Там, где нас нет - Татьяна Устинова

Перечислял он тоже без всякого выражения.

– Зачем?

– Что – зачем?

– Зачем вам все это осматривать?

Теперь вдруг удивился полковник Гаврилко.

– На предмет обеспечения безопасности первого лица.

– Какого… лица?

Сергей Иванович, задвинутый в угол, давно уж делал ей знаки. Должно быть, в таком сугубо мужском и очень ответственном деле, как «обеспечение безопасности», он понимал значительно лучше Марины и примерно на одном уровне с полковником Гаврилко.

Марина не обращала никакого внимания на его знаки, а полковник вдруг спросил обидно:

– Вы что? Я же вам удостоверение показал! А там русским по белому написано: ФСО! Федеральная служба охраны! Понятно?

– Непонятно, – сказала Марина, во всем любившая честность и ненавидевшая всезнайский тон. – Объясните.

– Вам все объяснят, – помолчав, объявил полковник, – а сейчас нам хотелось бы приступить к работе.

Марина пожала плечами.

– Сергей Иванович, проводите, пожалуйста.

– А где ключ от черного хода? – тревожно, но в то же время деловито и с каким-то особым трепетом спросил Сергей Иванович, выдвигаясь из угла.

– У Анатолия, вы же знаете!

За распахнутой дверью, в тесном и плохо освещенном коридорчике мелькнуло лицо кого-то из «девушек» – перепуганное насмерть. Люди в серых костюмах стали выбираться из кабинета и почему-то так получилось, что полковник Гаврилко опять оказался впереди всех, и тут зазвонил телефон.

– Да!

– Марина Николаевна?

– Да!

– Пресс-служба президента. Приемная Морозова Сергея Константиновича. Я сейчас вас соединю.

– Да, – согласилась Марина, хотя ее никто ни о чем не спрашивал.

Согласившись, она независимо пожала плечами и поймала свое отражение в стекле книжной полки. Собственный растерянный вид не слишком ей понравился.

Ничего не происходит. Ничего не случилось. Что ты нервничаешь, как школьница перед экзаменационной комиссией?!

– Марина?

Голос узнаваемый, низкий, профессионально-отчетливый. До пресс-секретарских времен Сергей Морозов работал на телевидении и считался неплохим журналистом.

Неплохой – значит блестящий, на их особом телевизионном языке.

– Слушаю вас, Сергей Константинович, здравствуйте.

– Президент собирается заехать в ваш магазин, – бухнул пресс-секретарь без всякой предварительной подготовки. – Сегодня день рождения Пушкина! Вы готовы… нас принять?

– Мы всегда рады видеть… – Марина поняла, что говорит что-то не то, но все же договорила: – президента. Но я не знала, что он такой поклонник Александра Сергеевича.

Морозов засмеялся, и Марина приободрилась.

– А когда ждать… гостей?

– Расписание есть, – сказал Морозов таким тоном, как будто сомневался, есть ли оно на самом деле. – По всей видимости, во второй половине дня. Никак не раньше трех часов. Но время будет еще уточняться. И это только в том случае, если мы будем укладываться в график. Ваш магазин как-то готовился ко дню рождения Пушкина?

«Интересно, – быстро подумала Марина, – какого ответа он ждет?»

Нет, мы не готовились, и приезжать не стоит? Скажите вашему президенту, что нужно предупреждать заранее?

Да, мы готовились изо всех сил, не смея надеяться, что нас посетят такие высокие гости, и все же в глубине души смутно веря в столь небывалое счастье?

– У нас один из залов оформлен специально ко дню рождения поэта, и центральная витрина тоже. Есть тематический стенд, а в канцелярском отделе выставка портретов…

Морозов почти не слушал. Или ему все равно, или он был прекрасно осведомлен и о витринах, и о стендах. Разведка донесла?..

– Ну, вот и хорошо.

– Сергей Константинович, – сказала Марина решительно, – мы ведь специально ничего не готовили! И ремонт в магазине я сейчас сделать не успею.

Морозов – надо отдать ему должное! – вдруг захохотал.

– Сейчас не надо! И не прибедняйтесь. Нам отлично известно, что у вас в магазине всегда все в порядке.

«Интересно, откуда это известно, – пронеслось в голове у Марины. – И кому – нам?..»

– Я думаю, что приедет охрана и там все на месте посмотрит, только вы не пугайтесь!

Марина сказала, что охрана уже прибыла и смотрит и никто не пугается.

– Ну, добро, – по-государственному попрощался бывший пламенный журналист, а ныне большой чиновник.

Положив трубку, Марина некоторое время посидела, собираясь с мыслями.

И что это Матвей так некстати уехал!..

Не то чтобы она каждую минуту кидалась за помощью к мужу, но все же с ним рядом ей было как-то спокойней и понятней.

Хотя и так все понятно! Что уж тут непонятного – президент приезжает!.. И она засмеялась.

За стеной что-то упало и покатилось – Марина прислушалась. Некоторое время была тишина, а потом опять загрохотало, и как будто бочка упала. Должно быть, Гаврилка осматривает пути к отступлению. А может, к наступлению!..

– Рассиживаться некогда, – сама себе сказала Марина Николаевна и нажала желтую клавишу на допотопном селекторе. Этим селектором осуществлялась связь с товароведами, складом, торговыми залами.

Должно быть, все уже в курсе событий, в курилке на лестнице сейчас паника стоит столбом, гораздо плотнее и осязаемей, чем сигаретный дым. Должно быть, коллектив уже обсуждает потрясающую новость, а заполошная Наталья Францевна, как пить дать, находится в курином обмороке.

– Елена Семеновна, – сказала Марина внушительно, когда селектор затрещал и вместе с треском в темный кабинет ворвался привычный шум торгового зала, который Марина так любила, – попросите начальников отделов, кто сейчас свободен, подойти в мой кабинет. И сами подходите!

Сквозь треск и шумы такие, как будто осуществлялся сеанс связи с Марсом, Елена Семеновна проквакала, что сию минуту все будут, и Марина отпустила желтую клавишу.

– Марина Николаевна, – в дверь заглянул Сергей Иванович, очень озабоченный и «при исполнении», – у нас пожарный гидрант здесь подключается или только из дальнего коридора?

Марина посмотрела на него исподлобья.

Вот тебе и раз!..

– Ты что, Сергей Иванович? Заболел? – В первый раз она назвала его на «ты». – И здесь, и из коридора, и еще в подвале, и на складе! А у нас пожар?

– Я должен дать сведения.

– Ну, так давай! Ты что, первый день работаешь?!

Очевидно, заместитель устыдился, потому что вдруг расплылся в растерянной улыбке, и шея у него покраснела.

– Да ты понимаешь, – растерянно сказал он, принимая ее тон, – я вблизи только начдива видел, да и то один раз в жизни! А тут, понимаешь, президент!.. Я и того… А ты не знаешь, почему он к нам-то? И чего так неожиданно?

– Думаю, что к нам, потому что ему по дороге. От нас до Кремля рукой подать. А неожиданно… Мы же с тобой не соседская держава, и у него не визит доброй воли!.. Он еще небось и сам не знает, что едет! Ему в расписание поставили, потому что сегодня день рождения Пушкина, и российский президент должен это как-то отметить, ну вот он и приедет. Отметит.

Заместитель открыл было рот, чтобы что-то сказать душевное, раз уж у них с начальницей такой особенный разговор пошел, но за спиной у него возникла Елена Семеновна, а за ней еще какие-то «девушки», которых было на удивление много, и Марина махнула ему рукой:

– Ты, главное, лишнего не говори, Сергей Иванович! Ты… делай свое дело, и все будет хорошо.

Часов до двух магазин лихорадило не на шутку.

Начальники отделов, официально оповещенные Мариной о приезде первого лица, разбежались по торговым залам и спешно начали улучшать, менять местами, украшать витрины, а Люся из отдела технической литературы приволокла стремянку и на глазах у покупателей полезла за стеллаж вытирать пыль, как молодая жена перед приездом бдительной и требовательной свекрови.

Марина прошлась по залам, удостоверилась, что все в порядке, впрочем – прав Морозов! – у нее все было в порядке, не только когда собирался нагрянуть президент.

Полковник Гаврилко – Андрей Степанович! – уехал, а потом вернулся. На автобусной остановке перед магазином, тесня народ и мешая движению, стояли «комитетские» черные «Волги» с нелепыми министерскими зелеными шторками на окнах.

Потом приехали люди с рациями и автоматами и тоже пошли по торговым залам и складским помещениям.

Потом неожиданно все уехали и некоторое время никто не приезжал.

– Может, пронесло? – спрашивали друг у друга сотрудники.

Спрашивали с надеждой и некоторым разочарованием.

Несмотря на панику, метания и запугивание друг друга в курилке на лестнице, всем до ужаса хотелось… похвастаться магазином перед «самим».

Двухлетнее противостояние директрисы и коллектива закончилось со счетом два один в пользу директрисы. Всем, даже самым рьяным защитникам старых порядков и привычного хода вещей, пришлось признать, что директриса свое дело знает, работу любит и – самое, самое главное! – в случае чего не даст пропасть ни магазину, ни сотрудникам.