Игра для смертных - Вячеслав Назаров

- Да, сэр, кажется. Но этот человек откликнулся на имя Эдварда Стоуна, хотя после этого явно стал нервничать.

- Ерики-нолики... Оставьте пока фотографию на экране.

Он включил второй экран.

- Дайте картотеку. Пароль "Птичка".

- Слушаю вас.

- Мне нужно дело о гибели пилота Эдварда Стоуна. Только снимки.

- Одну минуту.

Интересно, что все это значит? Стоун... Труп похищен Коршунами... Биоцентр... Живой и здоровый Стоун прибывает на Луну инкогнито... К кому? Не к Ральфу ли?

Полковник рассматривал фотографии и так и сяк, меняя увеличение, яркость, угол падения света. Нет. Сомнений быть не могло. Эдвард Стоун действительно погиб. На всех посмертных фотографиях хорошо видно его лицо. Это, пожалуй, единственная неповрежденная часть тела. Нет, Стоун мертв. Но кто же тогда его живой двойник?

Тесман сравнивал фотографии. Действительно, двойник. Поразительное, небывалое сходство. С одной только разницей-у двойника меньше морщин. Он явно моложе.

- Кодзиморо, и куда же этот человек направился?

- Он спустился вниз, на Большое кольцо, и сел в "Вечный маятник".

- Может он добраться этим маршрутом до Шестой турбазы?

- Это конечная остановка "Вечного маятника", сэр.

- Ясно. Спасибо, Кодзиморо. Вы нам очень помогли.

- Продолжать наблюдение, сэр?

- Нет, не надо. Я знаю, куда он направился.

Тесман снова вызвал Стрикленда.

- Дик, жди второго гостя. Только ничему не удивляйся. Ты знал пилота Эдварда Стоуна?

- Тэдди Заморыша? Заочно - да.

- Так вот он сейчас к тебе явится.

- То есть, как?

- Стоун действительно погиб. Но зачем явился его двойник-это непонятно. И кто он-тоже неизвестно. Никаких контактов. Никаких действий. Только наблюдения. Ясно?

- Ясно, полковник.

* * *

За двадцать с лишним лет звездной службы Тэдди ни разу не приходилось быть туристом. Поэтому пестрая публика, с минуты на минуту готовая провалиться в комфортабельное чрево "Нерона", чтобы испытать жуткую прелесть инопланетной жизни, заинтересовала его.

Тэдди помнил слова об "избранном обществе" и немного робел сначала, ожидая увидеть нечто необычное. Но в роскошно отделанном под хрустальную пещеру зале ожидания царил знакомый душок дешевого кабака: те же хриплые песенки, те же размалеванные лица, те же пьяные выкрики и ругань.

На пилота уже несколько раз оглядывались удивленно, и Стоун понял, что сделал сегодня еще одну ошибку, одев строгий штатский костюм. "Избранная публика" была одета так, словно собралась на маскарад. Престарелые леди в ярких шортах и отчаянно декольтированных пылающих кофтах тащили за собой розовощеких, тупоглазых мальчиков с мокрыми пухлыми губами. Седые кавалеры в джинсах вели юных дам, в своих драгоценностях похожих на новогодние елки. На боку у каждого, считающего себя мужчиной, громоздились огромные кольты, словно вся эта шумная компания собиралась уничтожить по крайней мере половину животного мира Системы.

От гама и смрада Тэдди захотелось выпить, но столики были далеко, и он стоял, прислонившись спиной к переливающейся кварцевой призме стены.

- Что же вы не пьете, Тэдди? Перед дальней дорогой неплохо пропустить стаканчик! Тем более, что вся эта роскошь входит в стоимость билета.

Пилот не заметил, как к нему подошел высокий человек в просторном сером свитере и каскетке с помпоном.

- Стивен Роуз, ваш напарник. А то, что вы Тэдди Стоун, я уже знаю. Я вас сразу узнал.

Человек говорил вполголоса, и Эдвард, привыкший оценивать ситуацию сразу, остался доволен первым впечатлением: парень, кажется, не робкого десятка. Из-под козырька каскетки на Стоуна бесстрастно смотрели серые, с синеватым отливом глаза. Небольшая голова плотно сидела на треугольной жилистой шее кэтчиста. Человек жевал жвачку, и тяжелый подбородок с белым шрамом посередине ходил вправо и влево с ритмичностью раз и навсегда заведенного механизма.

- Стивен Роуз... Вот вы какой...

- Нравлюсь?

- Пока да.

- Ну и отлично. Надеюсь не испортить впечатления и в дальнейшем.

- Вы давно летаете?

- Давно. Еще вопросы есть?

- Да.

- Если они касаются моей биографии, то они бессмысленны, а если нашего с вами дела - то ответ один: сейчас посадка, во время полета будем действовать по моей команде. Пока все. В салоне "Нерона" никаких разговоров о деле прошу не не заводить. Еще вопросы?

- Пожалуй, пока достаточно.

Тэдди слегка покоробил командный тон Стивена, но он промолчал: в конце концов, вокруг глаза и уши любопытных, а внимания привлекать не следуеет.

- В космосе наговоримся,-усмехнулся Стивен.

Тэдди приглядывался к напарнику.

- Послушайте, Роуз, я где-то вас видел. Мне знакомо ваше лицо.

- Возможно. Но в таком случае у вас колоссальная зрительная память. Потому что мы виделись с вами один раз, когда я был курсантом летной школы, а вы знаменитым звездолетчиком. И если вы запомнили мою физиономию среди четырех тысяч пятисот двадцати двух остальных, стоявших в почетном каре в вашу честь, то я вас искренне поздравляю. Такое случается редко. Особенно если в уравнение ввести возрастной коэффициент...

- Нет, я на такое не способен. Однако... Впрочем, я, видимо, ошибаюсь.

- Видимо, да.

Разговор не клеился, и они оба стояли у стены молча, выискивая наиболее колоритные фигуры среди этого карнавального великолепия и следя рассеянно за их сложными орбитами.

- Роскошная публика,- процедил сквозь зубы Стивен.- Сливки современного общества на лоне природы. Масса интеллекта и возвышенных чувств.

Он подозвал автостолик, и они выпили по двойному виски.

- Может, еще?

- Нет, не хочется.

Объявили посадку, и толпа с радостным ревом ринулась к выходу на причал.

- Какое чувство собственного достоинства! - цедил Роуз, пропуская толпу вперед.- Какая утонченная галантность! Какая светскость! Посмотрите вон на того молодого джентльмена! Разве вы не чувствуете мощные токи голубой крови?

Роуз снова посмотрел назад и повел бровью.

- Простите, Тэдди, но, вероятно, мания узнавания заразительна. Этот молодой джентльмен, так уверенно движущийся к своей цели, тоже, кажется, мне знакомым. Я уже где-то видел его.

Парню в синем реглане было, по всей вероятности, плохо.

Он направился к белоснежным столбикам высокочастотных освежителей, призывно поблескивающих аквамариновыми глазками. Но поскольку путь по прямой в данном состоянии был для него невозможен даже теоретически, то, описав сложную виртуозную кривую, он уперся именно в тот единственный освежитель, на котором горела табличка "Просим извинить, автомат на ремонте".

Как известно, сомнение - сестра мудрости, и поэтому парень все-таки нажал пусковую кнопку, и поскольку ничего не произошло, он тупо уставился в параболическое зеркало отражателя.