Кварталы Нелюдей - Кейт Ивен

Тогда, о господи, почему я больше всего на свете хочу вцепиться ему руками в волосы и приложить его смазливую рожу обо что-то твёрдое так, чтобы ему стало так же больно, как и мне?!! Почему?!.

Ким поняла, что одними объятиями и уговорами меня не утешить.

- Кейн, успокойся, - она ласково посмотрела мне в глаза, даже не пытаясь утянуть взглядом. - Не злись на него. Он дразнит тебя, потому что... немного пьян.

- Ни капли, - произнёс четверть-оборотень, сверкая островатыми зубами, и протянул ей двухкубовый шприц (откуда он появился?), наполненный до конца. Но та отмахнулась:

- Не буду. И учиться не собираюсь. Сам знаешь: я боюсь игл.

- Как тебе угодно, - Эдуард, безразлично пожав плечами, подошёл ко мне. Я злобно напряглась и приготовилась пнуть его вторично за то, что он причинил мне столько боли. И уж теперь-то я не промажу, ублюдок хренов, будь уверен!

- Что это за чёрт? - процедила я сквозь зубы, глядя на сверкнувшую иглу.

- Успокойся, - весёлость в голосе белокурого парня неожиданно угасла, сменившись привычным холодком. - Это всего лишь однопроцентный раствор серебряной глюкозы - диренидролл, вакцина против подвластия вампиру. Хочешь бегать на побегушках у комара - пожалуйста, но только когда уйдёшь из Киндервуда. Не хватало ещё, чтобы по твоей вине кто-то узнал, как мы выбираемся в город. Кроме того, сначала отдашь мне долг. Может, потом и не захочешь возвращаться к вампирше, но мне плевать на это. Подставляй шею.

Я посмотрела на Ким, и та твёрдо кивнула. Я доверяла ей, но не доверяла Эдуарду. Но знание о том, какими становятся люди, укушенные вампиром, пересилило эту недоверчивость. А может, у меня просто сработали инстинкты самосохранения.

Я напряглась всем телом и склонила набок голову. Пусть только рискнёт что-нибудь утворить!

Но на этот раз четверть-оборотень был настроен серьёзно. Кусок шершавой ваты, мокрой от воды, начала елозить по ранкам. Я не смогла не зашипеть и не помянуть чью-то мамочку.

- Терпи и почаще мой шею. Здесь слишком много запёкшейся крови, - назидательно произнёс Эдуард.

Я проглотила обиду: сказывалась усталость. Если белокурый парень решил в кои-то веки сделать что-то полезное для меня, можно и потерпеть.

Не знаю, с кем и как, а со мной он обращался грубо. Укус, требовавший нежного прикосновения, начал опять кровоточить. Я почувствовала тёплую струйку, ползущую под рубашку и с ужасом увидела, что четверть-оборотень внезапно напрягся. Его лицо выражало озабоченность. Конечно, он не обо мне беспокоился (где такое видано?), но ни одна в мире маска не могла скрыть его внутреннюю борьбу.

Мелькнула мысль, что плохо это пахнет.

Эдуард потянул носом воздух и шумно сглотнул. По его розоватым губам лихорадочно заплясал язычок, а в моей душе шевельнулся страх: сегодня как-никак полнолуние, а он хоть и не полностью, но зверь...

Глаза белокурого парня начали разгораться сильнее прежнего, и как мне это не понравилось!.. Нравилось - не нравилось, а за те несколько минут спокойствия мне опять стало всё равно, хоть бы он меня жрать начал. Как быстро возвращается безразличие...

Но, кажется, у дураков мысли сходятся. Эдуард, судорожно вдохнув, перетёк поближе ко мне и наклонился к шее. Я не успела всерьёз испугаться и дать ему по морде (всякому ступору есть передел), как его губы жадно прижались к укусу, и горячий шершавый язык торопливо слизнул кровь. Моя рука замерла в воздухе, когда остренькие клыки коснулись кожи, а потом идеально вписались в ранки.

Словно ток, Сила Принца потекла в моё тело и зазмеилась в венах, принуждая кровь вскипать. Резкая, яркая, она обжигала моё сознание так сильно, что я не могла осознать, холодная она или наоборот - жарче огня. Знаю одно: белее снега, слепящая, будто солнце. А на её фоне обозначалось нечто. Густое, тёмное, оно было сокрыто даже от моего подсознания, а сейчас я видела его, видела, как оно неспеша бьётся во мне. Вернее, билось что-то внутри него, созревая, как в коконе. Что - не знаю...

... Я забыла обо всём этом сразу же, как только, клыки Принца вынырнули из ранок, и тёмный мир обозначился сквозь слепящую полену чужой Силы...

... Перед глазами плясали яркие пятна. Тёплый влажный язык последний раз бережно слизнул кровь с моей кожи. Сердце испуганно трепетало в горле, рвясь наружу. Открыв глаза, я несмело, боясь даже шевельнуться, взглянула на Эдуарда. Его губы были чёрные от крови, тоненькой струйкой стекавшей от уголка рта до подбородка. Ким, обнимавшая парня за шею, тихо и успокаивающе прошептала ему на ухо несколько слов и слизнула алый потёк. Её глаза тоже горели, хотя у неё в привычку не входит хоть чем-то намекать о своей нечеловечности.

Но как бы то ни было, они оба сидели передо мной - Лэйд и Жаниль. Как я в первый момент не рухнула в обморок - не знаю. Дальше - проще. Безразличие опять заполнило всю мою внутреннюю пустоту.

Длинные тонкие пальцы Кимберли погрузились в волосы четверть-оборотня, и тот повернул к ней голову. Тогда она просто поцеловала его и поднялась на ноги. Эдуард же как ни в чём ни бывало смочил клок ваты в спирте и протёр мой укус.

Ледяная игла вонзилась мне в рану. Было ужасно больно, но ещё больше - неприятно. Гадая, блевану - не блевану на парня, я бросила взгляд на потолок.

- Чаю? - осведомилась Ким.

- Нет, - просто ответила я. - Кофе.

Четверть-оборотень выдернул шприц, швырнул мне пропитанную спиртом ватку и похлопал меня по щеке со словами:

- Вскоре я приду по твою душу, должничок.

- А пошёл ты на... - вяло бросила я ему вслед, протёрла куском мокрой ваты ранки и невольно зашипела от жжения.

Дождь за окнами начинал стихать. Но в комнате было по-прежнему темно. Попросить, чтобы свет включили? Или не надо?.. По-моему, лучше не надо. Ещё не хватало сейчас сидеть и щуриться от яркого света, а потом видеть мир в его истинных красках. Например, что залившая мою одежду кровь всё-таки вишнёво-красная, а не чёрная. Пусть лучше чёрная.

Согласившись с этой мыслью, я попыталась подняться с помощью стены. Если смогу держаться на ногах, значит, буду жить, а если нет... соответственно. Мне просто нужно это знать, чтобы действовать потом согласно обстоятельствам.

Поначалу, несмотря на лёгкое головокружение, у меня всё получалось неплохо, даже хорошо: я сумела сесть на корточки. Подержалась так несколько секунд, а потом, опираясь на стену, попыталась выпрямить ноги...

Хмыканье.

У-у-у чёрт!!!

Вся та шаткая конструкция, которую я пыталась из себя воздвигнуть, покачнулась и рухнула на тёмно-серый ковёр лицом вниз. Тело беззвучно вскрикнуло и ударило водой в глаза: было по-настоящему больно. Очень больно. Чертовски больно. Как если бьёшь без конца по одной и той же шишке.