Йога. Искусство коммуникации (Издание второе, исправленное) - Виктор Бойко

«Light on Yoga» переиздавалась на Западе десятки раз, но описание техники асан, приведённое в ней, равно, как и то, что дают инструктора Айенгар-йоги в России и Европе (как с этим обстоит дело в Индии – не знаю) – аналог дурной бесконечности в математике. При традиционном подходе тело само вливается в доступную и естественную форму, совершенно ни к чему зубрить и тем более пытаться соблюсти бесконечные нюансы постановки коленей, стоп, пальцев рук, ног, кожи и т.д. Все эти подробности излишни, они напрягают ум, не оставляя никаких шансов на достижение ЧВН. Центральный момент практики – полная релаксация, в массовом варианте Айенгар-йоги не то чтобы не решён, но даже не поставлен. Смутное понимание необходимости расслабления доходит через пот, как в армии: ноги в «стоячих» асанах следует напрячь, напрячь, и ещё раз напрячь до предела! В результате добросовестного старания новичок вскоре начинает умирать, поскольку болит всё. Но жить-то хочется... И человек начинает непроизвольно филонить, то есть расслабляться. Такой подход позволяет «обучать» асанам любое количество людей одновременно, и выгоден тем что, умотавшись до предела, они не задают вопросов.

Что касается преподавателей Айенгар-йоги, то их готовят на международных интенсивах, основной принцип которых – сверхнагрузка. День за днём люди крутят асаны с утра до вечера, выдерживая их столько, сколько требует гуру, с какого-то момента уже не ощущая боль и усталость.

Наступает анестезия, которую обеспечивает экстремальный выброс эндорфинов. С одной стороны, они влияют как обезболивающее, с другой – как наркотик (на конференции сайта как-то прозвучала мысль о том, что «йога Айенгара это эндогенная наркомания»). В дальнейшем такая практика превращается в зависимость, как у марафонцев, организм постоянно требует привычной перегрузки, без которой идёт вразнос. Сертифицированные учителя Айенгар-йоги это физически вышколенные для выполнения асан люди, но в них не заметно даже обычной радости бытия, не говоря уже о просветлении. Удовольствие появляется только на пике усилий – «приход», как говорят наркоманы. Инструктора Айенгар-йоги это хорошо отштампованные детали транснационального механизма извлечения прибыли, полностью утилизированные системой. Они безвозвратно погружены в детализацию выполнения асан и давно забыли (а, быть может, и не знали) о том, что йога этим не исчерпывается. Ходят слухи, что особо одарённым лично Гуруджи даёт продвинутые техники, но никто и никогда этих людей не видел.

Высокопоставленные представители Айенгар-йоги упорно твердят о её традиционности: «...Давайте определимся в том, что мы понимаем под расслаблением... Если лежание на полу и дрему или сон, то, конечно, школа Айенгара не предусматривает релаксацию такого типа. Мы понимаем релаксацию, как способ позволить своему разуму хоть несколько мгновений побыть наедине с самим собой, в состоянии простоты и ясности... И этого состояния невозможно достичь, если вы недостаточно тренированы в выполнении асан и пранаям» (из интервью Ф. Бириа журналу «Здесь и сейчас», 1999, вып. 3-4, с.70).

Далее он говорит, что истинная релаксация характеризуется преобладанием альфа-ритма, но беда в том, что между массовой практикой Айенгар-йоги в России и правильными словами Бириа так же нет никакой связи. Летом 1999 Шандор Ремет поведал участникам московского семинара что, добросовестно занимаясь по системе Айенгара, он к сорока годам почти полностью потерял здоровье, пришлось переосмысливать и полностью менять практику.

За долгие годы я не встретил в России людей, которые сумели бы без разрушительных последствий (текущих либо отложенных) хотя бы наполовину освоить полный курс асан, предлагаемый в «Light on Yoga». Абсолютное большинство практикующих неопределённо долго (пока хватает терпения либо до возникновения хронических травм) буксует в пределах первых тридцати недель, для пополнения же инструкторских рядов отбирают людей молодых и физически одарённых. При безусловной лояльности к существующим в системе порядкам, они быстро сертифицируются, даже отдалённо не владея тем спектром асан, которые выполнял в их возрасте Айенгар.

Пару лет назад ко мне обратился старый знакомый, мы встретились с ним в 1989 на занятиях, которые вёл Гуруджи в спорткомплексе второго Московского мединститута. С тех пор отставной лётчик практиковал только в русле этой школы. Имея железное здоровье, за восемь лет занятий он заработал тахикардию и проблемы с мозговым кровообращением, от чего с трудом избавился радикальным снижением количества выполняемых асан и полной релаксацией.

Работы Бихарской школы (до 1983), неизменно подчёркивают: основа йоги – глубокое расслабление, неизвестное европейцам, именно ему следует обучать в первую очередь. На мой взгляд, ССС тем и велик что, представляя тантрическую ветвь йоги, он вернулся к традиции и поставил глубокое расслабление во главу угла любых психотехник, не говоря уже об асанах.

Возьмём в качестве примера Пашимоттанасану. Итак, я сел на коврик, вытянул вперёд прямые в коленях ноги, закрыл глаза, полностью расслабил тело и начал медленно наклоняться вперёд, по возможности сохраняя спину относительно прямой. Вскоре где-то, неважно где – в пояснице, спине, подколенных сухожилиях, суставах бёдер – появляется локальное ощущение, обозначился первый рубеж, на котором волевое сгибание нужно прекратить. Если форма допустима, через какое-то время ощущение уйдёт, и туловище начет самопроизвольно «падать» дальше к прямым ногам. Затем ощущение может возникнуть снова, либо в прежнем месте, либо где-нибудь ещё – значит, завершился очередной этап движения формы. Снова остановка, ожидание, растворение – и тело «стекает» до нового рубежа. И такое ступенчатый наклон вперёд и вниз продолжается до тех пор, пока тело не достигнет абсолютного на сегодня предела формы.

Можно ли выполнять асаны с болью? «Боль – психофизиологическая реакция человека на повреждающий раздражитель, вызывающий в организме органические и функциональные нарушения. Важнейший компонент боли – субъективные ощущения, носящие характер страдания» (БЭС, с.77).

«Боль – неприятное сенсорное и эмоциональное переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани или описываемое в терминах такого повреждения» (196, с.222).

Боль это сигнал микротравмы на суставной сумке, мышечном волокне, сухожилии. После разового болевого проявления на его месте остаётся материальный след – микрошрам. Если систематически заниматься с болью, возникает область, поражённая следами болевой «коррозии». Когда их количество достигнет критического уровня, возможны два сценария: либо вся область воспаляется, я получаю вялотекущую хронику и двигательные ограничения, либо возникает острая травма.

Бывают и случайности: однажды, находясь в Паршва Пиндасане (№270 «Йога дипики»), я непроизвольно дёрнулся от звонка не выключенного телефона, получив при этом растяжение межлопаточных связок и суточный болевой шок с температурой под сорок.

С травмой, полученной в некачественной практике, следует вести себя грамотно. Даже когда она полностью перестала ощущаться, это ещё не значит, что можно давать полную нагрузку, напротив, с выполнением позы, в которой вы травмировались, следует повременить ещё столько же времени, сколько прошло от начала возникновения травмы до полного исчезновения болевого синдрома. Если этот принцип не соблюдать, велика вероятность рецидива, поскольку полное исчезновение боли и двигательных ограничений это вовсе не признак окончательного восстановления.

«Ни сидение в позе лотоса, ни стояние на голове, ни скашивание глаз на кончик носа не является йогой» («Гхеранда-самхита»).

Отечественные фанаты йоги, а я повидал их немало, всегда жаждут максимальной сложности асан, ясно, что без травм тут не обойтись. В одном закрытом до сих пор уральском ядерном городке обитает субъект по кличке Гуру, который, эпатируя окружающих, в юности грыз стаканы, а потом фундаментально ударился в йогу. Он стоял на голове часами, вплоть до микроинсульта, и лишь после этого прекратил маразм, отделавшись лёгким заиканием. Всё бы ничего, как говорят: моё повидло, хочу – ем, хочу – на асфальт мажу, если бы Гуру не подался в «учителя». И однажды, когда по его приглашению я проводил там семинар, одна из его учениц задала вопрос на консультации: – Скажите, а что делать, если в результате практики появился варикоз? Когда я изумлённо спросил: – Каким же это образом?! – последовал ответ: – Да иногда Сергей Владимирович держит нас в какой-нибудь позе минут по двадцать...

Как заявляет Госдеп США – без комментариев! Однажды, получив разрыв боковой связки колена, Гуру гениально решил проблему выполнения Падмасаны в этом состоянии. С адской медлительностью он приводил ногу в нужное положение, затем в том же темпе разгибал, на это уходило минут сорок. В любой момент можно было поймать адскую боль, однако Гуру гордо считал такой способ практики при острой травме своим ноу-хау.