Гражданская история безумной войны - Михаил Веллер

Известно и 5 или б тысяч наемников-венгров.

В 1915 году из Русской Маньчжурии начали ввозить китайских рабочих для работ на железной дороге, на строительстве дорожного полотна гужевых трасс, и в роли тыловых рабочих. Типа стройбатов. Вместо призванных в армию русских работяг. К концу 1915 года в России живут и трудятся уже 40 тысяч китайцев. К 1917 — даже 75 тысяч человек. Работают они в основном на железной дороге рабочими без квалификации, с лопатами, кувалдами и ломиками. Большинство — крестьяне, никогда и не думавшие о путешествиях по чужим странам. Русский язык основная масса китайцев знала крайне плохо. Все эти «твоя моя не понимай», «ходи-ходи» и «мала-мала машинка» — типичные попытки воспроизвести речевое поведение китайцев. Да и народное название китайцев с тех времен осталось: «ходя». Как раз от «ходи-ходи».

Уж тем более китайцы почти не представляли страны, в которую попали, ее религии, нравов и образа жизни. В Петербурге и Москве они и выглядели, и вели себя почти как инопланетные существа.

Большевики позвали китайцев в армию с зарплатой — и они пошли служить почти все. Десятки тысяч молодых здоровых мужиков, предельно далеких от народа, который им предстояло вести к светлым высям коммунизма — в роли конвойных.

В годы Гражданской войны китайцы вызывали особенный страх своим бесстрашием: им терять было нечего, их истребляли при первой возможности. Славились они и сваей невероятной жестокостью. Один из первых советских военачальников, Якир, держал при себе отряд из 500 китайцев — специально как надежнейших.

В ВЧК китайцы никогда не были на первых ролях: для этого надо хотя бы язык знать.

Зинаида Гиппиус описывает, как ее приятель-доктор нашел в мясе, купленном на базаре, «знакомую косточку». Термин «китайское мясо» пошел из пролетарских кварталов. Именно в этом смысле — человечина. Приторговывали мясом расстрелянных.

На фоне евреев, латышей и китайцев как-то странно говорить о призвании большевиками ученых Старой России. Но факт остается фактом: многие ученые, в том числе с мировыми именами, если и не приходили в восторг от большевиков, то относились к ним вполне лояльно. А большевики очень серьезно относились к науке и к ученым.

Искренне верили, что наука и техника могут все. Абсолютно все. Космические перелеты, создание искусственных людей и таблеток, заменяющих еду, было совершеннейшей реальностью. Если не сегодня — так завтра.

Булгаковское «Собачье сердце» — повесть намного более историческая, чем кажется: в 1920 году коммунисты создали целый Институт продления жизни.

Большевики стремились использовать науку для построения этого государства и всего «светлого будущего». Ведь еще Чернышевский писал о чудесах технического прогресса! Что в полях будут работать машины, по дорогам бегать автомобили, а людям останется только управлять машинами и заниматься философией.

Большевики верили и в то, что построение коммунизма — предсказанное наукой событие, что работы ученых прямо ведут к «единственно верному» учению Карла Маркса. «Социалистическое государство начало строиться на научной основе великого учения Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина».

В январе 1918 года комиссары появляются в Академии наук и составляют опись — чего именно не хватает ученым? Чего еще надо привести, принести и купить? Это производит хорошее впечатление.

Тогда же Ленин пишет «Набросок плана научно-технических работ». И он, и другие видные большевики неоднократно встречаются с учеными и, похоже, всерьез заинтересованы в развитии науки. Ведь сам их приход к власти научен!

22 апреля 1918 года СНК издает постановление «Принципиально признать необходимость финансирования соответственных работ Академии». Ну, и просит помочь правильно распределить в стране промышленность и в деле «наиболее рационального использования ее хозяйственных сил».

В 1918 году ученым дают такие же продовольственные карточки, как рабочим — приравнивают их по ценности к пролетариям.

Это может показаться невероятным, но в годы Гражданской войны Академия посылала большие экспедиции на Кольский полуостров и на Курскую магнитную аномалию. Для этих экспедиций выделялись немалые средства.

В 1919 году Академии наук начинают передавать новые здания в центре Москвы и Петербурга.

На стороне большевиков выступили такие мировые знаменитости, как Иван Петрович Павлов (1849–1936), Константин Эдуардович Циолковский (1857–1935), Владимир Иванович Вернадский (1863–1945), Климент Аркадьевич Тимирязев (1843–1920).

Когда Тимирязев в знак протеста против «вооруженной интервенции» Британии в 1919 году отказался от звания почетного профессора Кембриджа, — это произвело впечатление.

Ученые и наука — это основа научно-технического прогресса.

Ученые — это и марка правительства за рубежом.

Не забудем — в начале XX века престиж науки был намного выше, чем в начале XXI. Ученые были неплохо обеспечены материально и занимали в обществе очень высокое положение.

Научно-технический прогресс XIX века, рукотворные «чудеса» поезда, телеграфа, телефона, научной медицины, парохода и автомобиля еще не стали чем-то обыденным. Все это — материально-техническая база цивилизации — возникало на глазах людей того времени. В 1917 г. еще живы были те, кто помнил мир без этих всех «чудес».

В мире 1917–1922 годов слово ученых звучало очень громко, их слушали многие и многие. Поддержка большевиков даже немногими известными учеными стоила многого.

ЧАСТЬ V ПОЛИТИКА БОЛЬШЕВИКОВ

Глава 1. Да здравствует неравенство народов!

Число ленинских декретов превышает 2 тысячи, но один из этих первых Декретов до сих пор скрывается. Это «Декрет о репрессированных народах» от 29 октября 1917 года.

Царизм угнетал многие народы Российской империи. Держал их в «тюрьме народов». Потому репрессированные царизмом народы должны рассматриваться как пострадавшие. Даже если представители этого народа были дворянами или купцами — но в целом народ-то репрессированный! И все ограничения, которые обрушиваются на представителей эксплуататорских сословий, на представителей этих народов не распространяются.

В число репрессированных народов вошли народы Севера — чукчи, юкагиры, ительмены, селькупы… Народы Средней Азии, Кавказа — сарты, черкесы, лазы, осетины… те, кого завоевала империя, покорила, сделала неравноправной частью своего населения.

Поляки и украинцы не считались репрессированными народами. Евреи считались.

В первые десятилетия Советской Власти потомку дворян, купцов, духовных лиц было трудно получить образование, продвинуться по службе. В 1922–1923 годах стали «чистить» высшие учебные заведения, выгоняя «по анкетным данным» студентов даже со старших курсов (что вызвало много самоубийств). Сын христианского священника должен был или отрекаться от отца через газеты, или бежать за границу, или влачить существование, никак не соответствующее его домашней подготовке и умственным способностям. Сын раввина или шамана мог поступать в любой ВУЗ без ограничений.

Этим декретом стимулировалось некое новое неравенство национально-социальных групп.

Глава 2. Политическое неравенство

Не успев захватить власть, большевики сразу же ввели неравенство политическое. Уже 26 октября 1917 года они запретили либеральные газеты «Речь» и «Новое время», меньшевистскую газету «День». К концу дня 27 октября под запретами оказалось уже почти 20 газет.

27 октября вышел Декрет о печати, в котором расставлялись все точки над i: «буржуазная пресса есть одно из могущественнейших оружий буржуазии… оно не менее опасно, чем бомбы и пулеметы». В Декрете предписывалось закрывать все печатные издания, которые призывают к свержению правительства, к неповиновению или сопротивлению, «отравляют умы и вносят смуту в сознание масс», «клеветнически извращают факты». К марту 1918 года всякая небольшевистская пресса вообще перестала существовать.

Политические партии тоже постепенно оказались на нелегальном положении. Любые офицерские и интеллигентские организации с самого начала были вне официальной политики и уже поэтому рассматривались как «контрреволюционные».

Из остальных «контриками» оказались сначала кадеты (в декабре 1917 — январе 1918 г.), потом правые эсеры и, меньшевики (в марте-апреле 1918). К июлю «прикрыли») и левых эсеров…

Члены этих партий — а их были сотни тысяч человек — последовательно лишались права делать карьеру в советских органах, в Советах, и рассматривались в лучшем случае как «заблудшие».

Большевики жестко подавляли любые проявления недовольства, в том числе и со стороны рабочих, и со стороны других социалистических партий.