Парадокс добродетели. Странная история взаимоотношений нравственности и насилия в эволюции человека - Ричард Рэнгем

В конечном итоге за последние 35 тысяч лет мозг Homo sapiens все же уменьшился на 10–15 %, достигнув современного размера. Как я уже говорил, ученые продолжают спорить о том, что именно означает это уменьшение мозга, ведь одновременно с ним происходило и уменьшение размеров тела. Но некоторые исследователи считают уменьшение мозга еще одним признаком синдрома одомашнивания. Ведь, учитывая, что в линиях, ведущих к Homo sapiens, мозг непрерывно увеличивался в течение последних двух миллионов лет (примерно с 600 до 800 см3), а также продолжал расти на протяжении большей части эволюции самих Homo sapiens, последующее уменьшение мозга кажется довольно удивительным17.

Наше погружение в палеонтологию человека имело целью проверку конкретной гипотезы. Мы хотели узнать, когда появился синдром одомашнивания, чтобы на основе этого оценить время начала отбора против реактивной агрессии. Синдром одомашнивания, судя по всему, начал формироваться около 315 тысяч лет назад. Первыми его признаками стали небольшие лица и менее массивные надбровные дуги, которые знаменовали собой эволюцию Homo sapiens. Со временем синдром одомашнивания становился все более выраженным. Своего максимума он достиг совсем недавно: самцы стали похожи на самок больше, чем когда-либо, а лица укоротились. Не исключено, что к синдрому одомашнивания можно отнести и уменьшение мозга.

Таким образом, возможно, что весь процесс эволюции Homo sapiens был связан с самоодомашниванием. Если черты, ассоциированные с формированием Homo sapiens, и правда появились в результате самоодомашнивания, то действие отбора, вызывавшего эти изменения, должно было начаться задолго до отметки в 315 тысяч лет назад. Судя по всему, со временем этот процесс ускорялся, а значит, отбор против реактивной агрессии становился все сильнее.

Насколько раньше отметки в 315 тысяч лет начались изменения, остается только гадать. Ясно, что самые ранние Homo sapiens появились раньше популяции из Джебель-Ирхуда: вряд ли ученым случайно посчастливилось поймать самое начало процесса нашей эволюции. Процесс самоодомашнивания, поначалу очень медленный, мог запуститься около 400 тысяч лет назад. Но это, конечно, только догадка. С таким же успехом это могло произойти и на 100 или 200 тысяч лет раньше, то есть 500 или 600 тысяч лет назад.

Впрочем, вряд ли процесс начался намного раньше – результаты анализа ДНК ограничивают временные рамки. Homo из среднего плейстоцена, от которых ответвились Homo sapiens, до этого дали начало еще одной линии, расселившейся из Африки. В Западной и Центральной Европе и на Ближнем Востоке эта линия эволюционировала в неандертальцев. В Сибири и дальше на восток они стали денисовцами. И неандертальцы, и денисовцы вымерли, так никогда и не встретившись, но в результате скрещивания с Homo sapiens часть их генов сохранилась в геноме современных людей неафриканского происхождения. Когда конкретно исчезли денисовцы, мы не знаем. Последние популяции неандертальцев жили в Европе: в Греции и Хорватии. Около 43 тысяч лет назад Homo sapiens проникли в Европу и стали расселяться по плодородным долинам рек и вдоль морского побережья. Неандертальские стоянки быстро исчезли. Некоторые популяции еще какое-то время продержались в горах, но и они вымерли примерно 40 тысяч лет назад18.

Денисовцы описаны всего по трем фрагментам зубов и одной фаланге пальца. От неандертальцев же осталось так много окаменелостей, что палеонтологи даже могут реконструировать скорость их роста. Изучение анатомии неандертальцев помогает лучше понять эволюцию Homo sapiens, потому что, в отличие от нашей линии, у неандертальцев не наблюдается ни редукции “агрессивных” анатомических признаков, ни черт синдрома одомашнивания19. Их черепа и лица оставались массивными как в Европе, так и в Азии. Поэтому на примере неандертальцев можно реконструировать облик Homo из среднего плейстоцена, описанных всего по нескольким фрагментам20.

Поскольку у неандертальцев нет признаков тех изменений, которые претерпели представители Homo sapiens, процесс формирования Homo sapiens, скорее всего, начался уже после разделения их предковых линий. Когда же разделились ветви, давшие неандертальцев и Homo sapiens? Ответ на этот вопрос дает отсеквенированный с высоким качеством геном неандертальской женщины, жившей на Алтае, в Сибири, в той же пещере, где ранее жили денисовцы: 275–765 тысяч лет назад21. Эта оценка, несмотря на огромную погрешность, очень информативна. Она означает, что линии неандертальцев и Homo sapiens начали разделяться не раньше 765 тысяч лет назад. А теперь вспомним, что, согласно ископаемым данным, процесс формирования Homo sapiens начался около 300 тысяч лет назад. Промежуток между этими двумя датами и будет тем периодом, на который пришлось начало эволюции Homo sapiens22.

Для простоты я буду обозначать этот период словами “около 500 тысяч лет назад”. Полмиллиона лет – щедрая оценка, благодаря которой мы точно не пропустим момент начала эволюции Homo sapiens. Если мы возникли в результате самоодомашнивания, то процесс его должен был начаться не раньше 500 тысяч лет назад и не позже 200 тысяч лет назад (возраст самых ранних бесспорных окаменелостей Homo sapiens).

Человека всегда завораживает вопрос, кто мы такие и откуда мы пришли. Тем не менее причины существования вида Homo sapiens как такового на удивление редко обсуждаются. Исследования происхождения нашего вида в основном сосредоточены на вопросах “когда” и “где”, а не на вопросах “как” и “почему”. Как писал еще в 2008 году палеоантрополог Дан Либерман: “Самый главный неразрешенный вопрос: какие силы отбора благоприятствовали эволюции современного человека в Африке 200 тысяч лет назад?”23 Однако за все прошедшие годы эта ключевая загадка нашего существования удостоилась внимания всего нескольких ученых.

Один из таких ученых – археолог Кёртис Мэриэн, выдвинувший амбициозную гипотезу, которая рассматривает происхождение Homo sapiens с экологической точки зрения. Мэриэн предположил, что “доминантной адаптацией” Homo sapiens стала способность накапливать культурные адаптации. Мы не можем существовать без культурных знаний, позволяющих каждому новому поколению воспроизводить образ жизни своего сообщества. Если поместить неопытных животных в новую среду, большинство из них научатся самостоятельно находить пищу и выживать. Люди же, напротив, получают знания о том, как выкапывать съедобные корешки, готовить еду, изготавливать орудия, строить дома, делать лодки, орошать поля, объезжать лошадей, шить одежду и так далее, в основном от других. Без навыков, полученных от предыдущих поколений, мы мало что можем. Но, имея эти навыки, мы господствуем над всей планетой24.

Согласно Мэриэну, накапливать такого рода культурные знания нам позволяют три свойства: ум, способность к кооперации и так называемое социальное обучение, или способность учиться у других. Судя по размеру мозга, который оценивают по внутреннему объему ископаемых черепов, другие виды Homo, жившие в среднем плейстоцене, были почти такими же сообразительными, как Homo