Совсем другая тень - Анатолий Ромов

Алена села:

- Добрый день.

Рахманов кивнул:

- Добрый день.

Посмотрела на меня:

- Здравствуй, Сережа.

- Здравствуй, - поневоле улыбнулся я. - С приездом.

Алена лишь чуть кивнула и застыла.

Рахманов спросил ее:

- Вы знаете сидящего перед вами человека?

- Знаю. Это мой хороший знакомый. Очень хороший. Сергей Лотарев.

Выяснив у Алены, давно ли мы знакомы и какие у нас отношения - на этот вопрос Алена с ясной улыбкой ответила: "Нормальные", - Рахманов те же вопросы задал мне, после чего, сообщив, что между нами проводится очная ставка и за ложные показания мы будем привлечены к ответственности, занялся Аленой. Тем же скучнейшим голосом стал интересоваться: когда она последний раз со мной виделась, если мы с ней куда-то вместе ездили, то куда и каким образом, если находились врозь, то каким образом общались. Я уже чувствовал, к чему он клонит: к телефонному звонку девятого июля. Так и получилось. Убаюканная скучными вопросами, Алена подробно рассказала о моем звонке.

Записав ее показания, Рахманов посмотрел на меня:

- Сергей Леонидович, что вы скажете по этому поводу?

- То же, что уже сказал. Меднова ошиблась. Я ей не звонил.

Алена без всякого интереса посмотрела на меня, отвела глаза в сторону. Посидев так, сказала:

- Знаете, я сейчас подумала. Пожалуй, я действительно ошиблась. Это звонил не Лотарев.

Молодец, Алена. Если б мог, расцеловал. Хотя ее жертва напрасна. Все равно ведь во всем признаваться.

Рахманов внимательно посмотрел на Алену:

- Не Лотарев?

- Не Лотарев.

- То есть вы отказываетесь от своих показаний?

- Отказываюсь. - Улыбнулась. - Я ошиблась. Мне звонил совсем другой человек.

Молодец, Алена! Впрочем, по-другому и быть не могло.

Рахманов довольно долго смотрел в окно. Повернулся:

- Что ж. В таком случае очная ставка закончена. Пожалуйста, подпишите протокол и, будьте добры, подождите в холле. У меня будет к вам несколько вопросов.

Выходя, Алена выразительно на меня посмотрела.

Рахманов снял очки, протер стекла, положил их на стол:

- Сергей Леонидович, до этой очной ставки у меня были некоторые сомнения в вашей искренности. Но теперь... Теперь мне абсолютно ясно: девятого Медновой звонили вы. И сейчас вводите следствие в заблуждение. Рахманов надел снятые было очки, взял в руки какую-то бумажку. - Вы ведь понимаете, что значит для следствия чистосердечное признание? Сергей Леонидович? - Положил передо мной бумажку. - Вам знакома эта квитанция?

Вглядевшись, я узнал квитанцию, которую когда-то заполнил, заказывая разговор с Аленой.

- Нет, - автоматически ответил я. Тут же добавил: - Впрочем, не знаю. Может, и знакома.

- А мне кажется, что эту квитанцию заполнили вы.

Казалось, голубые глазки Рахманова всего лишь рассматривают стену за моей спиной. Но я давно уже понял: безобидность этого взгляда кажущаяся.

Взяв квитанцию, Рахманов снова вложил ее в папку:

- Учтите, квитанция будет отдана на экспертизу. Если ее заполнили вы, это будет установлено без труда. Так что поймите: самое для вас благоразумное рассказать все. Ничего не скрывая.

Я опустил голову, постарался изобразить некую внутреннюю борьбу. Поднял глаза:

- Андрей Викторович, разрешите немного подумать?

Голубые глазки снова уставились в стену. Моргнули:

- Немного, это сколько?

- Ну, хотя бы несколько часов.

- Пожалуйста. Но не затягивайте раздумье. И еще одно: из кабинета мы выходим вместе.

- Вместе?

- Да. Так надо.

Подписав мой пропуск, Рахманов встал. Выйдя вместе со мной, сказал сидевшей в кресле Алене:

- Елена Владимировна, я сейчас. Посидите еще немного.

- Хорошо. - Когда мы проходили мимо, Алена бросила: - Подождешь?

- Конечно.

Спустившись вместе со мной, Рахманов кивнул на прощание. Я ответил тем же и вышел во двор. Сел в машину. Подумал: хлопот у меня явно прибавилось. Прежде всего надо срочно ехать к Сашке. Потом - Алена. А еще Вадим Павлович... Здесь, у прокуратуры, он, конечно, не появится. Но в других местах? Если он связан с Верой, мог узнать, где учится Алена. Правда, вряд ли будет подстерегать меня у иняза. А вот у Алениного дома...

На всякий случай я внимательно осмотрел двор. Не заметив ничего подозрительного, включил музыку, стал ждать.

Минут через двадцать из подъезда прокуратуры показалась Алена с дорожной сумкой. Выйдя из машины, я взял у нее сумку, поставил на заднее сиденье, открыл Алене переднюю дверь. Сев за руль, спросил:

- Ты что, прямо с картошки?

- Конечно. Он приезжал ко мне позавчера. А сегодня снова явился. Привез прямо сюда. На машине из Шатуры. Представляешь?

- Представляю. Он - это Рахманов?

- Нет, другой. Его помощник.

- Ну а чего от тебя хотел Рахманов? Сейчас?

- Пытался выяснить, кто мне звонил. Я сказала - не помню. Мало ли кто мог мне звонить. Что ж ты меня не предупредил? Я бы не упоминала о звонке.

- Да так...

Какое-то время мы разглядывали осенний двор. Вдруг Алена уперлась лбом в мое плечо:

- Знаешь, мне почему-то кажется, ты мне не рад.

- Ты что... Рад. Очень рад.

Я слышал ее дыхание. Я действительно был рад тому, что она наконец рядом. Просто теперь я боялся уже не только за себя, но и за нее.

Алена спросила, не поднимая головы:

- У тебя серьезные неприятности?

Серьезные неприятности... Да на меня объявлена охота! Единственное, что меня сейчас занимает, это мой страх. Я элементарно боюсь. И ничего не могу с этим сделать. Но вместо того, чтобы объяснить все это Алене, я лишь прижался губами к ее виску:

- Никаких неприятностей нет. Просто временные трудности. Знаешь, мне что-то не очень нравится это место. Поедем?

- Поедем.

Уже по пути на Юго-Запад спросил:

- Алена, когда у тебя занятия?

- Через пять дней.

- Отлично. Домой мне пока не звони. Если можешь, посиди сегодня дома и подожди моего звонка. Причем я могу позвонить не скоро. Подождешь?

- Подожду. У тебя сейчас дела?

- Встреча с Сашкой, после которой станет ясно, что и как.

Алену я высадил у подъезда. Нарочно подождал, пока она махнет мне с балкона. И поехал к Сашке в клинику.

Сговор

Сашка был в ординаторской. Увидев меня в двери, вышел. Провел в конец коридора, кивнул:

- Рассказывай. Здесь никто не услышит.

Я рассказал о том, что было в прокуратуре.

Сашка прислонился к подоконнику, усмехнулся:

- Серый, ну ты даешь.

- А что такое?

- Да то... Конечно, поздно обо всем этом говорить... Зачем ты позвонил Алене? Тем более с дороги? Не мог потерпеть?

- Саня, я ведь не оставил никаких следов.

- Никаких, кроме самого главного: квитанции.

Я молчал. Мой друг был прав на сто процентов.

Сашка оттолкнулся от подоконника, сказал:

- Ладно. Пойдем поищем свободный телефон...

Мы пошли по коридору. Остановившись у одной из дверей, Сашка приоткрыл ее. Пригласил:

- Заходи. Никого нет.

Пропустив меня и войдя следом, прикрыл дверь, повернул торчащий в замочной скважине ключ. Показал мне на стул, сам уселся на медицинскую кушетку:

- Что, Серый, звоним в прокуратуру?

- Звоним.

- Отлично. Значит, так. Звони сейчас своему Рахманову. Сообщи следующее: ты хочешь приехать к нему со своим другом Чирковым Александром Александровичем, чтобы рассказать все, ничего не скрывая. При этом учти: разговаривать вместе в прокуратуре не дают, выслушивают каждого отдельно. Так что поставим одно условие друг другу.

- Какое?

- Условие простое: мы перестаем темнить. Говорим в прокуратуре все, как было. Объяснить зачем?

- Пожалуй.

- Теперь завалить Вадима Павловича можно только так. И не иначе. Единственное, давай проявим при этом элементарную щепетильность. Хорошо?

- Хорошо. Только что ты имеешь в виду?

- Давай не впутывать в это дело лишних людей.

- Например?

- Например, твоего друга Володю Глинского. Человек отдал нам мастерскую, доверился. Думаю, вряд ли ему доставит удовольствие таскаться на допросы. Ну и все остальное. Согласен?

- Согласен. Я сам хотел тебе об этом сказать. Он же вообще здесь ни при чем.

- Значит, про Глинского молчим. В остальном же говорим чистую правду. До конца. Договорились?

- Договорились.

- Тогда звони. И не забудь сказать про меня.

Сняв трубку, я набрал номер Рахманова. Выслушав, Рахманов своим обычным бесстрастным голосом сказал: он ждет нас обоих.

Уточнение деталей

Войдя в кабинет к Рахманову, я первым делом представил Сашку:

- Андрей Викторович, это Чирков Александр Александрович. Мой друг. О котором я вам говорил.

- Очень приятно. Садитесь. Я слушаю.

Мы уселись. Сашка посмотрел на меня. Потер лоб. Сказал, глядя в окно:

- Андрей Викторович... Сергей объяснил мне, в чем дело. В общих словах. Ну и хочу сказать сразу: во всем виноват я.

- В чем во всем?

- В том... Это я попросил Сергея отвезти этих двух ребят. Куда они попросят.