя это безразличие уже само по себе выдавало их намерения. Улыбка тронула губы Лето.

— Вас пленил рынок, — сказал он. — Даже Бене Гессерит оказались заражены ментальностыо сукк.

— Мы не заслужили подобного обвинения, — возразила Антеак.

— Заслужили. Сукк ментальность господствует в моей Империи. Засилье рынка лишь заострило и умножило эти настроения. Мы все превратились в торговцев.

— Даже вы, господин? — спросила Луйсейал.

— Вы испытываете мой гнев, — произнес Лето. — Вы специалист в этом деле, не правда ли?

— Господин? — голос женщины оставался спокойным, но чувствовалось, что это спокойствие дается ей с большим трудом.

— Не следует доверять специалистам, — продолжал Лето. — Они мастера исключений, эксперты же могут судить о самом деле.

— Мы надеемся стать архитекторами лучшего будущего, — сказала Антеак.

— Лучшего, чем что?

Луйсейал сделала еще один едва заметный шаг в сторону Лето.

— Мы надеемся представить свои стандарты на ваш суд, господин, — проговорила Антеак.

— Но вы же собираетесь стать архитекторами. Вы что, построите еще более высокие стены? Не забывайте, Сестры, что я хорошо вас знаю. Вы превосходные поставщики шор.

— Жизнь продолжается, господин, — сказала Антеак.

— И вселенная тоже продолжает существовать, — согласился с ней Лето.

Луйсейал, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Монео, сделала еще один шаг вперед.

Лето втянул носом воздух и едва не расхохотался. Эссенция Пряности!

Они пронесли с собой немного эссенции. Женщины знали старые истории о песчаных червях и эссенции Пряности, конечно, это была инициатива Луйсейал. Она думает, что эссенция — это действенный яд для песчаных червей. Это подтверждает и Устное Предание. Эссенция приводит к распаду тела червя, в результате он рассыпается на множество песчаных форелей, а они снова превращаются в червей и так далее, и так далее, и так далее…