Амбивалентность - 2 P.S: Я научу тебя прощать (СИ) - Ельская Ингрид

— Прости…, — проскулила жена и хотела шагнуть ближе, но парень рыкнул на нее:

— Уходи отсюда.

— Ильяс…

— Уходи сказал. Что тебе нужно? — он бросил на нее взгляд, полный боли, затем перевел его на меня. — Забирай ее отсюда и проваливайте из моей жизни к чертовой матери. — после снова устремил на Камилу, — я жалею, что ты появилась снова в моей жизни. Лучше бы я никогда тебя не вспомнил.

— Пойдем отсюда, — я обнял жену за плечи и повел ее в машину. Усадив на заднее кресло, попытался напоить ее горячим чаем из термоса. Она слишком покорно выполняла все, что я говорил. Мне это не нравилось и втихаря я написал сообщение нашему врачу о том, что мы скоро приедем. Чем заканчивается подобное состояние я прекрасно знал и в положении Камилы это было опасно.

— Где ствол? — в машину заглянул Боно. — Отдай его мне.

— Бери, — я демонстративно протер рубашкой оружие, поместив палец на спусковой крючок.

— Не стоит, я сам все сделаю, — Боно с тоской подмигнул, забирая ствол, после чего неожиданно для меня выстрелил в воздух, убирая маленькую «Беретту» в джинсы. — Это я ее завалил. В рапорте напишу, что в меня целилась.

— Спасибо, — искренне произнес я, наблюдая за женой, она рассматривала крышку от термоса, в которой оставался недопитый чай, — мы поедем, ты один справишься?

— Вали, вы тут не нужны, — махнул рукой Боно и крикнул Олегу, который топтался рядом, — и ты вали отсюда! Все выметайтесь, я сам со всем разберусь.

— Поехали, я отвезу тебя к врачу, — сообщил я, пересаживаясь на место водителя.

— Я ее убила, да? — всхлипнула Камила. — Я убила человека, да?

— Ты же так хотела убить того, кто лишил жизни твоих родителей, — я пересекся с ней взглядом с салонном зеркале, увозя авто дальше от места событий, — твоя мечта сбылась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Это она их убила, да?

— Она, — салон звенел от напряжения. Я ждал, когда рванет.

— А почему? Ты же говорил, что это Ильяс. Почему ты мне не сказал? — ее голос звучал безразлично.

— На тот момент я правда так думал. А потом докопался до истины, но тебе говорить не стал, чтобы ты не гонялась за ней. Я сдал Амину всем, кому можно и думал, что она уже давно на облаках. Удивился, что выжила.

— Почему она так поступила?

— Потому что твой отец убил ее лучшую подругу, — на светофоре я повернулся к жене, внимательно осматривая ее. Она все также пялилась в одну точку. — ты же знаешь, что за все нужно платить. Он поплатился за свой необдуманный поступок. Я не оправдываю Амину, но твой отец переборщил тогда.

— Мы все переборщили. Это все из-за меня, — она всхлипнула, — я испортила Ильясу жизнь. Если бы меня не было, он был бы счастлив и Амина была бы жива…

— Ты ни в чем не виновата, — заметив, что жена уходит в раскачку, припарковался на обочине, поставив авто на аварийку. Торопливо вышел наружу, махнув Олегу, который остановился рядом, чтобы садился за руль, — сядь за руль, потом за тачкой вернешься или пошлешь кого-нибудь. Я назад.

С этими словами пересел на заднее сидение, прижав Камилу к себе. Гладя спутанные шелковистые волосы, поцеловал ее в серебряную макушку, растворяясь от того, как жена отчаянно прильнула ко мне. Она нуждалась во мне. Также, как я был зависим от нее, так и она не могла без меня. И, черт возьми, обнимая эту беззащитную, заплаканную девчонку, которая старалась найти утешение в моих руках, понимал, что не могу без нее. Я ее никуда не отпущу, это все равно, что вырвать часть себя и постоянно поливать кислотой незаживающую рану. Я люблю ее и стоит уже себе признаться, что простил.

Камила научила меня прощать также, как годами раньше научила любить.

Глава 32

Год спустя

— Что там? — я расчесывалась в ванной перед зеркалом, когда муж зашел. Он подошёл ко мне, запуская руки под короткий чёрный халат, крепко сжимая бедра и поцеловал в шею. Мурашки по телу не заставили себя ждать.

— Мария Назаровна дрыхнет. Ульяна Назаровна сдалась вообще до прочтения сказки. — отчитался Назар, разворачивая меня к себе.

У нас дочь. Пять месяцев назад я родила мужу малышку, которую мы назвали Машенькой. Эта зеленоглазая красотка сразу завоевала любовь Назара. Я еще раз убедилась в том, какой он заботливый отец и чуткий муж. Он разгрузил мои бессонные ночи, постоянно вставая к беспокойной по первой дочери, без вопросов менял ей памперсы и даже гулял с коляской. Иногда я чувствовала себя никчемной матерью, потому что у меня не получалось так быстро угомонить Машу, как у Назара. В его руках она быстро становилась послушной и тихой. Прямо как я.

Я тоже сейчас превращалась в безропотную лань, когда муж окидывал меня голодным взглядом. От одного похотливого блеска зеленых глаз, между ног разгорался пожар, потушить который мог только Назар.

— Получается, ты теперь только мой, — я залезла пальцами под белую футболку, игриво царапая ноготками твёрдый пресс и стащила с мужа мешающую одежду. Разве только не облизнулась, смотря на скалющуюся пасть волка, под которой отчётливо были видны напряженные мышцы пресса.

— И есть вероятность, что нам никто не помешает, — он подмигнул мне, поставив на раковину радионяню, — иди сюда.

Его напор был таким, будто он очень голоден, съесть меня хочет. И ведь это правда. Голоден. Очень. По мне… И это безумно возбуждает. Когда твой мужчина с жадностью притягивает к себе, будто кто-то может тебя украсть и сразу начинает орошать твою шею поцелуями, пока ловкие пальцы развязывают поясок халата и сбрасывают шелковую ткань с плеч. Заводит, когда изумрудные глаза с восторгом любуются твоим телом, а потом огромные ладони опускаются на грудь, прокручивая соски между пальцев. Это до боли приятно. И, наконец, сносит крышу, когда ваши губы сливаются в поцелуе. Вы целуетесь, как впервый раз. Словно одурманенные флюидами, сталкиваетесь зубами, переплетаетесь языками, стонете друг другу в рот, желая поскорее стать ещё ближе.

Я теряю терпение как всегда первая, стягивая с мужа спортивные штаны. Показываю, что не готова долго ждать и сжимаю в руке каменный член. Меня накрывает новая волна морока, когда Назар глухо стонет, не отрываясь от губ и усаживает меня на край раковины. Не церемонится с трусиками, как обычно рвет их. Люблю, когда он ведёт себя, как необузданный зверь и не сдерживаю стон, ощутив мужа внутри себя.

Он заполняет меня одним толчком, давая лишь пару секунд, чтобы свыкнуться, а после, с каждым толчком выбивает воздух из лёгких, предоставляя вместо кислородной маски свои губы. И я вцепляюсь в неё, царапая его спину, как можно сильнее обхватывая бедра ногами, приближаясь к яркой разрядке. Это гонка, дикая страсть, как после долгой разлуки, после которой мы немного отдышимся и залюбим друг друга в теплой постели, пресытившись нежностью и тихими признаниями.

Назар научился быть нежным и за последний год я ни разу не усомнилась в том, что он любит меня. А я его. С каждым днем люблю все сильнее и мне порой самой интересно, есть ли у моей любви границы. Мне кажется, что нет. Когда любишь — границ быть не может. Мы способны их лишь расширять.

— Ты же без пропусков пьешь таблетки? — Назар коротко поцеловал меня в губы, снова притягивая к себе, когда мы зашли в спальню.

— Конечно. А ты что, боишься, что я снова порадую тебя полосатым тестом? — прикусила губу, игриво потрепав его по небритой щеке. Больше всего мне нравилось, когда муж смотрел на меня таким пьяным от бурных ласк взглядом. Плыл, любуясь мной, заражая своей эйфорией. Нет, врала. Ещё больше я фанатела от этих порочных губ, которые подчиняли себе мой разум, превращая тело в пластилин. Как свеча тает от фитиля, так и я горела и плавилась от каждого касания любимого.

— Не боюсь, но мне кажется, пятый ребенок — это все-таки перебор, — Назар заискивающе улыбнулся, выжидая мою реакцию.