2011, Азартная игра - Дик Фрэнсис

- В Хемпстеде, - ответил я. - Умер лишь вчера, а уже сегодня, как раз сейчас, его хоронят на еврейском кладбище в Голдерс-Грин.

- Что-то больно быстро.

- Ну, это еврейская традиция, хоронить умерших как можно быстрей.

- Хорошо хоть, что у них не в ходу кремация, - заметил он. - Если покойного кремировали, второй раз на тело уже не взглянешь. По опыту знаю. - И он усмехнулся этой своей шутке.

«Все же тяжкая у него работа, - подумал я. - Практически ежедневно сталкивается со случаями насильственной смерти и вынужден разбираться с причинами».

- Дадите мне знать, когда получите результаты? - спросил я.

- Если смогу, - ответил он. - Свяжусь с вами, как только что-то узнаю.

- Я сейчас не дома. И мой мобильник здесь не работает.

- Где же это вы?

Мне не хотелось говорить ему. Чем меньше людей будут знать, тем в большей я безопасности. Но ведь он полицейский, он обеспечил мне железное алиби, когда меня арестовали по подозрению в покушении на убийство.

- Я в деревне под названием Вудменкоут, - ответил я. - Это неподалеку от ипподрома в Челтенхеме. Здесь живет моя мать. - И я продиктовал ему номер телефона мамы.

- Челтенхем довольно далеко от вашей конторы, - несколько недоуменно заметил он.

- Знаю, знаю. Я убежал. Скрылся. Поскольку суперинтендант Иринг отказался предоставить мне защиту. А я чувствую себя страшно уязвимым. И домой мне никак нельзя.

- Я вас не осуждаю, - пробормотал он.

- Так как насчет того, чтоб предоставить мне защиту? - спросил я. - Ну, хотя бы одного полицейского, храброго парня с пушкой, ненавидящего наемных убийц?

- Посмотрим, что тут можно сделать, - ответил он. - Особенно если выяснится, что полковник Робертс был убит.

- Да, и вот еще что, - поспешил я со следующей просьбой, пока старший инспектор, похоже, был настроен благодушно. - Не могли бы вы выяснить, начал ли давать показания полиции Уилтшира Билли Серл? И что именно он им сказал?

- Вы считаете, и он имеет к этому какое-то отношение?

- Нет, не считаю, - ответил я. - Просто знаю, во что инвестировал свои деньги Билли, потому как был его агентом. И Болгария тут ни при чем. Просто интересно, что он смог рассказать полиции. Ведь меня арестовали по подозрению в покушении на него.

- Попробую, - сказал Томлинсон. - Но эти сельские детективы, как правило, не настроены обсуждать свои дела с офицерами из других подразделений.

- Просто напомните им, что это я дал им информацию о том, что Билли Серл задолжал кому-то сто тысяч. И именно вы удержали их от дальнейших глупостей, предоставив мне железное алиби.

- Ладно, ладно. Попытаюсь.

Я спустился вниз и застал маму и Клаудию за обсуждением планов подготовки к свадьбе.

- Ему давно надо было сделать тебе предложение, - заметила мама, выразительно глядя на меня.

- Но он не делал, - сказала Клаудия. - Я его попросила.

Мама была ошарашена и секунды на три даже лишилась дара речи. Она всегда чтила традиции.

- Несколько необычно, - пробормотала она наконец. - Но Николас всегда был мальчиком со странностями.

Джен Сеттер тоже назвала меня странным.

Неужели это так?

Лично я сомневался.

Сам я себе казался нормальным. Но ведь большинство людей считают себя нормальными и при этом страшно не похожи друг на друга. Очевидно, в мире людей просто не может существовать такого понятия, как нормальный.

- А теперь, мои дорогие, - мама решила сменить тему, - не желаете ли съесть поздний завтрак? У меня в духовке стоит изумительный пастуший пирог.

- Мам, - сказал я, - уже четвертый час пошел.

- Ну и что? Вы же наверняка проголодались с дороги.

Как ни странно, но я действительно был голоден и по взгляду Клаудии понял, что и она тоже. По дороге сюда я так сосредоточился на вождении, так старался не растрясти Клаудию, не навредить ей, что не догадался сделать остановку и где-то перекусить.

И вот все мы уселись за стол и приступили к позднему завтраку из пастушьего пирога и брокколи, и мама настояла, чтоб я взял себе добавку.

Без двадцати шесть я позвонил Патрику на мобильный, рассчитав, что к этому времени похоронная церемония уже должна была закончиться, а рабочий день - еще нет.

Клаудия была наверху, прилегла отдохнуть, мама хлопотала у плиты, готовя еще одну высококалорийную, питательную и богатую белками трапезу - рагу из цыпленка, риса и овощей. Я разместился на диване в гостиной лицом к ней, но на достаточном расстоянии, чтоб она не могла подслушать разговор.

- А, да, Николас, - несколько растерянно произнес Патрик. - Миссис Макдауд передавала, что ты звонил. Прости, что никак не мог перезвонить тебе раньше.

- Сожалею о случившемся с полковником Робертсом, - сказал я.

- Да, это просто ужасно. Ему было всего шестьдесят два. Радуйся жизни, пока жив, вот что я всегда говорю. Никогда не знаешь, когда за тобой явится старуха с косой.

«Да», - подумал я. - Однажды мне удалось перехитрить эту дамочку на Личфилд-гроув».

- Ты с Грегори говорил? - перешел я к сути дела.

- Говорил, - ответил он. - Грегори страшно зол на тебя.

- Но за что?

- А ты как думаешь? - сердито спросил он. - Да просто за то, что тебя арестовали, а потом вся эта грязь выплеснулась в газеты и на телевидение. Он считает, что ты подорвал репутацию фирмы.

- Но, Патрик, его гнев совершенно неуместен, он заблуждается. Это ведь не моя вина, что меня арестовали. Полиция сделала неверные выводы, вот и все.

- Да, - ответил он. - Но ты дал им повод.

- Никакого повода я не давал! - сердито воскликнул я. - Во всем виноват этот идиот Билли Серл, который во всю глотку кричал об убийстве. Сам я не сделал ничего плохого.

Мама обернулась и покосилась на меня.

- Грегори говорит, нет дыма без огня. До сих пор уверен, что ты как-то замешан в этом.

- Ну, в таком случае Грегори еще больший идиот, чем я думал! - Я снова повысил голос, и теперь мама стояла и смотрела на меня через комнату, удивленно приподняв бровь. Я умолк, пытаясь немного успокоиться. Потом заговорил уже тише: - Я что, уволен? Если так, то будь уверен, я тут же подам на «Лайал энд Блэк» в суд.

Он не ответил, я тоже молчал. Слышал его дыхание.

- Знаешь, приходи в контору прямо завтра с утра, - вымолвил он наконец. - Я скажу Грегори, чтоб попридержал язык.

- Спасибо, - ответил я. - Но завтра может не получиться. Клаудия не очень хорошо себя чувствует, я лучше поработаю с компьютером. Надеюсь, увидимся в пятницу.

- Хорошо. - В голосе его слышалось явное облегчение. Еще бы, укрощение вулкана по имени Грегори откладывалось еще по крайней мере на день. - Тогда до пятницы?..

И он повесил трубку, а я остался сидеть и размышлять о своем будущем. Если, конечно, оно вообще у меня было, это будущее, с наемным убийцей на хвосте.

- Что случилось? - встревоженно спросила мама.

- Да ничего, мам, - ответил я. - Так, небольшие проблемы на работе. Не о чем беспокоиться.

Но я беспокоился. И даже очень.

Мне нравилось работать в «Лайал энд Блэк», и все за эти пять лет шло как по маслу. Но должность независимого финансового консультанта предполагает абсолютное доверие не только со стороны клиентов, но и коллег. Какое будущее может ждать меня в фирме, где один из старших партнеров искренне верил в то, что я замешан в покушении на убийство? Сам же я задавался вопросом: а уж не замешан ли он сам в покушении, увенчавшемся успехом?

И вот все мы трое снова уселись за стол, и я съел и выпил явно больше положенного.

- А где твой кот? - спросил я маму, заметив, что у стола никто не крутится и не попрошайничает.

- Это не мой кот, - ответила мама. - Он приходящий, не видела его вот уже несколько дней. Наверное, скоро прибежит.

«Когда в меню будет филе или говяжья вырезка», - подумал я.

Мы с Клаудией отправились спать рано, в десять вечера.

- Ты у меня умница, - пробормотала Клаудия, поудобней устраиваясь под одеялом.

- Это в каком смысле?

- Ну, что настоял, чтоб мы приехали прямо сюда. Если б поехали домой, мне пришлось бы возиться с готовкой и уборкой. Здесь же я могу полностью расслабиться, даже телефон не зазвонит. И мама у тебя такая славная!

Я улыбнулся в темноте. Вот так поворот.

- Только мы не сможем долго оставаться здесь, - уже серьезно сказал я.

- Почему нет?

- Да потому, что, если она и дальше будет так кормить, талия у меня станет как у Гомера Симпсона[13].

Клаудия захихикала.

С самого утра никто из нас и словом не упомянул о раке или о предстоящих курсах химиотерапии. Казалось, что все неприятности и проблемы остались далеко позади, в Лондоне.

Но это только казалось.

Мне снилось, что я участвую в скачках. Но, как это часто бывает во сне, события носили какой-то странный, беспорядочный характер. То я скакал на лошади, то верхом на устрице, то несся в автомобиле. Однако часть сна носила постоянный характер: где бы и на чем бы я ни мчался, соперником моим всегда был Грегори. А он все скалил зубы и целился мне в голову из пистолета с глушителем.