Отсчет - Дженнифер Арментроут

– «Проект Исток» – величайшее достижение «Дедала», – решительно начала Нэнси. – По иронии судьбы, он начался как несчастный случай более сорока лет назад. Начался с одного, а вырос более чем до ста, как сейчас. Как я уже сказала, иногда то, что мы планируем, не случается, так что мы вносим коррективы.

Я взглянула на Дэймона, он выглядел таким же изумленным и обеспокоенным, как и я, но во мне родилось неприятное, щемящее чувство. На каком-то уровне подсознания я знала: что бы мы сейчас ни услышали, это взорвет наш мозг.

– Около сорока лет назад к нам попали мужчина Лаксен и женщина гибрид, которую он изменил. Они были очень похожи на вас двоих, молодые и влюбленные.

Ее верхняя губа скривилась от снисходительного веселья.

– Им позволили видеться друг с другом, и в какой-то момент во время их пребывания у нас женщина забеременела.

Ох, черт побери.

– Сначала мы не знали, пока не стало заметно. Мы не проводили гормональный тест, связанный с беременностью. Собранные ранее данные свидетельствовали о том, что Лаксену очень трудно зачать ребенка, так что нам не пришло в голову, что один из них окажется способен зачать ребенка с человеком, гибрид он или нет.

– Это правда? – спросила я Дэймона. Мы не говорили о том, чтобы сделать ребенка. – У Лаксенов проблемы с зачатием?

Челюсти Дэймона заработали.

– Да, и насколько я знаю, мы не можем зачать ребенка с людьми. Это все равно что скрестить кошку и собаку.

Фу. Я состроила рожицу.

– Милое сравнение.

Дэймон улыбнулся.

– Ты прав, – подтвердила его слова Нэнси. – Лаксены не могут зачать детей с людьми, и в большинстве случаев в союзе с гибридами этого тоже не происходит, но когда мутация идеальна, состоялась полностью на клеточном уровне, и если они хотят этого по-настоящему, то могут.

Почему-то по моей шее пополз жар. Разговаривать о детях с Нэнси было хуже, чем о сексе с моей мамой, так что мне прямо-таки захотелось ударить себя в живот.

– Когда обнаружили, что гибрид ждет ребенка, мнения в команде – прерывать беременность или нет – разделились. Возможно, это звучит жестоко, – отреагировала она, заметив, как напрягся Дэймон, – но вы должны понимать, мы понятия не имели, к чему могла привести эта беременность или на что будет похож ребенок Лаксена и гибрида. Мы не знали, с чем связались, но, к счастью, на прерывание беременности было наложено вето, и мы получили возможность изучить этот случай.

– Так… так у них родился ребенок? – спросила я.

Нэнси кивнула.

– Продолжительность беременности была по человеческим стандартам обычной – между восемью и девятью месяцами. Но наш гибрид родился немного раньше.

– У Лаксенов это занимает около года, – сказал Дэймон, и я поморщилась, думая о том, что это чертовски долго, если вынашиваешь сразу троих детей. – Но, как я сказал, это тяжело.

– Когда младенец родился, внешне в нем не было ничего примечательного, кроме его глаз. Они были фиолетовыми, что является чрезвычайно редким цветом для людей, с волнистыми темными кругами вокруг радужки. Анализ крови показал, что ребенок получил обе ДНК – человека и Лаксена, которая отличалась от мутированной ДНК гибрида. Так было, пока мальчик не начал расти, тогда мы поняли, что это значит.

И что это должно было значить?

Улыбка украсила лицо Нэнси – искренняя, как у ребенка рождественским утром.

– Темп роста был нормальным, как у любого человеческого ребенка, но с самого начала мальчик показывал признаки значительного интеллекта, и ранние интеллектуальные тесты выявили уровень IQ выше двухсот – большая редкость. Только полпроцента от популяции имеет IQ выше ста сорока. А здесь было больше.

Я вспомнила, как Дэймон говорил мне прежде о том, что Лаксены созревают быстрее людей, не в физических проявлениях, а по интеллектуальным и социальным навыкам, что, впрочем, казалось сомнительным, учитывая то, как он иногда действовал.

Дэймон скользнул по мне долгим взглядом, словно знал, о чем я думаю. Я сжала его ладонь.

– Что значит больше? – спросил он, поворачиваясь обратно к Нэнси.

– Ну, на самом деле это безграничный и все еще продолжающийся эксперимент. Каждый ребенок – каждое поколение – по-видимому, имеет разные способности.

Свет уверенности наполнял ее глаза, когда она добавила:

– Первый был способен делать то, чего не может ни один гибрид. Он мог исцелять.

Я откинулась на спинку стула, быстро моргая.

– Но… я думала, только Лаксены могут делать это?

– Мы считали так же, пока не появился Ро. Мы назвали его в честь первого документально известного египетского фараона, который долго считался мифическим персонажем.

– Подождите. Имя ему дали вы? А почему не родители? – спросила я.

В ответ она пожала плечами. И все.

– Способность Ро исцелять других и себя позволяла провести параллель со способностями Лаксенов, очевидно, она была унаследована им от отца. Пока мальчик рос, мы обнаружили, что он мог телепатически разговаривать не только с Лаксенами и гибридами, но и с людьми. Смесь оникса и алмазов на него не действовала. Он унаследовал силу и скорость Лаксена, но был еще сильнее и еще быстрее.

И, как Лаксен, он мог с легкостью использовать Источник. Его способности – еще ребенка – решать проблемы и вырабатывать стратегию выходили за пределы возрастного графика. Единственное, что он или любой другой Исток не мог делать, – это изменять свой внешний облик. Ро был прекрасным образцом.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы я осознала все это, но потом мой разум выделил в ее рассказе одно обстоятельство. Это было одно короткое слово, но очень значимое.

– Где Ро сейчас?

Взгляд ее чуть потускнел.

– Ро больше не с нами.

Вот и объяснение, почему весь ее рассказ прозвучал в прошедшем времени.

– Что с ним случилось?

– Проще говоря, он умер. Но он не был последним. Родилось еще несколько, и мы смогли узнать, как становится возможным зачатие.

От возбуждения она заговорила быстрей.

– Наиболее интересным фактом оказалось то, что зачатие могло произойти между любым мужчиной-Лаксеном и женщиной-гибридом, чья мутация прошла успешно.

Дэймон высвободил свою руку и откинулся на стуле. Его брови нахмурились – похоже, он услышал в этом гораздо больше.

– Таким образом, «Дедал» заинтересован в сексуально озабоченных Лаксенах и гибридах, которые желали бы заниматься этим, даже находясь здесь? Мне же здесь не совсем комфортно – никакой романтики. Не создает нужное настроение.

Мой желудок сжался, когда я поняла, на что нацелены его вопросы. Воздух в комнате стал каким-то спертым. Определенно была причина, по которой Нэнси так откровенничала с нами. В конце концов, мы с Дэймоном, если верить доктору Роту, были «прекрасными образцами», изменившимися на клеточном уровне.