Роковое наследство - Поль Феваль

В самом деле, архитектор был щедрым хозяином. Доказательством тому служат двадцать пять луидоров, которые Винсент, как нечто само собой разумеющееся, вручил Пиклюсу по первому его требованию.

Для других Пиклюс был всего лишь одним из служащих известного архитектора Карпантье.

– Вот, – произнес Пиклюс, извлекая из кармана лист бумаги. – Я просто счастлив, что у меня такая умная жена. Эти люди организовали тайное общество. Я имею в виду госпожу графиню, господина Лекока, доктора Самюэля и остальных «друзей» полковника. Вот список... Они назвали себя «Охотниками за Сокровищами». Если верить моей жене, а уж ей-то можно верить, все это довольно серьезно. Судя по всему, у полковника Боццо кое-что припрятано на черный день, а, хозяин? Из-за пустяков эти люди не стали бы так суетиться.

Винсент взял бумаги и просмотрел список.

– «Охотники за Сокровищами»... – задумчиво повторил Карпантье. – Восемь человек...

– Скоро их будет девять, – заметил Пиклюс. – К ним присоединится тот человек, который сделал тайник. К сожалению, моя жена пока не смогла узнать, как зовут этого мастера.

Архитектор нахмурился.

– И все это происходит на виду у слуг! – прошептал он. – Это как-то подозрительно...

– Сразу видно, что вы не знакомы с госпожой Пиклюс! – воскликнул его собеседник. – Она великолепно умеет подслушивать и подглядывать. И при этом у нее всегда такой невинный вид! Одним словом, я очень удачно женился, хозяин.

Карпантье нервно скомкал список.

– Ваша жена никогда не слышала, чтобы они говорили обо мне? – спросил архитектор.

– Никогда... – ответил Пиклюс. – Если только вы не тот самый девятый, – добавил он.

Винсент криво улыбнулся.

– Что ж, это так же похоже на правду, как и все остальное, – произнес он, пожимая плечами. – Теперь давай обсудим более важные дела. Можете ли вы как-нибудь пробраться в монастырь Святого Креста?

– В монастырь? – вскинул брови Пиклюс. – Ну конечно! Я просто обожаю такие поручения.

И, рассмеявшись, он добавил:

– В этом мне снова поможет моя жена. Она – крестница тамошней кастелянши. А для чего мне надо туда попасть?

– Мне нужно кое-что узнать об одной особе, которая живет в аббатстве и при этом не принадлежит к общине. Это женщина, ей лет тридцать. Может быть, немного больше. Я предполагаю, что она итальянка. И одевается она наподобие некоторых австрийских монахинь. Ее зовут мать Мария Благодатная.

Пиклюс все подробно записал в свой блокнот.

– Это должно развлечь мою благоверную, – заметил молодой человек.

– Я хочу знать, есть ли у матери Марии брат, – продолжал Винсент.

Помолчав несколько секунд, он добавил:

– Если только ее брат и она сама – не одно и то же лицо.

Пиклюс удивленно вытаращил глаза и надул щеки.

– Надо же, волк в овчарне! – воскликнул он. – А ведь вашa Красная Шапочка гуляет как раз в этом лесу. Ведь так, хозяин?

Архитектор кивнул. Он был доволен, что объяснение его интересу к монахине нашлось само собой.

– Сейчас я все передам моей жене, и к завтрашнему вечеру мы во всем разберемся, – деловито проговорил Пиклюс. – Это все? Это было все.

Пиклюс нахлобучил на голову свою шляпу, не отличавшуюся, кстати, особой опрятностью, и направился к двери. Однако, внезапно спохватившись, он вернулся.

– Надо же, чуть не забыл! – громко произнес молодой человек. – Жена была бы очень мной недовольна. Дело касается девятого, того, кто соорудил тайник. Старик следит за ним. Кроме того, я забыл вам передать, что вчера вечером господин Лекок говорил о каком-то субъекте, который ходит в потрепанном плаще и фуражке с зеленым козырьком. Этот тип снял мансарду на улице Муано – как раз напротив особняка Боццо. Еще господин Лекок упоминал о бледном безбородом молодом человеке, который бродит вокруг дома полковника. Может быть, это ваши люди? Впрочем, меня это не касается. Просто я хочу, чтобы вы всезнали. До завтра.

Пиклюс вышел. В соседней комнате его ждал Робло, с которым скромный служащий обменялся рукопожатием.

– Вы погладили собаку? – спросил слуга. – Нужно, чтобы, она привыкла к вам.

– Не волнуйтесь, все в порядке, – ответил Пиклюс. – Мы с Цезарем подружились. Все идет как по маслу. Думаю, эта история не затянется. А теперь пустите меня в коридор.

Пиклюс и не думал уходить. Напомним, что в той комнате, где Винсент принимал посетителя, было две двери. Выскользнув в одну из них, Пиклюс на цыпочках подкрался к другой и припал к замочной скважине.

Увидев, что архитектор сидит за столом, обхватив голову руками, Пиклюс улыбнулся.

В это время собака хозяина подошла к двери, за которой притаился молодой человек. Пиклюс замер. Цезарь принюхался, а затем улегся на пол.

«Славное животное! – подумал шпион. – Что касается господина Карпантье, то, судя по всему, дела у него идут неплохо. Он нашел то, что искал. На его чертеже появилась красная точка. Еще вчера ее там не было. Архитектору остается только подойти к тайнику и протянуть руку... Боюсь, что бедняга здорово обожжется».

В самом деле, красная точка была поставлена только сегодня утром. Винсент нанес ее на план сразу после возращения со своего дежурства.

Дело в том, что прошлой ночью архитектору снова удалось увидеть огонек, двигавшийся по первому этажу особняка Боццо.

Когда Винсент впервые заметил это светящееся пятнышко, он не смог разглядеть человека, который нес лампу. Таким образом, один вопрос все еще оставался без ответа, но архитектора утешало то, что вопрос этот – последний.

Так кто же бродил по дому: сам полковник, его слуга или кто-то третий, жаждущий, как Винсент, завладеть сокровищами?

Для того, чтобы выяснить это, Карпантье вооружился подзорной трубой, и наконец ему улыбнулась удача. Теперь у него не оставалось никаких сомнений: лампу держал в руке полковник Боццо.

Архитектор ликовал. Его душу переполняла гордость.

– Теперь сокровища станут моими – если я этого захочу, – прошептал он.

Но хотел ли он этого? Пожалуй, Винсент и сам еще не мог ответить на этот вопрос.

Однако архитектору надо было что-то решить. Что ему теперь делать со своими открытиями? Именно над этим Карпантье и размышлял, когда Пиклюс прильнул к замочной скважине.

Молодой человек неплохо разбирался в людях. Ему было известно, что отшельники нередко имеют привычку думать вслух. Пиклюс ждал, надеясь, что скоро его хозяин заговорит.

Внезапно архитектор выпрямился. Он был непохож на самого себя. Глаза его как-то странно блестели. Винсент был очень бледен. Он скомкал план, лежавший перед ним на столе, и произнес:

– Этот чертеж мне не нужен. Я и без него прекрасно знаю дорогу. Зачем мне эта красная точка? Разве я не чувствую, где лежат сокровища? Они околдовывают меня, они притягивают меня к себе. Пусть мне завяжут глаза, путь поставят на моем пути любые преграды – я все равно доберусь до этого места.