Преодоление игры - Любовь Овсянникова

— Нет, это рядом с нами. А потом я завезу тебя домой.

Наша новенькая «Славута» вишневого цвета, стояла на тротуаре под окнами, сверкая чистым навощенным кузовом. Это на ней в последнее свое лето ездил папа, к ней он в последний раз вышел из дома и в ней посидел, слушая музыку и слабо сверкая радостными глазками. Эту последнюю его земную радость мы с Юрой берегли и, стремясь дольше оставить в семье, со временем передали моей младшей племяннице, а она — не сохранила, тут же продала, лишний раз доказав, что мои святыни ей чужды.

Выйдя на крыльцо магазина, я почувствовала мягкие касания солнца — продолжалось утро. Необыкновенно свежий воздух ласкал кожу легкими овеваниями. Разгорающийся день обещал быть не знойным, а лишь светлым и погожим. Мне очень хотелось жить в этом мире, не расставаться с ним. Я вздохнула и подавила бушевавшую в себе печаль.

— Сяду сзади, — сказала я, когда Юра открыл салон машины. Он понимающе кивнул и отщелкнул заднюю дверь.

Тогда еще на дорогах не было обилия машин, приводящего к заторам, и мы быстро доехали по нужному адресу. А там повернули во двор добротного высотного дома, явно построенного в последние советские годы, развернулись, наслаждаясь его большими размерами и простором, подрулили к входу в склад. Поистине тогда еще город принадлежал нам, его жителям, и мы чувствовали себя в нем хозяевами.

Фирму, в которую мы приехали, я знала давно, как и ее учредителей. Они были выходцами из братства книжников советской поры — стихийного сообщества коллекционеров, которые подторговыванием книг пополняли свои домашние собрания. Книжники были настоящими книгочеями, знатоками авторов и изданий, ценителями литературных творений. По сути, полуподпольно распространяя хорошие книги, они поддерживали в народе интерес к чтению и воспитывали в нем вкус к литературному слову. Ведь ни одна продажа не обходилась без предварительной просветительской беседы о содержании книги и том, кто ее написал, когда впервые она была издана и прочих интересных подробностей.

Как только настали перемены, многие книжники организовали свои фирмы. Мне остается только похвастать, что я была первым в нашем городе зачинателем этого дела. Последователи появились позже, признавая меня местной достопримечательностью, маленькой знаменитостью, как бы завершающей страницей в рассказе о днепропетровских книжниках и их неформальной деятельности. Что ж — перемены в стране диктовали и нам свою волю, заставляли меняться. В своем марше мы должны были не сбиваться с шага. За инициативу и пример, поданный остальным, меня уважали и ценили даже те, с кем я знакома была мало.

Валерий, так звали руководителя фирмы, когда–то преподавал в одном из техникумов города, и на профессиональную книжную торговлю перешел в числе последних. Но сумел поставить дело на широкую ногу — ему везли книги из–за рубежа, с России. Причем, как можно было догадаться, минуя таможни, вот почему у него был широкий выбор и довольно низкие цены. Категорический противник развала нашей страны, я только приветствовала насыпание соли под хвост таможням, границам, налоговикам и всякой деструктивной силе, разъединяющей наш народ и гробящей общую великую культуру и экономику.

К нам в зал вышла симпатичная молодая женщина, чернявая с молочно–персиковой кожей лица.

— Меня зовут Наташа[40], — представилась она низким хрипловатым голосом. — А вы Любовь Борисовна, я вас знаю. Будете выбирать книги?

— Да, — я присмотрелась — ей было едва за четверть века. — А вы кто?

— Я Валерина жена, — не смущаясь, сказала Наташа, понимая, что меня это может шокировать, ведь Валерий был нашим с Юрой ровесником. И я скрыла иронию, чтобы не обидеть девушку, ибо она мне очень понравилась струившимся от нее добросердечием и искренностью. — Потом зайдете ко мне в кабинет, хорошо? Попьем чайку.

— Да, конечно, — я улыбнулась. — Спасибо.

Первое впечатление меня не обмануло, Наташа была очаровательным человеком. А ее увлеченность книгами и любовь к располневшему Валерке просто умиляли. Она взахлеб рассказывала, как здорово они с ним устроились жить на съемной квартире, как его любит ее дочка и как он хорошо относится к девочке. Я знала, что первая семья Валерия давно жила в Израиле, а здесь он был женат вторым браком.

— Валерий опять развелся? — спросила я у Наташи.

— Нет, что вы, у него не хватает смелости, — засмеялась она. — Боится, что я его брошу. Да пусть не разводится, неважно. Главное, что он со мной.

Мы еще разговаривали, когда появился Валерий, чем–то озабоченный, как всегда мягко–неулыбчивый. Он махнул рукой, чтобы мы не обращали на него внимания, покрутился и вышел. Однако когда Юра оформил отобранные нами книгим и мы засобиралась уходить, Валерий вручил мне штук пятнадцать книг, которые могли заинтересовать меня лично и пригодиться в домашней библиотеке. Старый книжник — он знал, как и чем сделать приятное коллеге.

— Это вам подарок от нас с Наташей, — сказал он.

Я попыталась сопротивляться, но тщетно.

— Берите, берите! — придержала меня за руки Наташа. — Вы писатель, а мы всего лишь читатели, и должны опекать вас.

Они проводили нас к машине, куда грузчики уже закончили загружать коробки с отобранными книгами. Мы тепло распрощались. При этом я заметила, насколько им приятно было то, что я бережно прижимала к себе подаренные книги, не выпуская из рук. Так с этими книгами я и села в салон. Они у меня хранятся до сих пор.

С тех пор Наташа изредка позванивала мне. Мы сошлись ближе, говорили о новых книгах, о ее любви к Валерию, о работе нашего магазина, погоде — просто поверяли друг другу маленькие тайны, впрочем, никому кроме нас самих не интересные. Пользуясь тем, что мы живем рядом с их фирмой, Наташа однажды зашла ко мне в гости с конфетами и цветами. Мы посидели, поболтали о книжных делах, о мужчинах. Наконец Наташа заговорила обо мне, заметив, что я плохо выгляжу, почернела лицом. Я не стала крыться и откровенно пожаловалась на свое настроение, на страшные подозрения в отношении здоровья. Она с молчаливой настороженностью выслушала меня, уточнила, на какой орган я грешу и что чувствую, и мягко перевела разговор на другую тему. Я даже не заметила, как это произошло.

Лето продолжалось, опять не жаркое, как и в прошлом году. Мне очень хотелось выехать в село, окунуться в родную среду, как в детстве, побыть на вольном просторе, походить по живой земле, погрузиться в воду прогретых водоемов. Я искала возможность сбросить с души груз подозрений в болезни, подкрепиться живой энергией, воспрянуть. Но никто нигде меня не ждал, никому до меня не было дела. Как тяжело и порой опасно быть непонятой близкими! Ведь и друзья, и родственники знали, что я болею, однако даже попытки не предпринимали принять во мне то участие, которое порой надежнее лекарств возвращает человека к жизни. Но Создатель еще опекал меня.

Очередной звонок от Наташи прозвенел около трех часов дня, когда я обычно уже не выхожу на улицу, стараясь все житейские дела переделать с утра, а после обеда работать в уединении.

— Вы сейчас свободны? — спросила она.

— Да. А что мне предстоит?

— Хочу прогуляться с вами. Получится?

— Получится, — сказала я, полагая, что Наташа решила пройтись по скверу или по площади, или спуститься к Днепру. Жизнь в центре города кое к чему обязывает, у меня случались неожиданные гости, приезжающие просто побродить по красивым местам и отдохнуть.

— Тогда я сейчас буду.

Я начала одеваться к выходу.

Наташа вошла в дом юная, сияющая, жизнерадостная, просто брызжущая энергией. Она была добротно одета, в меру модно, со вкусом, и хорошо причесана.

— Пойдемте, нас ждут, — заторопила она меня, увидев, что я при полном параде.

— Кто?

— Да Валерка, кто же еще!

— Он тоже с нами будет гулять? — уточняла я, пока мы спускались с третьего этажа. Знать это мне было необходимо, чтобы настроиться на правильную волну общения. Все же с Валерием я никогда не болтала о пустяках на незатейливой прогулке по городу.

— Нет, он отвезет нас в одно место.

Наташа двигалась стремительно, все время не упускала меня из виду, забегая то с одной, то с другой стороны, словно охраняя меня или отрезая отступление назад. Она владела инициативой, создавала вокруг меня динамичный вихрь, некий бурлящий поток, в котором я немного терялась и плыла по течению с доверием к ней.

Мы сели в машину и куда–то поехали. Каким же было мое удивление, когда, обогнув площадь, они привезли меня в больницу Мечникова, куда проще и быстрее было дойти пешком через сквер. Едва Валерий остановился у какого–то корпуса, как Наташа мячиком выскочила на улицу и уже тащила меня за руку из салона, без умолку тараторя:

— Моя подружка, медсестра по специальности, недавно перешла работать на новый аппарат. Он единственный в городе, очень дорогой. Да. Она много училась. Кажется полгода. Причем в Киеве. Знаете, хорошо, что она не замужем, потому что никакой муж не стал бы терпеть такой долгой отлучки. Сколько семей распались из–за подобных обучений! Вот жаль, что никто этого не считал. Интересная статистика получилась бы.