Ржавый Клык - Роман Глушков

– А сам-то как думаешь, вождь? – хмыкнула киборгиня. – Какова вероятность остаться в живых у человека, которого сунули под промышленный пресс? Никакой, если только пресс вдруг не сломается, прежде чем расплющит свою жертву. Но, судя по тому, что мы пережили, и по моему отвратительному самочувствию, «Улуру» в анклаве сработал в точности по инструкции. И теперь вам остается лишь оплакивать своих растворенных в камне соратников, а мне – своих.

– Где Союз Народов мог раздобыть такое оружие, если, как ты говорила, в Большом мире оно находится под строгим запретом?

– Очень правильный вопрос, – кивнула Лавина. – Хотелось бы и мне это выяснить, так как в определенной степени это мой служебный долг.

– Вот как?! – удивился Ржавый Клык. – Но ты же, кажется, всего лишь тюремщица!

– Я не тюремщица! – оскорбилась Карр, и вроде бы даже не притворно. – Я – контролер, а значит, служитель закона! И то, что я вижу здесь сейчас, является грубейшим его нарушением. По сути – изменой, за которую нарушителю полагается наиболее суровое из всех возможных наказаний! А он, очевидно, продолжает летать по окраине галактики и снабжать вас мощнейшими средствами уничтожения!

– Служитель закона?! – Клык удивленно переглянулся с Гриром и Вертуном. – Какого еще закона, сайтенка? В системе Велунда все ваши законы – пустой звук! Более того, любое ваше присутствие здесь является незаконным! Вы знали это! И вы все равно предпочли нарушить наш порядок, вторгнувшись на луны Тисоны!

– По-моему, сейчас не самое удачное время спорить о том, кто из нас чьи законы нарушил и у кого было на это больше полномочий, – поморщилась Лавина. – Но вы должны знать: если ваш враг заполучил ландшафт-компрессор и использовал его на Гамилькаре, значит, он с тем же успехом использует его и на вашем Роммеле! «Улуру» – оружие многоразового применения. Оно представляет собой генератор, который заряжает специальные энергетические капсулы, после чего они сбрасываются на цель, словно обычные бомбы. Сам генератор стоит очень дорого, но капсулы – нет. И тот, кто смог позволить себе купить базовую установку, может приобрести в комплекте с нею столько расходных материалов, сколько ему захочется. Но это еще не все плохие новости. Знаете, почему «Улуру» был объявлен у нас запрещенным оружием? Вовсе не из-за его разрушительности – у нас на вооружении стоят и не такие мощные орудия. Все дело в устрашающих последствиях его применения. Их в отличие от последствий ядерного взрыва устранить уже невозможно.

– Ты имеешь в виду исполинские каменные глыбы? А что в них может быть такого ужасного? Ну, появилась у тебя на планете еще одна гора, только и всего.

– Я имею в виду глыбы величиной с самые крупные ваши города. Глыбы, которые нельзя разрушить ничем. И которые, вероятно, просуществуют до самого окончания вселенной. Мы и вы научились выживать даже на ядерных пустошах, но что прикажешь делать с такой монолитной громадиной? Ее нельзя срыть, как обычную гору, и на ней ничего нельзя построить, потому что ее не берут самые мощные лазерные буры. А если вся территория твоей страны покроется сотнями таких несокрушимых наростов, что тогда? Эффективность ландшафт-компрессора, например, при прорыве вражеской обороны такова, что «Улуру» начнут использовать напропалую везде и всюду. До того, как он был запрещен, мы фактически потеряли из-за него несколько пригодных для жизни планет, с обитателями которых у нас случались конфликты. Потеряли навсегда, поскольку жить на обезображенных «Улуру» территориях стало невозможно.

– А ты, случайно, нам не врешь? – усомнился Ржавый. – Ты ведь сейчас готова придумать любую мало-мальски правдоподобную сказку, лишь бы мы не оставили тебя здесь или не выбросили в открытый космос.

– Ты прав: больше всего на свете мне не хотелось бы там оказаться, – призналась Лавина. – Так же, как не хочу я застрять на Гамилькаре, где издохну уже не так быстро, что тоже меня не утешает… Но если я не останусь у Дробильщиков и не буду выброшена пинком под зад в безвоздушное пространство, то почему я не могу хотя бы попытаться продолжить делать свою работу? Тем более если нам вдобавок окажется по пути?

– А разве твоя работа не закончилась после того, как сгорели узники, чьей тюремщицей ты отказываешься называться?

– Моя работа закончится лишь тогда, когда меня в приказном порядке отправят в отставку, – ответила сайтенка. – Хотя чем дольше я копаюсь в помойках на вильдерской окраине, тем больше мне кажется, что до отставки я вряд ли доживу. Что же касательно тех подопытных, о которых ты упомянул – если бы ты знал о них то, что знаю я, тебе бы и в голову не пришло дразнить меня тюремщицей. Наоборот, ты удивился бы, насколько гуманно мы поступили, отправив их сюда в изоляцию. Могу поспорить, вы, вильдеры, обошлись бы с ними гораздо суровее.

– И что же такого страшного я не знаю о тех сайтенах?

– Да много чего. Но сейчас они – наименьшее из всех зол, которое должно нас беспокоить. Поэтому давай лучше обсудим те проблемы, которые могут вот-вот встать нам всем поперек горла…

Глава 23

– Ну ладно, даже если все обстоит так, как ты сказала, каким образом проблема «Улуру» касается нас? – озадаченно пожал плечами Ржавый Клык. – Разве мы в силах помешать Союзу Народов бомбить Роммель с помощью ландшафт-компрессора? На орбите Гамилькара собрались боевые флоты с семи лун плюс флот наемников Цуруги. Да нам не только не добраться до «Улуру» – мы даже не сумеем выяснить, на каком из сотен кораблей он находится, ведь это наверняка секретная информация.

– Ни на каком, – уверенно ответила Карр. И, обведя взглядом недоуменно уставившихся на нее Клинков, пояснила: – Дело в том, что, даже заполучив ландшафт-компрессор, вильдеры не смогут воспользоваться им в военных условиях. По элементарной причине: позитронные реакторы ваших кораблей чересчур маломощны для того, чтобы заряжать энергетические капсулы «Улуру» в необходимом для войны темпе. Вдобавок кораблю, на котором это будет делаться, придется лечь в дрейф, так как ему не хватит энергии на движение.

– Союз народов мог запастись такими снарядами заранее, – предположил Клык.

– Не мог, – возразила Лавина. – Главный недостаток этого оружия в том, что его капсулы – очень плохие аккумуляторы. Они не в состоянии долго хранить заряженную в них энергию и полностью разряжаются часов за шесть-восемь. Таково их технологическое несовершенство. Но для наших звездолетов это совершенно не критично. Генераторы гипердвигателя Хайма-Дрешера заряжают одну капсулу примерно за полчаса, и скорость корабля в обычном режиме полета при этом упадет лишь на процент-другой. Для полноценной войны с помощью «Улуру» Союзу Народов надо установить его на отдельный корабль, который придется таскать за собой на буксире какому-нибудь мощному линкору. И при этом ландшафт-компрессор будет делать где-то один выстрел в неделю. Или есть вариант получше: нанять на время войны смаглера и использовать для этой цели его транспорт. Последнее, разумеется, всего лишь гипотетическое предположение. Но учитывая, что в ваших звездных системах наем контрабандистов для чего-то подобного считается в порядке вещей, не думаю, что на Велунде поступают иначе.

– Будь эта война обычной междуусобицей, я бы сказал, что такое крайне маловероятно, – рассудил Клык. – Но поскольку для битвы с Зазубренными Клинками Союз Народов наготовил оружия с большим запасом, меня на Гамилькаре уже ничто не удивит.

– В таком случае нам надо найти этот самый звездолет и захватить его! – заявила Карр, чья решительность, правда, не вполне соответствовала ее болезненному виду.

– И как ты себе это представляешь? – хмыкнул Ржавый. – Нас всего трое, а у смаглера на борту охрана из наемников Большого мира. И оружие у них небось посовременнее нашего.

– И это мне говорит человек, который уничтожил наш крейсер «Нобель»? – презрительно фыркнула сайтенка. И, предвидя закономерный вопрос Клыка, уточнила: – Да, мне известно об этом. Безголовый и его люди много о вас болтали, обсуждая, какого героя они только что сбили ракетой. Возможно, мне послышалось, но им было тебя даже немного жаль.

– Ну раз так, значит, тебе известно и то, что мы захватывали «Нобель» целым отрядом и при поддержке мощной штурмовой техники, – не стал открещиваться от собственных подвигов Клык. – И потеряли при этом немало бойцов. А сейчас у нас нет даже нормальной посудины, на которой мы могли бы пристыковаться к кораблю смаглера, не вызывая подозрений. Или ты думаешь, что для него наш опознавательный код что-то значит? Это контрабандист. Он не доверяет даже своим союзникам. А шаттл с гербами Зазубренных Клинков, против которых его наняли воевать, он и вовсе расстреляет еще на подлете.

– Что-то ты слишком нерешительный для великого воина, каким тебя расписывали этот ваш изменник и его подручные, – покачала головой Карр. – А ты точно тот самый вождь? Или, может, они не о тебе говорили?