Невский романс - Ольга Свириденкова

— Но ведь Юлий Карлович высказался против бала, — осторожно заметила Вера. — Вряд ли ему понравится, если вы разошлете приглашения без его согласия.

Полина упрямо встряхнула головой.

— Если мне не удастся переубедить его, я все равно сделаю по-своему. А потом пусть негодует, сколько угодно. В конце концов, это ведь мой день рождения и мне решать, как его праздновать. Или ты со мной не согласна?

— Я-то согласна, да только от моего согласия мало проку, — невесело усмехнулась Вера. — И потом, может быть, Юлий Карлович и прав. Ведь обед на сорок с лишним человек потребует расходов, а у вас нет денег.

— Что значит «нет денег»? — возмутилась Полина. — А те двадцать пять тысяч, что он выручил с продажи моих бриллиантов? Я не для того поддалась его уговорам и решилась продать папенькин подарок, чтобы меня ограничивали в расходах. К тому же, — она понизила голос, — наш писарь Спиридон по секрету шепнул мне, что Юлий Карлович выручил за ожерелье вовсе не двадцать пять, а все тридцать тысяч. Проще говоря, умудрился вернуть с повторной продажи полную стоимость.

— Как? — изумленно переспросила Вера. — Так получается, он вас обманул?

— Получается так, — вздохнула Полина. — И хочу сказать, что мне это очень не нравится. Если он уже сейчас начал обманывать меня, то что будет дальше? Самое досадное, что я не могу уличить его во лжи, чтобы не подвести Спиридона.

— По крайней мере, хорошо, что вы об этом узнали.

Полина улыбнулась.

— А как ты думала? Мои слуги мне преданы! Надеюсь, что так будет всегда… А вот, кстати, и наш любезный месье Литвинов, — кивнула она в сторону конюшни, откуда к ним шел управляющий Алексей Павлович Литвинов, видный тридцатилетний мужчина с умными, внимательными темно-серыми глазами.

— Доброе утро, сударыни, — вежливо поздоровался Литвинов, поклонившись обеим девушкам. — Что-то вы сегодня поздновато прогуливаетесь.

— Утомились, Алексей Павлович, — посетовала Полина. — Уж очень для нас, городских жительниц, непривычно рано вставать да проводить много времени на ногах.

— Зато похорошели за эту неделю так, что не узнать. — Литвинов с улыбкой взглянул на Полину, а затем чуть дольше задержал взгляд на Вере.

— Алексей Павлович, — спросила Полина, — а скажите-ка мне, во сколько обойдется парадный обед на сорок человек?

— Скажу, — без долгих раздумий отвечал Литвинов. — Не более чем в пятьсот рублей.

— Так мало?

— Вы напрасно удивляетесь, Полина Юрьевна: ведь у нас здесь все свое, не покупное. Только и придется потратиться, что на шампанское и вина. Да и то, местные помещики предпочитают не шампанское, а ягодные наливки, а их у нас достаточно.

— Правда? — обрадовалась Полина. — Ну, вот видишь, Верочка, а ты говорила! Алексей Павлович, будьте добры, растолкуйте это моему супругу. А то он боится расходов и не хочет давать обед.

— Хорошо, Полина Юрьевна, растолкую, — пообещал Литвинов, поморщившись, словно от зубной боли.

Полина украдкой усмехнулась. Она уже давно заметила, что Литвинов всегда морщится, стоит ей упомянуть о муже. Похоже, барон Вульф не слишком понравился управляющему. И это казалось понятным: Литвинов был принят на должность вскоре после смерти прежних владельцев, привык вести дела самостоятельно, и появление новых хозяев едва ли его обрадовало. Но, может, была и другая причина?

К ним подбежал десятилетний сын кухарки. Остановившись напротив Веры, мальчуган неловко поклонился и застенчиво пробормотал:

— Барыня, маменька просила сказать, что обед накрыт и чтобы вы шли в столовую.

Вера смутилась и залилась краской. А Полина рассмеялась и, ласково потрепав мальчугана по голове, объяснила:

— Николушка, ты ошибся. Барыня — это я. А эту даму зовут Вера Антиповна, она моя камеристка и самая главная помощница в доме. Так что если тебе что-нибудь понадобится от меня, можешь обращаться и к ней. Понятно?

— Да, барыня. Простите меня, — виновато пролепетал мальчуган.

— Ничего, дружочек, я не обиделась. А теперь беги в дом и передай, что я сейчас приду.

Мальчишка убежал, а Полина с улыбкой повернулась к управляющему.

— Ну что ж, Алексей Павлович, идемте? Верочка, где мы встретимся после обеда? У меня?

Кивнув, Вера направилась к левому флигелю. А Полина с Литвиновым неспешно двинулись к парадному крыльцу особняка.

Уже всходя на крыльцо, Литвинов остановился и, пытливо посмотрев Полине в глаза, спросил:

— Полина Юрьевна, вас не смутило то, что сейчас произошло?

— Нет, — ответила она с легким недоумением. — А почему это должно было меня смутить?

Литвинов вздохнул:

— Меня не удивляет, что дворовый мальчишка спутал вас со служанкой: учитывая, что вы одеты почти одинаково, это немудрено. К тому же, вы смотритесь еще почти девочкой, а Вера — статная красавица, не уступит иной дворянке.

— Это правда, ну так что же? Алексей Павлович, к чему вы завели этот разговор? Вы предлагаете мне обрядить Веру в убогое платье прислуги, чтобы она не затмевала меня? Но ведь это же так мелко!

— Согласен, — Литвинов немного помолчал. — Однако кое-кто другой может посмотреть на такие «мелочи» совсем иначе. Например, ваш муж.

— Вы хотите сказать, что его бы задело, если бы меня спутали с крепостной?

— А вы сами как думаете?

— Думаю, что… да, — неохотно признала Полина. — Однако что же тут можно изменить? Не могу я низвести Веру до положения обычной прислуги! Это невозможно, она моя подруга.

— Крепостная подруга? — в голосе Литвинова послышались нотки сарказма. — Сударыня, вы говорите невозможные вещи. Крепостная девушка не может быть подругой баронессы.

— Но… что, если это уже так?

Литвинов пристально посмотрела на Полину.

— Хорошо, я выскажусь напрямик. Если вы, действительно, считаете Веру своей подругой, а не служанкой, то вы должны сделать ее свободной. Извините, может быть, я вмешиваюсь не в свое дело, — он на секунду замялся, — но эта девушка вызывает у меня большую симпатию, и я беспокоюсь за ее судьбу. Если сегодняшняя сцена повторится и ваш муж случайно станет ее свидетелем, Вере не поздоровится. Вы это понимаете?

— Да, — озадаченно протянула Полина. — Я об этом подумаю.

Вульф уже сидел в столовой — просторной комнате со светло-зелеными штофными обоями, изумрудно-зелеными драпировками и овальным столом, покрытым белоснежной вышитой скатертью. Усевшись за стол, Полина выразительно взглянула на Литвинова, и тот заговорил о предстоящем празднике. Выслушав управляющего, Юлий Карлович сначала нахмурился, но потом, посмотрев на застывшую в напряженном ожидании супругу, согласился с доводами Литвинова.