Леди Смелость - Сьюзен Робинсон

Как странно, подумал он. Она ревновала его, и в то же время, не раздумывая, тут же бросилась его защищать, несмотря на грозящую ей самой смертельную опасность. И он желал ее. Все еще. Постоянно. Поразительным было это неослабевающее желание, непреходящая прелесть для него этой мышки-дракона… Оставив Иниго, он присоединился к Норе. Лейб-гвардеец отсалютовал ему и тут же исчез, когда Кристиан наклонился и прошептал ей на ухо:

— «Кто светла как заря, прекрасна как луна, ясна как солнце и ужасна как армия под знаменами?»

В этот вечер в знаменитом «Лысом пеликане», расположившемся на одной из узких зловонных улочек южного Лондона, было настоящее столпотворение. Заслышав донесшийся с верхней площадки лестницы львиный крик, завсегдатаи этого гостеприимного заведения тут же побросали свои кружки с элем, карты и кости и полезли прятаться под столы и стулья. Все они, воры и проститутки, мошенники и бродяги, одинаково дрожали от страха, ибо Кит снова был здесь, и далеко не в мирном настроении. Внезапно из одной из трех дверей наверху вылетела глиняная чашка и, ударившись о край игорного стола, раскололась на мелкие кусочки. За ней последовала кожаная сумка. При падении она раскрылась, и из нее вывалились ножи и скальпели. Два картежника тут же бросились к ней и, не поделив добычи, начали было тузить друг друга по голове, но донесшийся в этот момент сверху чей-то испуганный крик заставил их мгновенно ретироваться. На площадке лестницы появился разгневанный Марс в батистовой рубашке и штанах в обтяжку, у которого в руках бился, пытаясь освободиться, похожий на хорька человечек в платье и берете, говоривших о его принадлежности к лекарской братии.

— Ах, ты сукин сын, годный лишь на корм червям! — вскричал Марс и, крепко ухватив извивающегося и визжащего человечка за ворот платья, перебросил его через перила.

Повисший в воздухе лекарь отчаянно молотил конечностями, которые, как могли судить стоявшие внизу зрители, были белыми, волосатыми и не совсем чистыми.

— Ах ты мразь!

Человек, державший лекаря на весу, расставил пошире ноги для большей устойчивости и, стукнув свою жертву головой о перила, выпустил из рук.

Лекарь рухнул на трактирного слугу, оказавшегося в этот момент, на свое несчастье, прямо под ним. Слуга взвизгнул и рывком сбросил с себя живой снаряд. Тот грохнулся на пол и так и остался лежать там, стеная и охая. Сидящий за ближайшим столиком Эдвард Хекст продолжал как ни в чем не бывало поглощать с наслаждением свой мясной пирог, не обращая на страдальца никакого внимания.

Упираясь руками в бока, из кухни выплыла восхитительная Мег, хозяйка этого веселого заведения и наставница множества честолюбивых юнцов, избравших своей карьерой воровство.

Сдув с лица влажную от пота светлую прядь, она подняла голову и крикнула все еще стоящему на площадке человеку:

— Ты же сам просил лекаря, дорогуша. А теперь куда он годится?

Человек в батистовой рубашке бросил на Мег яростный взгляд.

— Ты прислала мне мошенника. Он полез в раны Иниго грязными пальцами, да еще пытался пустить ему кровь.

— Но, клянусь, он настоящий лекарь, Кит.

— Мне плевать, кто он. Я видел, как люди умирали от потери крови и занесенной в раны грязи. Чтоб ему всю вечность жариться в аду! — Кит положил руку на рукоять кинжала у себя за поясом.

— Ну-ну, успокойся, дорогуша. — Мег двинулась вверх по лестнице. — Я выгоню его, если уж тебе этого так хочется. Нет никакой нужды убивать несчастного, когда ты гневаешься на кого-то другого.

Она приблизилась к нему и положила руку на рукав камзола. Кит мгновенно отпрянул и встал, прислонившись спиной к перилам.

— Им пора бы уже быть здесь.

— Терпение, дорогуша. Требуется какое-то время, чтобы вытащить человека из подземелья. Да не тревожься ты так. Полли не привыкать. Она провела там не одну ночь в свое время.

Кит отвернулся от Мег и шагнул в комнату, где лежал Иниго.

— Я не тревожусь о Полли. Боюсь только, как бы мне не пришлось заниматься воспитанием ее грязного ребенка. Принеси мне свежей воды и еще тряпок, и пришли жареной баранины и вина. Для Иниго супа.

Мег чертыхнулась и двинулась вслед за Китом. Когда она вошла, он стоял у стола и, держа в обеих руках лоскут материи, тянул его в стороны, пытаясь разорвать.

— По твоей милости, мой красавец, в таверне вот уже несколько часов стоит настоящее столпотворение.

Губы Кита раздвинулись в хищной ухмылке. Не обратив на него никакого внимания, Мег оглядела его с головы до пят.

— Чего тебе не хватает, дорогуша, так это хорошей встряски в кроватке, дабы излить из тебя всю эту желчь.

Кит дернул за лоскут, разорвав его надвое.

— У меня нет сейчас настроения.

— Ты покинул мою школу слишком рано, чтобы толком чему-то научиться, мой красавец.

— Я выучил достаточно. — Он разорвал надвое еще один лоскут, и еще один.

Из открытой двери послышался смешок, и две девушки Мег, Энни и Гертруда, внесли в комнату полные снеди подносы.

— Еда, Кит, — сказала Энни.

— Вино, Кит, — сказала Гертруда.

Кит не обратил на девушек никакого внимания. Собрав приготовленные им тряпки и отнеся их на кровать, где лежал Иниго, он принялся промывать свежей водой раны друга и перевязывать те из них, что требовали перевязки. Когда он перевязывал последнюю рану, женская рука оторвала от тряпки его пальцы и закончила работу за него. Другие руки подняли его с кровати.

— Он спит, — сказала Гертруда.

— Больше ты ничего не можешь здесь сделать, — сказала Энни.

Мег оставила Иниго и направилась к Киту, который пытался увернуться от протянутых к нему рук девушек, отступая к двери.

— Я больше не голоден, — проговорил он.

Мег наступала на него спереди, тогда как девушки зажимали его с обеих сторон.

— Я хорошо тебя знаю, красавец, — проговорила Мег. — Ты в ярости, и, пока твое настроение не изменится, никто не сможет чувствовать себя в безопасности.

— Приведи мне сюда этого лекаря и, обещаю тебе, настроение мое сразу же улучшится.

Мег покачала головой и подступила к нему ближе.

— Тебе нужна встряска.

— Убийство — отличная встряска. Э… не трогай меня!

Вонзив ногти ему в ляжки, Мег хихикнула:

— Поздно, дорогуша.

Руки Энни скользнули ему под рубашку.

— Поздно.

— Слишком поздно, — проговорила в унисон ей Гертруда, впиваясь ему в рот поцелуем.

Кит дернул головой.

— Я так не думаю. — Он шагнул назад и толкнул спиной дверь.

Мег издала победный клич и прыгнула на него. Под тяжестью ее тела Кит покачнулся, и в следующее мгновение его втащили назад в комнату и бросили на кровать. К счастью, на ней с легкостью могли уместиться и пятеро.