Пять минут до любви - Ирина Лобусова

А в наш город приехал потому, что выполняет для этого артиста кое-какие работы. И привез свою съемочную группу. Несмотря на то, что этого артиста терпеть не может. Но тот платит хорошие деньги за работу. Выложив все это залпом, он пожелал узнать все обо мне. Замерев от восторга, я вкратце рассказала о себе, постаравшись подчеркнуть свои лучшие качества. Он спросил, почему я не замужем. Я скромно потупила глазки и ответила, что просто не встретила подходящего человека, надежного мужчину, на которого я могла бы положиться. Он спросил, встречаюсь ли я с кем-то. Я снова скромно потупила глазки и ответила, что в данный момент ни с кем не встречаюсь. И вообще серьезно не встречалась ни с кем, никогда. При этом ответе в груди моей что-то больно заныло и оборвалось. И мысленно я стала просить прощения — у самой себя.

Наша беседа завершилась тем, что он пригласил меня прямо в лимузин к столичной знаменитости, куда я и уселась под недоумевающие взгляды всех моих коллег. Всю дорогу до сценической площадки знаменитость мило мне улыбался (почти как равной), снизойдя даже до того, чтобы сказать мне несколько слов. К сцене я с шиком подъехала в лимузине, поражая стоявшую за кулисами милицию и местную охрану. За кулисами мы расстались — от отправился вслед за знаменитостью в наскоро приготовленную гримерную, а я осталась стоять, ожидая свою съемочную группу и начало концерта. Перед тем, как отправится в гримерку, Сергей крепко сжал мне руку и тихонько прошептал:

— Никуда не исчезай. Стой за кулисами, жди меня и, главное, не вздумай уйти без меня!

Я кивнула, он пообещал, а я знала, что теперь ни за что не смогу уйти.

Домой я вернулась в пять часов утра, выжатая полностью, обессиленная и злая. Наверное, наступило раскаяние. А может, и нет. Мне никогда не удавалось поймать этот миг. В миг, когда яркие вспышки собственного учащенного дыхания как огненные сполохи рядом с чужими глазами, когда на грани невидимого ты попадаешь в другой мир, когда ты понимаешь, что все это чужое-тогда, наверное, приходит раскаяние… А минуты кажутся таким далеким и странным, похожие на тягостные звуки расстроенной скрипки. Мир кажется серым и скучным, с серым не нужным рассветом, надолго отнимающим всю веру в себя.

Я догадываюсь, когда приходит раскаяние и боль волнами поднимается к твоему горлу. Обыкновенно это бывает в тот момент, когда ты понимаешь, что бывший с тобой мужчина — чужой. Не твой. Не любимый. Не нужный. Мужчина, которого ты не хотела и не ждала. Я вернулась в пять часов. Дом спал. Уже светало. В подъезде гуляли сквозняки. Я никого не встретила по дороге. Это тоже было странным. Обычно, когда я возвращаюсь так поздно (или рано) приоткрывается дверь соседки рядом, которая страдает бессонницей. Она высовывает в образовавшуюся щель свое ехидное лицо и смотрит на меня слезящимися подлыми глазками. Потом быстро шмыгает назад, чтобы я ничего не успела ей сказать. Это делается для того, чтобы было, о чем рассказывать остальным старухам на скамейке возле дома. Нужно же старым сплетницам чем-то жить. Мои домочадцы привыкли к моим поздним возвращениям, особенно когда знают, что я работаю на концертах. Конечно, они не были довольны, но смирились. О том, что изредка я возвращалась из разных постелей, никто не знал. Поэтому дома меня никто не ждал. Я зажгла свет на кухне, чтобы налить себе стакан воды, и бросила на себя взгляд в зеркало. Мое лицо было красным. Отчего? Вряд ли от чужих поцелуев. А может быть, от жестокого разочарования? Чужие, не нужные поцелуи похожи на горькие слезы.

Я стояла на кулисами, изнемогая от ледяного ветра, дувшего с моря. Начинало темнеть. Сумерки стали липкими, как испорченное сгущенное молоко. Вокруг появилось огромное множество каких-то людей. Вдали мелькала фигура моего оператора — он снимал все, что попадется, без моей указки. Я стояла и наблюдала за тем, как рабочие сцены присоединяют какую-то аппаратуру. Я думала о людях, вынужденных проводить по дорогам всю свою жизнь. Усыпанные деньгами, но все равно как кочующие цыгане. Засыпаешь в одном городе, просыпаешься в другом. Сам не знаешь, где проснешься дальше. Тоска или разбитые надежды? Разве в этом существует очарование? Я думала о том, какая страшная у этих артистов жизнь. Шататься по разным городам все тридцать дней в месяц. Существуют ли у меня отношения с этим странным человеком или никаких отношений еще нет? Стоит ли заводить с ним что-то — или нет? Я не придавала сексу какого-то особенного значения, но было весьма неприятно, если б он принял меня не за тележурналистку, а за проститутку. Но все — таки…. Все — таки было в глубине моей души что-то такое, что мне очень хотелось поймать его взгляд. Мне казалось, что я все прочту по глазам, если увижу его снова.

Сергея не было в окружающей толпе. Я не строила никаких иллюзий. Он мог даже не подойти ко мне, когда закончиться концерт. Я повидала достаточно, чтобы навсегда перестать чему-то удивляться. Тогда, за кулисами, я вдруг вспомнила одну свою знакомую, которая каждый раз боится начинать отношения с новым человеком. Теперь впервые я ощутила в своей крови этот холод. Холод говорил о том, что лучше вовремя остановиться… Но остановиться — зачем? Нельзя тормозить на большой скорости, когда всеми своими силами рвешься вперед. Поэтому я продолжила упрямо стоять за кулисами и ждать дальнейшего развития событий.

Я не заметила, как это произошло. Кто-то сильно и больно толкнул меня в спину, и, потеряв равновесие, я полетела вперед. Ударилась о металлическую опору сцены и в гневе обернулась… За моей спиной стоял полковник милиции. То, что он полковник, я определила по количеству его звездочек на погонах. При обилии звездочек качество лучше только у коньяка. Его тупой металлический взгляд не предвещал мне ничего хорошего. Я не успела и рта раскрыть, как он схватил меня за локоть и потащил вперед.

Я закричала — громко, во весь голос:

— Что здесь происходит?! В чем дело?! А ну немедленно отпустите!

Его туповатое лицо напоминало деревянного идола. Я продолжала сопротивляться и кричать:

— А ну немедленно меня отпустите! Кому сказала! Вы не имеете права!

Я увидела, что он пытается тащить меня к милицейской машине.

Концерт начался давно. Эта сцена происходила глубоко за кулисами. Разумеется, вокруг сразу же собралась толпа. Человечество обладает целым рядом незаменимых качеств! Как интересно всунуть нос в самую гущу событий для того, чтобы сразу убежать! Своя хата с краю — все знают. Особенно, когда кто-то попадает в неприятности с милицией. Все предпочитают сделать вид, что ничего особенного не произошло. Если кто-то пролетает мимо, лучше подтолкнуть. Или интеллигентно подставить ножку, если рядом откос.