В небе и на земле - Алексей Шепелев

Наши наземные войска, поддерживаемые 17-й воздушной армией, ломали ожесточенное сопротивление противника и упорно продвигались вперед. Части, наступающие на правом крыле фронта, форсировали Северный Донец, овладели Змиевом и продолжали развивать успех.

На левом фланге фронта стремительно шла вперед 3-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко. Вступив на территорию Донбасса, она освободила Лисичанск, Артемовск, Краматорск, Константиновку, Красноармейское.

Исключительно ожесточенное сопротивление врага наши войска встретили в районе Изюма. Опираясь на долговременные оборонительные сооружения, гитлеровцы здесь ввели в бой свежие резервы: 23-ю танковую и 16-ю моторизованную дивизии. Наша авиация, тесно взаимодействуя с артиллерией и другими наземными частями, обрушила мощные удары по танковым и механизированным колоннам врага, сорвала все его контратаки. Понеся большие потери, гитлеровцы перешли к обороне. Немецко-фашистское командование, чувствуя шаткость своего положения, начало поспешно вывозить в Германию заводское оборудование, уголь, руду, хлеб, фураж, скот. Мы получили задачу — систематическими ударами с воздуха парализовать вражеские перевозки по железным дорогам, пресечь попытки оккупантов разграбить советский Донбасс. И уже 5 сентября 1943 года части 9-го смешанного авиакорпуса приступили к выполнению этого ответственного задания. Первые мощные удары бомбардировщики и штурмовики нанесли по станции Лозовая и железнодорожному перегону восточнее Черкасской. Они уничтожили три эшелона с боеприпасами и полностью разрушили более километра железнодорожного полотна.

Весьма удачными оказались действия 305-й штурмовой авиадивизии, которой командовал полковник Н. Г. Михевичев. 25 августа 1943 года подразделения этого соединения взорвали крупные склады боеприпасов на железнодорожной станции Барвенково. Как свидетельствовали железнодорожники, пожары и взрывы там наблюдались в течение двух суток. На некоторое время железная дорога была полностью парализована, через нее не прошел ни один вражеский эшелон.

Гитлеровцы пытались как можно быстрее устранить разрушения полотна и возобновить сообщение. Однако наши штурмовики днем и легкие бомбардировщики По-2 ночью непрерывно наносили удары с воздуха по этому железнодорожному узлу и срывали восстановительные работы. В результате при отступлении фашистам пришлось оставить здесь не только награбленное имущество, но даже свою боевую технику. В Барвенково советские войска захватили 40 эшелонов со станками и заводским оборудованием, продовольствием, снаряжением и медикаментами.

Большой ущерб наша авиация нанесла и вражеским аэродромам. В районах Барвенково, Краматорской, Красноармейского, Днепропетровска, Близнецов и Канцеровки она уничтожила и повредила около 200 фашистских самолетов.

Обеспечивая продвижение своих наземных войск, части и соединения 17-й воздушной армии особенно много поработали при уничтожении изюмского укрепленного района противника. Мне довелось побывать в этих местах сразу после боев и своими глазами увидеть развороченные бомбами сооружения из бетона и стали.

В одном из дотов я заметил убитого немецкого солдата. Он был прикован к пулемету железной цепью. Случай этот оказался не единичным. Гитлеровцы частенько поступали так со штрафниками-смертниками, не надеялись на их стойкость в бою. Но ни водные преграды, ни железобетонные укрепления врага, ни смертники, прикованные к пулеметам, — ничто не смогло сдержать наступательного порыва советских воинов, освобождавших от захватчиков свою родную землю.

В боях за освобождение Донбасса мы с успехом применяли трофейные боеприпасы. Особенно заинтересовала нас небольшая крылатая бомбочка, прозванная «лягушкой». При первом прикосновении она подпрыгивала и разлеталась на множество осколков. Эти сюрпризы гитлеровцы сбрасывали в специальных, довольно вместительных контейнерах, которые раскрывались в воздухе.

За изучение «лягушек», расшифровку схемы их устройства взялся старший инженер 262-й ночной бомбардировочной авиадивизии по специальному оборудованию А. И. Мошкин. Он блестяще справился с этой опасной работой. Более того, вместе с инженером по вооружению дивизии он внес необходимые изменения в электросхему самолета По-2, которые позволили успешно применять коварное оружие гитлеровцев против них самих.

Вскоре старший инженер 262-й ночной бомбардировочной авиадивизии А. И. Мошкин опубликовал в периодической печати статью «Электросхемы немецких авиационных взрывателей». В беседах и докладах он также охотно делился своим опытом. За проделанную работу, позволившую нам широко использовать в боях трофейные бомбы, командование отметило его правительственной наградой.

В ходе сражений наши командиры уделяли пристальное внимание и вопросам взаимодействия авиации с наземными частями. Практика показала, что при наступлении, когда обстановка быстро меняется, некоторые летчики, вызванные пунктом наведения для нанесения бомбового или штурмового удара, не всегда могли быстро сориентироваться и определить, где находится наша пехота, а где противник. Полотнища и ракеты оказывались весьма несовершенными средствами обозначения.

Инженер-капитан Е. Б. Теленгатор задался целью разработать новые способы информации об изменениях в наземной обстановке. Своими соображениями он поделился со мной. Я одобрил его замысел, и он с головой окунулся в работу.

Опыт в принципе удался, хотя и требовались некоторые доработки. Поскольку наши дороги вскоре разошлись, я не знаю, как дальше совершенствовал инженер-капитан Теленгатор предложенные им средства сигнализации.

Во время войны ко мне, как главному инженеру, поступало немало оригинальных изобретений и ценных рационализаторских предложений. Многие из них мы не только поддержали, но, как говорится, дали им зеленую улицу.

Инженер одной из ремонтных баз как-то сообщил мне, что он уже длительное время вынашивает мысль отказаться от использования фрикционных металлов (баббита и свинцовистой бронзы) при заливке подшипников. Для нас эта проблема являлась чуть ли не первоочередной. Дело в том, что по мере увеличения мощности двигателя стремительно возрастало удельное давление на шейку коленчатого вала. Фрикционный материал в подшипниках нередко начинал плавиться, и двигатель выходил из строя. Порой это приводило к летному происшествию.

Инженер-практик предложил не заливать стальной вкладыш подшипника фрикционным металлом, а только хромировать. Затем обратным током его поверхность разрушалась. Образовавшиеся микротрещины становились своеобразными резервуарами масла, которое, постоянно смазывая подшипник, не давало ему быстро изнашиваться.

Предложение нас заинтересовало. Решили поставить такого рода подшипники на мотор М-11 и проверить его на стенде. Испытания дали положительный результат.

В напшх ВВС родился и прогрессивный метод электроискровой (эрозийной) обработки металлов, получивший затем широкое распространение как у нас, так и за рубежом. Все это говорило о том, что наши люди отличались не только исполнительностью и трудолюбием, но также творческим отношением к порученному делу. Они искали и находили новые пути повышения боеготовности подразделений.

Во время боев за освобождение Донбасса инженерно-технический состав 17-й воздушной армии надежно обеспечивал бесперебойную боевую работу авиации, своевременно и качественно восстанавливал поврежденные самолеты. Нередко инженеры, техники и младшие авиаспециалисты трудились и ночью, чтобы подготовить материальную часть к утреннему вылету. В те напряженные дни и мы, работники инженерно-авиационной службы, большую часть времени находились на аэродромах первой линии.

Однажды, когда я только что вернулся из авиационной части, меня вызвал командующий армией. Туда же на выносной пункт управления он приказал явиться и начальнику тыла генералу П. М. Ступину. Мы вылетели с ним вместе на трехместном санитарном самолете. Воздух был чистым, прозрачным, но отнюдь не спокойным. Беспрерывная болтанка становилась невыносимой. Она даже мешала вести пристальное наблюдение за окружающей обстановкой. Если раньше я не верил рассказам о том, что болтанка может выбросить летчика или пассажира из кабины, то теперь решительно пересмотрел свои взгляды. По возвращении в армейский штаб немедленно направил во все части телеграмму, в которой обязал инженеров тщательно проверить, есть ли привязные ремни на связных самолетах, и приказал не выпускать машины в воздух, если таковые отсутствуют.

В донецких степях довольно часто и, как правило, внезапно задували сильные, порывистые ветры. Это заставило нас скрупулезно изучить движение воздушных масс и размещать самолеты на стоянках, строго сообразуясь с полученными данными. Мы также усилили крепление машин. Мне тогда невольно вспомнилось чрезвычайное происшествие, имевшее место в тридцатых годах в Ростовской тяжелой авиабригаде. Внезапно налетевший ураганный ветер сорвал с креплений бомбардировщики ТБ-1 и поднял их в воздух. Некоторые машины тут же упали на землю, а остальные, увлекаемые мощным потоком, начали парить. Прибежавшие по тревоге летчики, техники и красноармейцы охраны с удивлением следили за полетом грузных машин, делавших такие замысловатые эволюции, словно в кабинах их сидели опытные летчики. Еще больше нас поразило то, что отдельные самолеты потом были найдены целыми и невредимыми. Ураган нанес бригаде большой урон. Учитывая уроки давнего происшествия, мы теперь усилили крепление самолетов: в дополнение к применяемым штопорам врыли в землю так называемые мертвяки.