Дерьмовый меч. Дилогия - Инесса Ципоркина

— Видно, не у меня одного чутье хорошее, — обреченно вздохнул бог секса, перевернулся на спину и вальяжно раскинулся по кровати. — Повеселимся, девчат?

— А то! — бодро заявила Менька и бодро сняла с плеча перевязь. — Давай-ка я тебя привяжу эстетичненько — и ты весь наш.

— Ваш, девочки, ваш… — закатил глаза рогатый ветреник, с готовностью подставляя предательнице моей девственности бесконечно длинные загорелые ноги. Я только громко сглотнула, наблюдая, как резво и профессионально Мене-Текел-Фарес вяжет морские узлы на столбиках, периодически спрашивая:

— Не беспокоит?

Через пару минут все было кончено. То есть все только начиналось: бог секса был крепко-накрепко принайтован к кровати за все четыре конечности, а Менька удобно устроилась верхом на… Как она могла?! Я Чкалу на нее настучу! Я думала, у них любовь!

— Ты не дергайся, не дергайся, красавчик! — заржала Мене-Текел-Фарес. — Дай-ка я на тебя посмотрю, покажи товар лицом, — и, протянув руку, она сняла с бога секса… рога. Вместе с шлемом. Под дурацкой железякой обнаружилась нахальная физия. Симпатичная такая физия. Он вообще был… ну да я говорила. — Та-ак, теперь снимем кирасочку.

— Менечка, — умоляюще прошептала я, — можно мне выйти? Мне очень надо…

— Сидеть! Тьфу, то есть висеть! — рявкнула Менька. — Ты, твое величество, учись допрос вести. В неформальной обстановке. Тебе пригодится. Королева должна знать толк в допросах, пытках и извращениях.

— Оуууммммммммм… — застонал полуголый бог. Сложен он был, как бог, кстати. — Извращения… О, мои королевы, покажите мне, что такое пытки, заставьте меня умолять. Я умею умолять, как никто-о-о-о…

— Вот я сейчас позову сюда Бляда и Кабздеца, а заодно Тупи, Чкала и Финлепсина! — зарычала Мене-Текел-Фарес, склонившись к самому лицу разохотившегося полюбовника. — И ты начнешь умолять в полную силу! А не начнешь — еще и хозяйку замка приглашу, и…

— Только Гаттера не зови, пожалуйста, — хныкнула я, — он же ребенок.

— Жеребенок? — заинтересованно поднял бровь ничуть не испуганный бог секса. — А вечер перестает быть томным!

— Жаль, Громудила заснул, — невпопад ляпнула я.

— Какое красивое имя, — мечтательно протянул чертов бесстыдник. — Мальчик, девочка? Жеребец?

— Дракон, — вежливо пояснила я.

— Ну и девственницы нынче пошли! — присвистнул бог секса. — Давайте, лапочки, зовите всех. Я весь дрожу от нетерпения.

— А вот не позовем, — торжествующе объявила Менька и скрестила руки на груди. Потом всмотрелась в вытянувшееся лицо нашего пленника и слегка поерзала, словно устраиваясь поудобнее. Бог секса придушенно взвыл. — Не позовем, пока не расскажешь, кто тебя сюда послал и зачем.

— Что ж ты со мной делаешь, детка… — вздохнул фрустрирующий бог. — Ладно, расскажу. Но чтоб потом все как обещано: мальчики, девочки, жеребята и драконы!

— Заметано, — кивнула Мене-Текел-Фарес.

И он рассказал. Тако-о-о-о-ое!!!

Оказывается, моего Розамунда похитили… в гарем! Какие-то Близнецы-Властелины соответствующего окраса решили укомплектовать гарем лучшими самцами королевства — и не только нашего. Самцами всех рас и размеров. Бог секса согласился быть их агентом и поставщиком, здраво рассудив, что при наличии отсутствия лучших самцов ему больше достанется. Самок. И методично обходил всех, у кого украли мужей и кавалеров, планомерно утешая соломенных вдовиц и брошенных возлюбленных. Попутно заигрывая с подружками невест и вошедшими в возраст детьми от предыдущих браков. Каков подлец!

О Розамунде распутное божество знало только то, что после описания его неземной красоты Близнецы-Властелины аж воспылали страстью. И отправили за моим законным супругом целый отряд приспешников. Но мой дражайший и вернейший, будучи привезен в гнусный вертеп и прикован к стене плача по свободе и независимости, не дался. То есть не отдался. В общем, не сдался на милость врага, а провозгласил: лучше смерть, чем яой! И вырубил семь охранников одной левой пяткой. Поэтому было решено оставить гетеросексуального эльфа прикованным до полного ослабления пяток и переключиться на более покладистых самцов.

— И сколько он сможет продержаться? — обеспокоилась я.

— В любом случае нам лучше поторопиться, — проворчала Менька. — Та-ак… Последний вопрос.

— А потом мальчики-девочки-лошадки? — с надеждой вопросил настырный божок.

— Всенепременно, — заверила Мене-Текел-Фарес. — Если ответ меня устроит. Каким оружием этих геевластелинов можно прикончить?

— Есть тут, в замке, одна штучка. — Бог секса нехорошо облизнулся. — Великий Стояк называется.

— Это что, фановая труба, что ли? — опешила я.

Менька и чертов прелюбодей так и прыснули.

— Нет, деточка, это не труба. Это… э-э-э… противоположное совсем, — мягко пояснил бог секса. — Ты спроси у хозяйки, она тебе охотно его покажет, даст потрогать…

— …и отдаст насовсем, — твердо закончила Мене-Текел-Фарес.

— Ну не знаю, не знаю, — засомневался нахальный символ плодородия. — Разве что согласится на обмен. Просто так цу Кабздецы ничего никому не дают.

— Мы еще посмотрим, как они не дают, — пробормотала Менька. — Мне, хвала богам наживы, дают ВСЕ.

— А у тебя крутая группа поддержки! — восхищенно посмотрел на нее бог секса. — Я так точно не устою, дам. У тебя, кстати, ноги не затекли? Попрыгай, разомнись!

Моя премьерша смерила его взглядом, тяжелым и одновременно оценивающим. Потом, пробормотав что-то про любовь, которая дороже ста оргазмов, слезла с бедер соблазнителя. С соблазнительных бедер соблазнительного соблазнителя. Я тоже слезла со столбика и, усиленно игнорируя щенячьи глазки бога секса и его же приподнявшиеся бедра, потрусила к двери. В коридоре мы с Менькой одновременно привалились спинами к двери и синхронно выдохнули.

— Ууууфффф! Чуть до греха не довел, сволочь языческая, — вытерла пот с лица Мене-Текел-Фарес. — Хорошо, что у меня другие фамильные ценности.

Я невольно бросила испуганный взгляд на менькин, э-э-э, живот. Вернее, ниже.

— Эй! — пощелкала она пальцами перед моим лицом. — Очнись, величество! Переключи мозги, если осталось что переключать. Фамильные ценности В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ. Кабы не моя любовь к деньгам, мы бы с тобой сейчас…

— Не хочу слушать, — заткнула уши я и затянула: — ОЛЯЛЯЛЯЛЯЛЯ-А-А-А-А!!!

— Какое оляля, четыре часа утра… — выглянула из соседней спальни очумелая рожа графа Пидера.

— То самое оляля. Оляля, которого у вас с женушкой никогда не было, ни вместе, ни по отдельности, — цинично заявила Менька. — Вот за этой дверью. Как входишь — тут тебе прямо по курсу и оляля.

Цу Кабздец рысью пересек коридор и сунул голову в дверь. Мы услышали, как он издал утробный писк и уже было рванулся в спальню, но Мене-Текел-Фарес ненавязчиво придержала ретивого Пидера за полу халата. Граф сопел, фыркал, бил копытом, только что не ржал от нетерпения, но халат оказался крепким.

— Великий Стояк. — Голос Меньки был холоден и тверд, словно сосулька в заднице. — Отдаешь Стояк — забираешь цацу.

— Жена!!! — застонал в голос Пидер. — Это ее приданое! Она не отдаст!

— А шо такоэ? — с неожиданными интонациями поинтересовалась Флагелляция цу Кабздец, возникая в коридоре. — Об чем базар?

— Да я вижу, ми с вами таки немножечко родственники! — ухмыльнулась Мене-Текел-Фарес до боли знакомой ухмылкой. — Обсудим, твоя светлость, м?

— С хорошим человеком и поговорить приятно, — понимающе кивнула графиня.

Я по возможности незаметно перекрестилась и скатилась вниз по замковой лестнице, подальше от проклятой спальни, распространявшей странный, едва уловимый, но притягательный лесной аромат.

Потуга девятая

В парке, окружавшем поместье цу Кабздецов, графов Манских, было дождливо, мозгло, затхло, мокро, сыро, зябко, влажно и что там еще по словарю Даля означает «погода дрянь». По идее, я могла бы и в библиотеке отсидеться, пока бог плодородия трахается, то есть воплощает свою божественную волю по всему замку, но кто может гарантировать, что паршивого извращенца, то есть всесильное божество не потянет заняться ЭТИМ посреди старинных фолиантов, под запах книжной пыли? А тут я, как дура, сижу и пытаюсь думать о государственных интересах. В образе моего мужа, прикованного цепями, голого и… Та-ак, государственные интересы, интересы государства, государство интересуется, когда уже вся эта мутотень кончится и королева воцарится на троне, а ее супруг возляжет… воссядет на соседний трон? И вообще, почему вечно я? С момента прибытия на землю предков ни дня, ни ночи в стабильности и комфорте!

Бурча под нос проклятия, не имеющие адресата, и вопросы, не имеющие ответа, я забрела в какую-то непролазную глушь. Замок вдали призывно посверкивал окнами. Даже сюда, в глубь Черного леса, долетали вопли и грохот. Глубь содрогалась. Не знай я, под эгидой какого бога всё это совершается, решила бы, что замок штурмуют превосходящие силы противника. Твердо решив не возвращаться в охваченное эротоманией родовое гнездо Кабздецов до утра, я упорно шла вперед по дорожке, выложенной желтым кирпичом, волоча за собой непривычно трезвый и молчаливый Дерьмовый меч — единственного соратника, готового последовать за мной куда угодно.