Самая плохая адептка (СИ) - Рэй Анна

Наверняка приходил проверить Г рифа и конечно решил, что адептка Комарек, вместо того чтобы наблюдать за пациентом, чудит.

Что ж, мое дежурство подошло к концу, меня сменил смотритель. Мы развели зверей по загонам, Вася с Базей потерлись о мою руку носами, выражая признательность, Крылатик коснулся волос крылом, а Матюша хитро улыбалась, не иначе эта вредина что-то замыслила.

Уже готовясь ко сну, я обнаружила, что где-то потеряла флакон с симпатическим зельем. Может, когда бежала в Академию? А может, флакон выпал, когда я переодевалась. Что ж, завтра поищу. Радовало лишь одно: ни на кого другого моя симпатия не подействует, только на ректора. А на нем я пробовать настойку не решалась. Мне по-прежнему хотелось понравиться Амадору Тори без всяких охмурилисов, чтобы он разглядел во мне нечто большее, чем неуклюжую, не слишком удачливую студентку. Да и наверняка хваленый королевский антидот легко справится с доморощенной настойкой. Так что главное — поскорее найти флакончик, чтобы не пришлось никому объяснять, что там за состав и с какой целью я его сварила.

ГЛАВА 20

Этот теплый осенний день будто специально был создан природой для хороших новостей. Одно его омрачало — флакон с симпатическим зельем я так и не нашла.

Зато адепт Змиевский прибежал в общежитие с утра пораньше, сообщив, что гиппогриф вышел на прогулку и взлетел. Пусть пока низко и ненадолго, но это значило одно — операция прошла успешно!

Второй приятной новостью было то, что магистр Болек наконец-то аттестовал Вилку по зельеварению и допустил к экзамену. Это была наша общая победа — Виларии, Яцека и немножко моя. Я так гордилась подругой, которая, не имея склонностей к целительству, успешно шла вперед, к своей цели. И вот как раз эту цель, точнее хранилище, где лежала редкая книга по антидотам, мы после обеда обсуждали в нашем узком кругу.

Магический контур, увы, нейтрализовать пока не получалось — ни на выходе из парка в ночные часы, ни при входе в хранилище. Идею неожиданно подкинул дракономопс. После обеда Яцек его выгуливал в парке, зверь побежал к ограде, разгреб ветки, а под ними оказался внушительных размеров лаз. Судя по скорому появлению Васи и Бази, нашлись и хозяева прохода.

Звери косились на нас с виноватым видом, Яцек опустился перед ними на корточки и серьезно спросил:

— Вы недавно перелезали через него?

Потто переглянулись и неуверенно кивнули.

Радостный дракономопс заглядывал адепту в глаза и вилял хвостом, словно говорил: «Вот видишь, куда я тебя привел? Есть и от меня практическая польза!»

— А прошлой ночью лазали? — прищурился Яцек, и потто вновь кивнули.

— Можно я тоже воспользуюсь проходом?

Вася важно прошел на двух задних лапах к широкому лазу и юркнул в него. Адепт Яцек встал на четвереньки и полез в лаз за потто.

— Главное, чтобы ты не застрял, — крикнула ему вслед Вилка. — А то как мы объясним смотрителю?

Раздался приглушенный ответ и шелест листвы. А вскоре с той стороны забора из кустов вылез Яцек в окружении зверей.

— Пролезть можно, — отчитался он. — Нужно только проверить, действует ли на него магический контур ночью.

Потто завертели головами и указали лапками на вершину забора.

— Ага, все ясно, — довольно усмехнулся адепт. — Ректор Тори установил контур на ограждении. Думал, что если мы будем выбираться, сиганем через забор.

Мы договорились проверить гипотезу после отбоя, а пока направились в библиотеку, обсудить детали.

— Как ночью проникнуть в Главный корпус — ясно, используем лаз, Вилкин иллюзиум и проверенное окно, страж его не обнаружил. А вот как залезть в хранилище? Там подкоп не сделаешь, — сокрушался Яцек.

— Придется пойти на крайние меры: запустить Полли, — сообщила Вилария. — Я с ней уже договорилась.

Яцек закатил глаза, а я хихикнула и догадалась, с чем связаны частые перешептывания подруги со змеелисицей.

— Думаешь, она пройдет через магический контур? — скептически спросил сокурсник.

— А то! У нее же эта… как ее… трансмутация!

— Трансферация, — подсказала я. — У нее и у гаргульи.

— Нет-нет, твою гаргулью пока не будем привлекать, — с ужасом отмахнулась Вилка. — Она разрушит книгохранилище!

Это правда, привлекать Матюшу было рискованно. Она может схватить что-нибудь не то, или переместиться куда-нибудь не туда. Представив, как гаргулья появляется вместе с зубастой книгой в спальне ректора, я рассмеялась.

За что тут же получила нагоняй от библиотекаря. Мы уже вошли в зал и заняли столик рядом с хранилищем. Заветная железная дверца была окутана загадочным свечением, а наверху красовалась табличка: «Не входить! Опасно для вашей магии».

Библиотекарь прищурился, приглядываясь ко мне:

— Адептка Комарек?

— Я!

— Очень хорошо, что вы зашли, — мужчина поманил за собой к стойке. — Я нашел вам информацию о Нотилии планифолии. Правда, пришлось взять редкий фолиант из хранилища и согласовать с деканом Матеушем.

Я подскочила с места и побежала за библиотекарем, сообщив друзьям, что скоро вернусь.

Пожилой хранитель знаний с важным видом достал из шкафа сундук, а из него уже извлек книгу в серебристой обложке с малахитовыми листиками.

Послюнявив палец, он открыл страницу с закладкой и указал на изображение знакомых белых цветов. А я шумно вздохнула: ну конечно же, все это время подсказка была у меня перед глазами!

— Смотрите, — библиотекарь нацепил на нос пенсне и прочитал: — Нотилия планифолия — травянистая лиана, произрастала в диких лесах Протумбрии. Более позднее название Ванилла или Ваниль плосколистная.

— Ваниль!! — вскрикнула я на всю библиотеку, старик зашикал, а студенты заозирались.

Все встало на свои места. Вот почему Матюша полюбила ванильное печенье, и в сахарок известные кондитеры частенько добавляли ваниль. А еще… еще капелька ванили была в симпатическом зелье, которое пропало. Но я тут же постаралась отогнать неприятные мысли.

— Я еще уточнил про мятликов, — произнес библиотекарь, останавливая мои радостные крики. — Мятликовые — древнее название вида зерновых.

Мужчина пролистнул страницу до второй закладки и указал на пушистую траву.

— Вот! Обычный сорняк, — пояснил он.

Возможно и сорняк, но именно такой я видела возле пруда. Наверняка на заросший пруд гаргулья бегала не только искупаться, но и полакомиться. Переест сорняков, вот потом и мучается животом.

Поблагодарив въедливого мужчину за помощь, присоединилась к друзьям. Но все мои мысли были заняты лакомствами для Матюши. Неплохо бы у зельевара Болека взять во временное пользование из лаборатории цветки ванили и попросить нашу кухарку приготовить сахарок…

Увы, ни до лаборатории, ни до столовой я так и не дошла. По дороге меня перехватил смотритель Костюшко и потащил в сторону преподавательского коттеджа, причитая:

— Беда, адептка Комарек, ой беда!

Я ужаснулась: неужели ректор вновь стал фиолетовым? В крапинку?!

Но тогда при чем здесь смотритель магических животных?

Вопрос отпал сам собой, когда мы приблизились к коттеджу. Ректор Тори стоял, облокотившись на перила, и прикрывал ладонью глаза, а на постаменте у крыльца вместо вазона с цветами… восседала Матюша. Вид у гаргульи был довольный, она исподтишка, и даже как-то кокетливо косилась на Амадора Тори, а в лапе сжимала… мой флакон с симпатическим зельем. Совершенно пустой!

Я покачнулась, ректор Тори бросил на меня мрачный взгляд и указал на зверя:

— Как ваше животное оказалось возле моего коттеджа, адептка Комарек?!

— Так это… «вжих» и оказалось, — заикаясь объяснила я.

Лер Костюшко предусмотрительно побежал за помощью к декану Матеушу, не желая принимать участия в допросе несчастной адептки. А может, решил, что одному меня перед ректором не отстоять.

— Какой «вжих»? — рыкнул Амадор Тори, приближаясь ко мне. — Ну какой «вжих»! Вокруг парка магический контур!

Я не стала напоминать про трансферальный перенос, нам еще со змеелисицей в хранилище проникать, лишь промямлила, что животное магическое, вот и нашло подход.