Пятница (СИ) - Яна Кельн

- Это…, - замялся и перевел взгляд на довольное лицо блондина.

- Обед, - Рауль улыбнулся, подошел к столу и отодвинул стул с удобной высокой спинкой. – Присаживайся.

Стол оказался сервирован блюдами европейской кухни, нам прислуживал официант, который, вероятно, прятался в кустах, пока его услуги не потребовались. Молодой человек разлил по бокалам белое вино. Я сделал глоток, смакуя кисловатый напиток с ягодным послевкусием, все еще молча осматриваясь и не веря своим глазам. Волшебно. Рауль не заговаривал со мной, позволяя оценить его сюрприз, только улыбался и пил вино небольшими глотками.

- Я…я, не знаю… Спасибо, - наконец, выдал я, на этот раз, думаю, предательский румянец скрыть не удалось.

- Саша, - мужчина немного наклонился вперед, - я вынужден вернуться в Лион утром, поэтому закончил дела раньше, чтобы провести остаток дня с тобой. Надеюсь, ты свободен?

- Вполне, - новость о его отъезде огорчила, но зато, я точно знаю, как отблагодарить его.

Отобедав, Вермандуа вновь повел меня бродить по центру города и любоваться его красотами. Должен признать, что он знает невероятно много о столице своей страны и о французских обычаях. Я заслушивался. Ведомый его голосом, мог легко представлять себе многие картины из прошлого, погружаясь в какой-то нереальный мир, находящийся за гранью современности. Но как только на Париж опустились первые, еще блекло-синие сумерки, Рауль привел меня к дому, а я вновь не запомнил дороги, увлеченный его рассказом.

- Я скоро вернусь в Париж и позвоню тебе, Саша, - тихо произносит он, стоя в нескольких метрах от подъезда, - надеюсь, этот день произвел на тебя впечатление, - проводит ладонью по щеке и улыбается, наблюдая, как я жмурюсь от удовольствия.

Я изголодался по ласке, по теплу чужого тела, по поцелуям и по многим другим более развратным вещам. Глубокий вдох, как перед прыжком в воду. Какая великая несправедливость, но я все еще ощущал себя виноватым перед Стасом, казалось, что иду на измену, хотя вряд ли кто-то из нас кому-то что-то должен. Мы чужие, посторонние люди, которых теперь не связывает ничего, даже страна проживания. Хватит…

- Рауль, ты не хочешь зайти? – вот, и задан главный вопрос, мы оба понимаем, к каким действиям он приведет.

- Спасибо, - шепчет он.

Улыбаюсь ему многообещающе. Пора срывать карабин на старом поводке.

Раз пролет, два, рывок. Я прижат к стене, Рауль гладит бока, пробегаясь пальцами по ребрам целует, но только едва касается губ, дразнит, не проскальзывая языком ко мне в рот. Изворачиваюсь, бегу наверх. Мой этаж и я снова прижат к стене. Вермандуа вжимает меня в нее, позволяя прочувствовать каждый изгиб своего тела. Он силен, возможно, сильнее меня, не смотря на то, что ниже ростом. Прикусывает губы, слегка задевает вздутую ширинку джинс, скользит в бок, доставая ключи от квартиры, протягивает их мне и улыбается. У меня же дыхание сбилось, взгляд затуманен, хочу полноценный поцелуй. Тянусь к нему, но над ухом звякают ключи. Что-то недовольно бурчу на родном языке, хватаю ключи, резко разворачиваюсь и иду к двери.

- Мне нравится твоя квартира, - четко произносит мужчина, подталкивая меня к кровати, - постель находится очень близко от порога.

Пока разбираю смысл этой фразы, оказываюсь на кровати, прижатый к ней телом Рауля. Кажется, мое позволение сорвало ему тормоза. Ох! Он может быть властен. Француз уже полностью избавил меня от одежды и теперь покрывал ягодицы поцелуями, сжимая и сминая их, но, не делая попыток прорваться дальше. Укус за поясницу. Мой стон, приглушенный подушкой. По позвоночнику ползет цепочка влажных поцелуев, она поднимается все выше и выше, оставляя за собой влажный след, который впитывается в кожу Рауля, тесно прижимающегося ко мне. Его жар заставляет гореть, волоски на груди щекочут спину, а твердый член уже уперся между половинок попы. Изгибаюсь. Трусь. Столь вожделенно и желанно сейчас его проникновение, что даже не думаю о подготовке. И мне предельно ясно, что в постели ведущей роли мне никто не предоставит. Жадные поцелуи в шею отвлекают от давления на анус. Но Рауль не входит, просто медленно потирается плотью, заставляя меня каждый раз чувствовать разочарование. Оборачиваюсь к нему, хочу поцелуй, который так и не получил, стараюсь извернуться, чтобы оказаться на спине. Но меня не целуют и не позволяют перевернуться, задрав руки над головой и перехватив их.

- Ты же не будешь их послушно держать здесь? – грустно спрашивает Рауль, выцеловывая ухо.

Я молчу, так хорошо, что нет сил отвлекаться на слова. Давление тела исчезает, а я резко оборачиваюсь, ища взглядом своего любовника. Рауль уже опирается одним коленом на кровать, его недлинная, но толстая плоть гордо торчит из поросли русых волос. А в диаметре он больше, чем Стас. Господи! О чем я думаю?! Зажмуриваю глаза. Невесомые поцелуи вновь проходятся по позвоночнику.

- Подними руки, - хрипло просит мужчина.

Слушаюсь его, а мои запястья обхватывает широкая лента галстука, которую я не заметил, засмотревшись на член. Мужчина крепко привязывает меня к изголовью кровати.

- Туго, - жалуюсь, пытаясь покрутить кистями.

- В самый раз.

Возмутиться не успеваю, потому что его рука сжимает пряди волос и с силой тянет вверх, заставляя задрать голову. Так трудно дышать, но я получаю долгожданный поцелуй, такой нежный и ласковый, что все опасения быстро отходят на второй план. Поцелуй заканчивается вовремя, как раз тогда, когда шея начинает затекать, и я чувствую сильную боль. Рауль отпускает волосы, позволяя вновь уткнуться в мягкую ткань, и ласкает тело. Минуты текут, словно густой кисель, я на грани, возбужден до предела, руки и язык француза творят что-то невероятное, вынуждая выгибаться и подставлять под ласку самые желанные места, но мужчина настойчиво обходит их стороной. Он ни разу не коснулся ануса или члена, который истекает смазкой, оставляя мокрые пятна на пододеяльнике.

- Я открою окно, - шепчет Рауль, - и если ты будешь кричать, то тебя услышат все твои соседи, Саша.

Смысл доходит с трудом, руки затекли, но понял одно, надо молчать. Закусываю подушку, когда Рауль ставит меня на колени и разводит ягодицы в стороны, проводя языком по сжавшейся дырочке. Вспыхиваю еще сильнее, подаюсь назад, ерзаю. Раулю это не нравится, поэтому следующее, что я чувствую – это боль. Вермандуа с силой ввел в меня два пальца, упершись кулаком в ягодицы.

- Я хочу, чтобы ты лежал спокойно, иначе свяжу сильнее, - рассерженно шипит он.

Покорно замираю, вновь получая ласку и наслаждение. Почему я не остановил его? Все просто, крышу сорвало еще тогда, когда ткань дорогого аксессуара стянула руки над головой. Я хочу так, мне нравится. Вот и все причины. Не пожалел даже когда, тело прошибло от острой вспышки боли. Рауль брал без смазки, обойдясь слюной и естественными выделениями его плоти. Я в миг покрылся холодным потом и замер под напором его члена, мысленно приказывая себе расслабиться, а на деле разрывая зубами ткань наволочки, чтобы не взвыть раненным зверем. Мужчина не двигался, только его теплые ладони порхали по спине, смахивая капельки. Жесткость вновь сменила нежность и забота о партнере. Он нагнулся и поцеловал меня в шею, пусть движение и вызвало новую вспышку боли, но его рука, наконец, коснулась члена. Вопреки здравому смыслу, он не упал, а продолжал наливаться и требовать ласки. Вероятно, сказывается длительное воздержание. Чувствовать в себе давление, которое создает чужой член, подобно сказке.

- Можно? – спрашивает Рауль, когда я вновь поплыл от его ласк.

Не стал отвечать, сам подался немного вперед, съезжая с его члена и назад, насаживаясь. Рауль понял и начал двигаться. Только его толчки не были медленные и бережные, он брал жестко и грубо, вышибая воздух из легких, заставляя видеть яркие разноцветные точки на черном фоне. Стоны прорывались сквозь стиснутые зубы. Боль затопила каждый кусочек тела. Но Рауль быстро нашел точку во мне, прикосновение к которой разгоняло вспышки острого удовольствия по всему телу. И теперь при каждом толчке его член упирался в нее крупной головкой. Я корчился в своих путах, прижатый мужчиной к кровати и, не имея возможности избежать столь мучительного удовольствия. Кажется, из глаз катились слезы, а вперемешку со стонами лились мольбы о разрядке и о ласке. Я так пропитался этим состоянием, что не сразу заметил, как руки стали свободны, а анус пуст. Открыл глаза, теряясь в темноте комнаты. Тело еще помнило ощущения, которые терзали его на протяжении последнего времени, поэтому непроизвольно содрогалось. Почувствовал бережные прикосновения, меня аккуратно перевернули на спину и поцеловали так, словно дарят душу. Рауль лег рядом, прижимаясь к боку животом и грудью, его ладонь ритмично ласкала мой член, а серые глаза пристально следили за каждым моим вздохом.