WikiLeaks изнутри - Даниэль Домшайт-Берг

У него выдалась тяжелая неделя из-за предъявленных обвинений в изнасиловании, «худшая неделя в моей жизни за последние 10 лет», как он писал. Поэтому он не мог организовать слушание «экспертной комиссии» по моему делу.

К тому же он жаловался, что мы недостаточно беспокоимся о его безопасности. Седьмого сентября он прислал нам целый список пунктов, которыми, по его мнению, нам стоило заняться.

«Осведомленность исходит из мотивации. Обеспечили мою защиту в суде? Жилье? Материальную поддержку? Как насчет секретной информации о деле? Подробности, почему это произошло? Мои сторонники в Швеции? Политические методы пресечения клеветы? Статьи? Утечки? Конспиративная квартира? Дипломатические приглашения, чтобы меня не выслали в США? Демонстрации в знак поддержки? Сбор денег? Что-нибудь из этого сделано? Почему нет? Я делаю все это, когда кто-то из вас оказывается в беде».

Я все еще поддерживал его. Помог связаться с двумя хорошими адвокатами в Швеции в первый же день, в течение первых двух часов, хотя вообще-то был в отпуске.

В конце концов полетел почтовый сервер, и Джулиан оказался вне доступа. Не знаю, был ли он сам в этом виноват. Может быть, ящик просто сломался, он и так был старый. Это был единственный сервер, который мы не обновляли.

Я обсуждал с остальными, нужно ли ехать к серверу, чтобы его чинить. Раньше я часто это делал. Кроме того, мне предоставлялась возможность забрать свои письма и выяснить, перед кем мне еще нужно извиниться за то, что я их подставил.

Десятого или одиннадцатого сентября, уже не помню точно, я первый раз сел в поезд. Стоял теплый летний день, народу в поезде было немного. Те, кто вместе со мной сидел в общем вагоне, к счастью, занимались своими делами. Я непрерывно переписывался в чате и постукивал ногой по полу.

Пока я ехал, обсуждение продолжалось: я не был уверен, что поступаю правильно. Должен ли я, не спросив Джулиана, заходить на сервер? Меня мучила совесть: стоит ли нам бунтовать?

Сервер находился в ничем не примечательном местечке в Рурской области. Путь был дальний. Такой дальний, что я успел передумать.

Через три часа путешествия на поезде я, не зная названия станции, на которую мы въезжали, неожиданно схватил рюкзак, нажал кнопку открытия двери и спрыгнул на перрон. Есть такой феномен: человек понимает, что что-то нарушил, лишь увидев в зеркале заднего вида полицейскую машину. Со мной тогда произошло то же самое. Я возвращался домой в Берлин.

После моего отстранения Архитектор отложил клавиатуру и не написал ни единой буквы для WikiLeaks: ни программного кода, ни письма Джулиану. Архитектор – прагматичный человек, он не позволял ничему нарушать его покой. Он злился, только если тратили впустую его время. Когда Джулиан перестал отвечать на его вопросы, а сам он перестал получать отзывы на свою работу, то на полном серьезе предупредил Джулиана: «Если так пойдет дальше, я ухожу». А поскольку дальше ситуация лишь обострялась, он выполнил свою угрозу.

Джулиан спросил меня, почему Архитектор ушел в самоволку. Ну что я мог на это сказать?

С остальными участниками мы размышляли о том, не взять ли нам проект в свои руки. Мы долго обсуждали, можно ли все изменить. Мы могли перехватить инициативу и отстранить Джулиана. У нас было большинство и равные права. Многие люди советовали нам так поступить: «Почему вы сами не займетесь проектом, чтобы он больше не наделал глупостей?» Но мы не хотели идти против воли Джулиана.

Четырнадцатого сентября я вновь отправился в вычислительный центр. Я выключил мобильный и ноутбук на время поездки и пытался сосредоточиться на книге. Я хотел заставить себя действовать последовательно.

Я связался с человеком, который зарегистрировал наш сервер, но ничего от него не добился. Этот человек был едва в курсе последних событий, но когда я рассказал ему о своем первом путешествии, он отреагировал скептически. Для него это звучало так, как будто мы замышляли что-то против Джулиана. Мне с трудом удалось его убедить, что я только хочу снова включить почтовый ящик, чтобы мы могли дальше работать с WikiLeaks.

Я наблюдал, как пролетают деревья, дома и сменяются пейзажи за окном поезда. В этот раз я не поверну назад. Я просто отключил негативные мысли и надеялся, что все пройдет гладко.

Вычислительные центры часто расположены в неприметных офисных строениях, поэтому внешне их трудно узнать. Я прошел через два унылых серых коридора, поднялся на второй этаж, поздоровался и направился к нашему серверу. Никто не остановил меня. В вычислительных центрах обычно стоит несколько серверов разных фирм, их хорошо охраняют. Поскольку я часто бывал здесь, когда требовалось что-то починить, служащие знали меня и ни о чем не спрашивали.

Я сгорал от нетерпения поскорее загрузить сервер. Рядом стоял ноутбук. Разумеется, я был в Сети и мог связаться с остальными. Давно я не чувствовал себя так хорошо. На лбу выступил пот. Кондиционер сильно шумел, но свежего воздуха от него поступало мало. Не удивительно, что у нашего допотопного сервера начались проблемы.

Один из работников вычислительного центра вошел в помещение, где помимо прочих стоял и наш сервер. Я поздоровался, он кивнул в ответ. Он проверил показания и снова исчез.

Когда я поднял глаза спустя четверть часа, он снова стоял прямо передо мной. Я даже не услышал, как он подошел. Казалось, что он хочет что-то сказать. Он явно собирался что-то мне сообщить, и мне стало нехорошо. Может быть, он хотел еще раз взглянуть мне в лицо. Может быть, он хотел убедиться, что знает меня. Он кивнул. И вышел из комнаты.

Наконец ящики были загружены. Тем временем я поглядывал на монитор моего компьютера. Открыл окно чата. Когда кто-то вошел в чат, я сразу понял, кто это. Это был Мартин*, который сдавал нам сервер. Он обратился ко мне без всяких приветствий.

М: Что ты делаешь?

Д: Я здесь, у сервера.

М: Я знаю. Мне сообщили из центра. Что, черт возьми, это значит?

Д: Слушай, я только чиню его. Я не намерен никому создавать проблемы.

М: Я общался с Джулианом. Он в бешенстве.

Д: У него нет на это причин.

М: Он говорит, что вызовет полицию.

Д: Послушай, это полная чушь.

М: Даниэль, оставь сервер в покое сейчас же, ладно? Проваливай, пока ничего не произошло. Джулиан сказал, что потребует тебя арестовать.

Д: Подожди!

Однако продолжать дискуссию было бессмысленно. Я не был уверен, что Джулиан действительно вызовет полицию. Если полиция конфискует наш закрытый сервер, они ничего не смогут с ним сделать, но и сервера тоже не будет. Кроме того, визит полиции доставит массу проблем нашему посреднику.

Я знал, чего стоят угрозы Джулиана. Но из уважения к человеку, который пошел на риск и зарегистрировал наш сервер, я ушел.

Но я только чинил этот сервер, я не производил никаких манипуляций и даже не копировал свои сообщения из почты. Зато у Джулиана и остальных снова появился доступ к письмам.

Однако реакция была просто убийственная. Джулиан бушевал и отказывался отдать ключи к серверу, чтобы он снова заработал. Он писал в чате: «Еще раз попробуешь, я тебя засажу». Он говорил о том, что сервер нужно сдать на «экспертизу», поскольку либо я, либо спецслужбы что-то с ним сделали. Не знаю, что он имел в виду: сдать сервер в полицию или отнести в независимую лабораторию. Или же это был просто бред.

Хотя на следующий день была назначена встреча в чате, Джулиан заявил: «Преступление совершено сегодня, поэтому обсудить его нужно немедленно». В чате были Биргитта и Герберт, даже Архитектор вышел на связь. Так 14 сентября произошел незапланированный разговор. Я был очень рад, что мы снова что-то обсуждаем все вместе. Я представить себе не мог, что это будет наша последняя беседа.

Сколько времени я проводил раньше, уставившись в монитор, когда уже не удавалось сфокусировать взгляд, и ждал, что всплывет маленькое окошко, означающее, что пришел Джулиан.

Я все время сидел у себя в квартире, выходил только по необходимости. Не важно, что я делал: засыпал, бегал за молоком или на почту. Я упорно надеялся, что, снова взглянув на монитор, обнаружу там сообщение от Джулиана.

Я всюду таскал с собой ноутбук: на кухню, в спальню, ставил его рядом с ванной; когда я шел спать, ноутбук лежал возле кровати. У меня было достаточно других дел, но я не мог ничем заниматься. Иногда мне даже мерещились зеленые буквы, хотя я всего лишь смотрел в пустой черный экран.

Иногда я просто из ничего придумывал фразы, которые мне так хотелось услышать:

«Хай, Даниэль, мне нужно поговорить с тобой».

«Я тут подумал. Наверное, я что-то не так понял, давай снова поговорим о будущем WikiLeaks».

«Эй, помнишь тех лохов от искусства в Линце, классно мы тогда провели время, а борьбу с медведем помнишь?»

Ха-ха! Я был просто неисправимым мечтателем, фантазером! Добро пожаловать в реальность, просыпайся, дорогой! А вот что он говорил на самом деле:

«Если ты снова будешь угрожать нашей организации, я тебя засужу».