Ультиматум Гурова (сборник) - Николай Леонов

– Да, разъяснилось и это, – эхом повторил Орлов и вздохнул, нахмурившись.

Гуров знал, о чем он думает. Им предстояло рассказать о результатах расследования Виктору Станиславовичу Конышеву. И реакция его могла быть непредсказуемой. Гурову было даже жаль этого немолодого уже человека, на которого за короткое время обрушилось столько бед.

– Петр, я настаиваю, чтобы о Ливневе Конышеву сообщил лично ты, – твердо произнес Гуров. – В конце концов, он твой знакомый и изначально обратился к тебе.

– Сделаю, – пообещал генерал-лейтенант, хотя и без всякой охоты.

– Да, Петр, и ты уж про всякие помещения под вещдоки не напоминай ему лучше, ладно? Не в том положении человек…

– Да за кого ты меня принимаешь? – буркнул Орлов. – Это и так понятно…

– Ну вот и отлично. Значит, за тобой только беседа с Конышевым. А я свое дело сделал. Надеюсь, что неплохо.

Потрошитель человеческих душ

Глава 1

Черная «Ауди-семерка» лихо шла со стороны Рязани, со скоростью, явно превышающей сто километров в час. Не притормаживая, она вышла на разделительную полосу и начала обгонять колонну иногородних фур. Встречные машины жались к обочине, отчаянно сигналили, мигали светом фар, но водителя иномарки, казалось, абсолютно не волновала создаваемая им аварийная ситуация. Сбавив, наконец, скорость и свернув с трассы к Турлатово, «Ауди» взвизгнула резиной и снова понеслась в сторону аэропорта.

Рейс из Уфы прибыл без опозданий. Когда пассажиры потянулись через терминал, навстречу им из зала ожидания вырвалась ликующая толпа, потрясающая флагами, самодельными транспарантами и букетами цветов. Встречали какую-то спортивную делегацию, но одному молодому человеку явно было не до спортсменов. Высокий, смуглый, с темными волнистыми волосами, он напоминал голливудского актера своей манерой стоять, поворачивать голову. Позер, бабник и наверняка имеет много денег, которые нажиты не совсем праведным путем, – это первое, что приходило в голову женщинам, чье внимание он невольно привлекал.

– Равиль! – призывно поднял руку молодой человек и поспешил к толпе пассажиров.

Невысокий мужчина с большим кейсом в руке махнул в ответ и задрал на лоб темные очки. Они встретились у высокого окна, выходящего на площадь с цветниками, обнялись, символично прижавшись сначала одной щекой друг к другу, потом второй.

– Ну как долетел? – поинтересовался молодой человек.

– Никогда не думал, что спортсмены столько пьют, – усмехнулся Равиль.

Разговор пошел о самолетах, аэропортах, сервисе и комфорте пассажиров. Спустя несколько минут черная «Ауди» вырулила со стоянки и понеслась в сторону Рязанской трассы.

– Ну, что ты мне скажешь насчет сроков, Мирон? – наконец перешел к какому-то делу Равиль, облокотившись рукой о спинку сиденья. – Время сейчас очень подходящее, очень подходящее, чтобы сделать вброс на рынок.

– Я сказал! – с уверенной ухмылкой заявил Мирон. – Сейчас ты увидишь мои сказочные сады.

– В смысле? – насторожился Равиль. – Ты что, выращиваешь все под открытым небом?

– Ну-ну-ну! – рассмеялся Мирон. – Семена элитные, условия требуются идеальные, иначе декларируемого урожая не дождешься. А я в теплицы знаешь сколько бабла втюхал!

– Теплицы?

– Конечно. У меня тепличное хозяйство. Парочка для огурцов, парочка для помидор, а остальные несут «золотые яблочки».

– Ну ты даешь, – недоверчиво, но все же как-то одобрительно покачал головой Равиль. – И что? Получается?

– Не то слово. Совершенно другой эффект! И гарантия от природных катаклизмов, от глобального потепления, как сейчас говорят. Если хочешь, то и от конца света.

Молодые люди довольно засмеялись. Мирон оторвал правую руку от руля и похлопал по приборной панели:

– А вот этот агрегат я взял весной. Как тебе гарантия успеха нашего предприятия?

– Ты не зарывайся давай! – осадил Мирона Равиль. – Засветишься раньше времени со своими доходами – наживешь беды.

– Да ладно, – махнул рукой Мирон и пропел буквально: – У меня все схвачено и вовремя проплачено! Участковый вовремя получает пакетики со свежими овощами, премиальный фонд ему обеспечен, а больше к нам никто не суется…

– Пошли, Лев Иванович! – Крячко озабоченно посмотрел на настенные часы, потом на Гурова, который яростно стучал пальцами по клавиатуре компьютера.

Их рабочий кабинет выходил окном на восток, поэтому в начале рабочего дня в помещении всегда было солнечно. Гурову это очень нравилось, и обычно по утрам он находился в благодушном настроении, усаживаясь в кресле, чтобы видеть красноватый диск солнца, встающий над многоэтажками на Большой Якиманке. Крячко давно замечал за Львом Ивановичем это утреннее настроение: иронично-благодушное, с потребностью пофилософствовать. Было ощущение, что утро Гуров любил, любил как-то по-своему, и, несмотря на возраст и значительный стаж работы в уголовном розыске, все еще верил, что предстоящий день может принести нечто новое, интересное, позитивное.

Сам Крячко не особенно верил в жизненный позитив, хотя по натуре был бо́льшим оптимистом, чем его начальник. Не унывать, верить, что и это пройдет, что пробьемся, переборем и переживем. У Гурова же характер был сложнее. То ли эмоций добавляла жизнь с Марией Строевой, известной театральной актрисой, то ли это его врожденная черта. Он мог неожиданно замкнуться, стать молчуном, вынашивая какую-то очередную идею или разрешая сложную оперативную задачу, мог быть язвительным, даже занудливым, остро переживая какую-то неудачу. Но чего у полковника Гурова не отнять, так это то, что он в любом состоянии и в любом настроении был верным другом и умным матерым опером. Его работоспособность ни в коем случае не зависела от настроения.

Сегодня Гуров заявился на работу в половине восьмого, буркнул приветствие Крячко, проигнорировал необычно теплое и ласковое июньское солнце над крышами домов и сразу засел за компьютер. Он хмуро бросал взгляды на набираемый текст, на клавиатуру, откидывался на спинку кресла и смотрел в потолок, покусывая нижнюю губу.

– Лев Иванович, – во второй уже раз позвал Крячко от двери, – пошли, а то нарвешься. Орлов сегодня не в духе.

– Иди, иди, Стас, – махнул рукой Лев. – Я сейчас.

Крячко улыбнулся, пожал широкими плечами и вышел. В приемной генерала Орлова толпились офицеры в ожидании начала планерки. Когда их позвали, офицеры с шумом зашли в кабинет и стали рассаживаться по своим раз и навсегда заведенным местам за длинным столом. Орлов смотрел из-под бровей и барабанил пальцами по крышке стола. Наконец в кабинете воцарилась некая выжидательная тишина. Орлов задумчиво смотрел на пустое кресло, где недоставало Гурова, и молчал. Наконец он как бы очнулся и вопросительно глянул на Крячко. Тот улыбнулся извиняющейся улыбкой и кивнул. Мол, бежит Лев Иванович, уже бежит.

Гуров ворвался в кабинет, хлопнув дверью, бросил дежурные слова «разрешите» и «виноват» и прошел на свое место, поглаживая несколько листов бумаги с отпечатанным на принтере текстом и какими-то графиками и таблицами.

Начиналась утренняя планерка в Главном управлении уголовного розыска МВД. В силу своей специфики Главк не просто отвечал за работу территориальных органов по всей стране, не просто обязан был оказывать организационно-методическую помощь подразделениям. Главк в полной мере должен был курировать и непосредственно участвовать в оперативной работе. Особенно, когда это касалось особо тяжких преступлений, серийных преступлений, розыска различного рода маньяков, преступлений против представителей органов власти и многого-многого другого. Главк – это рука на пульсе криминальной ситуации в стране, это мозг и центральная нервная система.

И, как обычно, планерка начиналась со сводки за прошедшие сутки. Столько-то совершено по категориям и по регионам, столько-то раскрыто по горячим следам, что отмечалось положительно в плане организации взаимодействия структурных подразделений, а столько-то по агентурным данным, что поощрялось особо, как личная заслуга оперативного состава. Отдельно анализировалась информация по выявленным, разобщенным и ликвидированным ОПГ, а также ситуация в Москве и Московской области.

Орлов заметил настроение своего старого друга и лучшего сотрудника Главка. Он посматривал на Гурова, видел, как тот скептически усмехается в ответ на некоторые сообщения, иногда хмурится и качает головой. Что-то в этой голове сегодня было. Новое и важное. Орлов хорошо знал Гурова еще по совместной работе в МУРе. Не сразу тогда поладили молодой капитан Гуров и подполковник Орлов. А потом их отношения переросли в дружбу, которая длилась вот уже много-много лет, даже теперь, когда Орлов стал генералом и перетащил Гурова и Крячко к себе в Главк.

Это был полезный тандем: Гуров и Крячко. Два полковника дополняли друг друга, стимулировали друг друга, создавали атмосферу творчества, плодотворного анализа, незаурядной энергии. Станислав Крячко давно и сразу принял лидерство Гурова как должное и как естественное. Ему нравилось работать с Гуровым, нравилась сама работа, и он понимал свою незаменимость в этом тандеме.