Порочная связь - Меган Марч

Когда он заговаривает, его голос звучит так тихо, что только я могу его слышать.

– Это я был потерян. Я просто не знал этого, пока не встретил тебя. – Он берет меня за руку и притягивает к себе. – Я так люблю тебя, Холли. Я не хочу снова стать таким, каким я когда-то был.

Я обнимаю его за шею. Поразительно видеть, как сильно изменился мой муж с того Рождества. Да, он всегда будет требовательным, доминирующим и восхитительно порочным, но все дело в том, что под этими качествам скрываются глубокие чувства.

– Я никогда не позволю тебе стать прежним человеком, потому что я никогда не откажусь от тебя, Крейтон Карас. Я люблю тебя. Ты мой. Навсегда.

Я привстаю на цыпочки, чтобы поцеловать его, а он запускает пальцы в мои волосы и страстно целует меня в ответ. Когда я наконец отстраняюсь, я смотрю в его горящие глаза.

– Моя. Навсегда, – говорит он. – А теперь пойдем на поиски нашего дома.

Дом. Когда он произносит это слово, я осознаю, что мой дом там, где Крейтон. Это может быть Нэшвилл, или Нью-Йорк, или Нью-Дели. Но если он рядом со мной, значит, я дома.

Эпилог. Крейтон

Девять месяцев спустя

Наблюдая, как Холли в сверкающем золотом платье поднимается на сцену, чтобы принять награду лучшему дебютанту года, я чувствую, будто оказался в ирреальном мире. Всю мою жизнь у меня была привычка выигрывать. Выигрывать игру. Выигрывать пари. Выигрывать сделку. Выигрывать женщину. Но ничто из этого не сравнится с тем чувством, которое я испытал, наблюдая за тем, как Холли получает награду.

Ничто.

Лишь теперь я по-настоящему радуюсь жизни, несмотря на то что мне приходится крутиться, чтобы наши с Холли графики позволяли нам проводить как можно больше времени вместе. Хотя, если честно, я постепенно стал перекладывать все больше дел на плечи Кэннона, насколько это возможно. Он отчаянно надирает всем задницы и уже завел себе собственного помощника.

Теперь мы с Холли проводим все больше времени в Нэшвилле и все меньше – на Манхэттене. Наша квартира в Теннеси больше похожа на дом, чем пентхаус в Нью-Йорке, в основном потому, что Холли так сильно любит ее. Она расправила свои крылышки и в мире бизнеса. Она не стала генеральным директором «Хоумгроун», но часто участвует в принятии решений. Ее практицизм и прямолинейность – как раз то, что нужно этой компании, чтобы она оставалась на плаву.

Я тереблю титановое кольцо на моей левой руке, не отрывая глаз от Холли и ловя каждое ее движение, когда она принимает отполированный хрустальный приз и обнимается с ведущими.

Она подарила мне кольцо спустя несколько дней после того, как я услышал слова песни «Затерянная на Пятой авеню». Эта песня взорвала эфир и привела к тому, что Холли получила награду, которую сейчас принимает. На внутренней стороне кольца выгравированы слова Я была потеряна, лишь пока не нашла тебя. Она говорит, что подарила мне это кольцо не для того, чтобы весь мир знал, что я уже не свободен, а для того, чтобы, где бы я ни оказался, частичка Холли всегда была бы со мной. Кому-нибудь придется снимать это кольцо с моего холодного мертвого тела, потому что живым я не сниму его никогда.

Холли с ослепительной улыбкой подходит к микрофону, а ее левая рука покоится на округлившемся животе. Таблоиды непрерывно пишут о ее беременности. Этим утром мы узнали, что у нас будет девочка. И нам не пришлось долго спорить по поводу ее будущего имени. Розмари Элизабет Карас, в честь бабушки Холли и моей мамы.

О матери Холли не было слышно ничего с того раза, как она появилась у двери нашего дома в Нэшвилле, чтобы попросить денег, потому что она истратила последний цент на то, чтобы оплатить штраф за скандал в публичном месте. На ее просьбы Холли ответила:

– Ни за что на свете ты не получишь от нас больше ни одного цента, черт возьми.

И еще она пригрозила вызвать полицию.

Холли ждет, когда шум в зале уляжется, прежде чем начать свою речь:

– Привет всем. Большое вам спасибо за все это. Я даже не могу выразить, что значит для девушки из Кентукки, которая смотрела трансляции этого шоу на маленьком телевизоре в трейлере, стоять сейчас на этой сцене и принимать эту награду. Нереально – слишком слабое слово. Я хочу поблагодарить моего мужа, Крейтона Караса, который был настолько безумен, что, проведя со мной одну ночь, стал разыскивать меня, поместив объявление в прессе.

Вся аудитория разражается смехом от этого откровенного признания Холли.

– Потому что его безумие – самое лучшее, что случалось в моей жизни. Я никогда не написала бы тех песен, которые вошли в этот альбом, и того сингла, за который вы все проголосовали, если бы не встретила его. Я люблю тебя, Крей. Эту награду я посвящаю тебе.

Она на мгновение поднимает приз над головой, потом опускает его и продолжает:

– Я также хочу поблагодарить моего агента, моего менеджера и мою собственную студию, «Хоумгроун Рекордз». Прошедший год был просто невероятным. Спасибо вам всем.

Она уходит со сцены, и я поднимаюсь, чтобы пройти за кулисы и встретить ее. Холли еще этого не знает, но после торжественного приема на взлетной полосе ее ждет самолет, который отвезет нас на наш медовый месяц. У нас еще не было на него времени, учитывая наши напряженные графики, но три недели на Бора-Бора без Интернета – это именно то, что нам нужно. Я купил для нее несколько новых журналов и упаковал ее гитару. А также несколько купальников.

За кулисами Холли уже позирует перед фотографами, держа в руках приз.

Она поворачивает голову, а камеры продолжают щелкать. При виде меня Холли говорит:

– Прошу прощения. Дайте мне пару минут. И да, еще подержите вот это.

Она поспешно сует приз одному из фотографов. Он роняет камеру, которая, к счастью, закреплена на шнурке на его шее, и прижимает приз к груди.

Холли даже не смотрит, поймал он приз или нет. Она просто бежит ко мне. И когда я говорю «бежит ко мне», я имею в виду, что она на самом деле бежит в своих высоких сапогах на каблуках. Я подхватываю ее за талию и прижимаю к себе, потому что из-за платья она