Демонтаж - Олег Кубякин

Думаем, любому понятно, что подобные повествования могут рождаться только на основе отдельных слухов и обрывочных фраз, которые «авторам» потом приходится «довязывать» воедино, опираясь уже исключительно на собственную выдумку. Никакого отношения к разряду очевидцев такие сочинители иметь не могут. Точнее, не должны.

Мнение же ученых-историков по этому поводу не столь категоричное, но довольно односложное: если представлен полный бред, то такой человек очевидцем считаться не может, если же между бредом иногда попадаются высказывания, отдаленно напоминающие действительность, значит, мы имеем дело с настоящим, стопроцентным очевидцем.

Мы против такого подхода, но сейчас не предлагаем обсуждать данный метод в общем. Мы предлагаем всего лишь уточнить, применим ли данный метод в случае с очевидцем-Карпини?

Для начала мы считаем естественным представить академическую точку зрения на путешествие Карпини, его книгу и то влияние, которое было оказано им на представления о мировой истории. Естественно, это невозможно сделать в полном отрыве от знаменитых последователей францисканца Вильгельма де Рубрака и Марко Поло. Труды перечисленных последователей дополняют и расширяют картину, описанную Джованни Карпини, и по установленной традиции мы просто обязаны их изредка поминать.

Итак, 5 марта (очевидно, 1245 года) в Лионе папа Иннокентий IV подписал буллу к «царю и народу татарскому». Доставить послание папы по адресу было поручено францисканцу Иоанну де Плано Карпини, который в связи с возложенной на него миссией получил широкие полномочия папского легата. Брату Иоанну шел шестьдесят четвертый год.

Сам Карпини сообщает, что, не глядя на наделение широкими полномочиями, папа не передал «владыке мира» даже самого малюсенького подарочка. Из этого умудренный жизненным опытом, могучий разум академиков делает единственный вывод: «Значит, главная цель поездки Карпини все же была не в письме, а на самом деле папа отправил отважного Карпини в тыл врага как разведчика!»

«Истинной целью полуторалетнего странствия папских посланников был сбор достоверных сведений, касающихся происхождения, верований и образа жизни кочевых орд, а также намерений их предводителей. Путешествие западной миссии к границам познанного мира призвано было раздвинуть занавес неизвестности и снять напряжение ожидаемой вселенской катастрофы».

Изощренный ум академиков подсказывает им: «Если идешь в разведку — подарки не бери!» Возможно, будущая встреча Карпини с монгольским царем представляется академикам примерно так:

— Кто такие?

— Легаты мы, от папы римского, до вашей милости.

— Ко мне, значит, а подарки где?

— Ты че, старый, сдурел? Какие на хрен подарки? Мы же в разведку приехали!

— А-а-а, так вы в разведку! Тогда понятно. А то я думаю, чего вы без подарков?

Путешествие Карпини в академических кругах получило самую высокую оценку: «Донесения францисканской миссии 1245 года, проделавшей путь от апостольского престола в столицу великого хана и обратно, документируют реальность подвижной системы координат. Именно поэтому содержание отчетов миссии не стыкуется с предшествующей западной традицией. Опыт францисканцев уникален в том смысле, что они осознали важность вхождения в чужой мир. Статичному и апокалиптическому видению Азии они противопоставили динамичную истинную картину, основанную на наблюдениях. То же самое можно сказать о книгах Вильгельма де Рубрука и Марко Поло…

Они стали первыми европейцами, владевшими наиболее полной информацией о монголах, и изложили свои наблюдения и полученные сведения в форме исторических описаний. Все, что было известно о монголах в Европе до этого момента, пронизано апокалиптическим видением мира и не может претендовать на объективность. Донесения францисканцев удивительным образом не стыкуются с предшествующей западной традицией, что отмечено большинством исследователей, но осталось без каких-либо разъяснений».

Думаем, читателю понятен смысл слова «апокалиптический», неоднократно употребляемое представителями академической версии? «Апокалипсис» в точном переводе означает «конец света». Надо понимать, что европейцы того времени как-то ужасно представляли себе все, что связано с монголами, а Карпини своей книгой, очевидно, удалось успокоить возбужденных соотечественников. По крайней мере, есть все основания делать такой вывод. Очевидно, Карпини сумел как-то по-доброму представить монголов Европе в их настоящем, истинном свете. Что ж, это очень мило со стороны Карпини. Главное, академикам тоже удалось проникнуться этим разговляющим духом.

Невозможно отказать себе в удовольствии привести «образы монголов» из книги Карпини, наиболее часто воспроизводимые им во время описания «добрых кочевников».

«Другое постановление такое, что они (монголы) должны подчинить себе всю землю и не должны иметь мира ни с каким народом, если прежде не будет оказано им подчинения, пока не настанет время их умерщвления…»

«Но когда они стоят против укрепления, то ласково говорят с его жителями и много обещают им с той целью, чтобы те предались в их руки; а если те сдадутся им, то говорят: «Выйдите, чтобы сосчитать вас согласно нашему обычаю». А когда те выйдут к ним, то Тартары спрашивают, кто из них ремесленники, и их оставляют, а других, исключая тех, кого захотят иметь рабами, убивают топорами; и если, как сказано, они щадят кого-нибудь иных, то людей благородных и почтенных не щадят никогда, а если случайно, в силу какого-нибудь обстоятельства, они сохраняют каких-нибудь знатных лиц, то те не могут более выйти из плена ни мольбами, ни за выкуп. Во время же войн они убивают всех, кого берут в плен, разве только пожелают сохранить кого-нибудь, чтобы иметь их в качестве рабов.

Назначенных на убиение они разделяют между сотниками, чтобы они умерщвляли их обоюдоострою секирою; те же после этого разделяют пленников и дают каждому рабу для умерщвления десять человек или больше, или меньше, сообразно с тем, как угодно начальствующим…»

«Надо знать, что они не заключают мира ни с какими людьми, если те им не подчиняются, потому что, как сказано выше, они имеют приказ Чингис-кана, чтобы, если можно, подчинить себе все народы. И вот чего Тартары требуют от них: чтобы они шли с ними в войске против всякого человека, когда им угодно, и чтобы они давали им десятую часть от всего, как от людей, так и от имущества. Именно они отсчитывают десять отроков и берут одного и точно так же поступают с девушками; они отвозят их в свою страну и держат в качестве рабов. Остальных они считают и распределяют согласно своему обычаю. А когда они получат полную власть над ними, то, если что обещали им, не исполняют ничего, но пытаются повредить им всевозможными способами, какие только соответственно могут найти против них…»

«Башафов, или намастников, своих они ставят в земле тех, кому позволяют вернуться; как вождям, так и другим подобает повиноваться их мановению, и если люди какого-нибудь города или земли не делают того, что они хотят, то эти башафы возражают им, что они неверны Тартарам, и таким образом разрушают их город и землю, а людей, которые в ней находятся, убивают при помощи сильного отряда Тартар, которые приходят без ведома жителей по приказу того правителя, которому повинуется упомянутая земля, и внезапно бросаются на них, как недавно случилось, еще в бытность нашу в земле Тартар, с одним городом, который они сами поставили над Русскими в земле Команов.

Не только государь Тартар, захвативший землю, или наместник его, но всякий Тартарин, проезжающий через эту землю или город, является как бы владыкой над жителями, в особенности тот, кто считается у них более знатным. Сверх того, они требуют и забирают без всякого условия золото и серебро и другое, что угодно и сколько угодно…»

«Другие же, которых держат дома в качестве рабов, достойны всякой жалости: мы видели, как они весьма часто ходят в меховых штанах, а прочее тело у них все нагое, несмотря на сильнейший солнечный зной, зимою же они испытывают сильнейший холод. Мы видели также, что иные от сильной стужи теряли пальцы на ногах и руках; слышали мы также, что другие умирали или также от сильной стужи все члены тела их становились, так сказать, непригодными…»

«Они берут дань также с тех народов, которые находятся далеко от них и смежены с другими народами, которых до известной степени они боятся и которые им не подчинены, и поступают с ними, так сказать, участливо, чтобы те не привели на них войска, или также чтобы другие не страшились предаться им… Другим народам они дают еще пребывать в спокойствии; однако согласно тому, что мы от них узнали, намереваются завоевать их».

Даже из той малости, что мы привели, прекрасно проглядывает несостоятельность заявлений об апокалиптическом видении Азии докарпинской Европы. Все обстоит как раз с точностью до наоборот. Это Карпини всеми силами старается навязать Европе миф о наступлении конца света с приходом монголов.