Аватары тьмы (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна

  - Если ты сосредоточишься и вспомнишь, как это проходило, я тоже смогу это увидеть - так будет быстрее и проще, - предложила Вера.

  - Ой, точно! - обрадовалась бабушка. - А я-то об этом и не подумала! Ещё не привыкла, старая балда, к твоему таланту, не осознала до конца. У нас в роду таких мощных способностей ещё ни у кого не было!

  - А дедушка? - возразила Вера. - Я помню, как ты просила его посмотреть, чем я расстроена, ну это в школе было, меня тогда ещё в "Волшебницы" не приняли. Как же он смотрел, если не по светаку?

  - Ой, да он только видел свежую вмятину и мог определить, когда она появилась и где, но на этом всё! То есть он понял бы, что это случилось сегодня в школе, но увидеть, как именно это произошло - нет, он такого не умел! Мог лишь нажимать своей светотенью на твою вмятину, чтобы заставить тебя саму рассказать, что случилось. Родители твои, кстати, были против такого "развязывания языка", как говорила Света.

  - Их убили устранители? Родителей? Это ведь была не просто авария, да? - голос Веры звучал излишне резко.

  Бабушка кивнула, глаза её потемнели, морщины углубились, нос заострился, сделав похожей на злую птицу.

  - Давай сначала про лысорей! - твёрдо сказала она. - Ты готова?

  - Да, - кивнула внучка.

  - Мы называли это включением малых "лампочек".

  Терапевтические записи Антона Шигорина (2016 год)

  Запись 1

  Я вспомнил огонь, а в нём - лица: мужчину со светлыми прямыми волосами и женщину в каштановых кудряшках...

  Нет, неправильно: лица же были снаружи, а в огне находился я сам, и тело моё горело, и что-то жутко шипело, трескалось у меня внутри. А их я видел сквозь пламя. Ой, нет! Снова неправильно - почему у меня всё так путается?! - я же видел их уже потом, когда оказался на улице, возле стены дома, за деревьями. К тому времени я перестал помнить, кто я, и совсем не понимал, что надо делать. Но они! Те, чьи лица были снаружи, - они понимали... я почувствовал, как они схватили меня, а потом всё провалилось в черноту.

  "Ты чуть не сгорел на пожаре", - объяснила кудрявая шатенка, когда тьма перед моими глазами расступилась.

  "Кто я?"

  "Пока не знаю, - как-то странно ответила она, целясь в меня из ружья. - Но, возможно, ты скоро вспомнишь, кто ты, так же, как вспомнил об этой яме".

  "Яме? Какой яме? Я ничего такого не помню!"

  "Ты сообщил нам координаты этого места", - возразила шатенка.

  "А зачем тебе ружьё?" - спросил я, но ответа не услышал, поле зрения резко сузилось, превратившись в проделанный во тьме туннель, а потом стенки его стали сжиматься, пока на меня снова не навалилась чернота.

  В следующий раз я очнулся под утро - только светать начало.

  "Я - Антон!" - заявил я, однако мне никто не ответил. Я сел и увидел женщину с ружьём: она тихо посапывала метрах в десяти правее, прислонившись спиной к дереву. Вспомнилось, что эта женщина и мужчина привезли меня сюда после огня, пока я был в беспамятстве.

  На вид углубление действительно походило на вырытую в земле яму, хотя на самом деле это был восстановительный бассейн - вдруг всплыло в памяти правильное название! Вот только... - я сел, с изумлением рассматривая стенки бассейна, - он не работал! Вернее, работал, но не так, как ему положено, поскольку соединение с врачами отсутствовало, причём по их инициативе, ибо я видел значки, которые говорили: "в доступе к бассейну отказано". Это значило, что мне не предоставили никакого лечения. Однако оно всё равно происходило, ибо кто-то, вытащив ушедшие в гнёзда провода с датчиками, трубки с иглами и прочие медицинские штуки, подключил меня к бассейну вручную. Он как-то умудрился запустить восстановление в урезанном, автономном режиме, касавшемся лишь физических параметров. Диагностика же правильности реакций, проверка психологического профиля и верификация мыслительного процесса не проводились, ведь сканирование и лечение сознания могло происходить только при связи с врачами, а её не было! То есть происходило абсолютно автономное, грубое, чисто физиологическое восстановление тела, без соответствующей отладки повреждённых нейропутей...

  Едва я понял это, как меня охватил сильный страх: мозг ведь тоже затронуло огнём, а значит, порождаемое им сознание могло принять уродливую, далёкую от первозданного идеала, форму! Раз я сейчас думаю, значит, мой, залатанный грубо и чисто физически, без оглядки на тонкие нематериальные структуры, мозг самостоятельно и непонятно как наладил производство сознания - а это могло привести к сумасшествию с непредсказуемыми последствиями.

  О, нет, я вовсе не хотел стать невменяемым!

  Поэтому принялся быстро отлеплять датчики, вырывать иглы из тела и вообще отсоединять от себя всё медицинское оборудование, желая немедленно прекратить этот ужасный, неправильный в корне, можно даже сказать, преступный процесс. Охватившая меня паника заставила выбраться из бассейна и ринуться прочь, не разбирая дороги, ударяясь о стволы деревьев, падая, вскакивая и пускаясь бегом, пока не отказали ноги. Я был ещё жутко слаб, поэтому далеко не убежал - упал на землю, едва дыша, и спустя пару минут отключился.

  Сколько я так провалялся, не знаю, но пришёл в себя, лишь когда в спину мне стали тыкать чем-то твёрдым. Я повернул голову и увидел кудрявую шатенку с ружьём в руках - его ствол упирался мне под лопатку.

  "Вставай!" - велела женщина.

  Пришлось подчиниться.

  "Туда", - она махнула головой, указывая направление, и подтолкнула меня ружьём.

  "Я - Антон!" - заявил я.

  "Угу, - кивнула она. - Имя своё знаешь, уже неплохо. А теперь иди".

  Я поплёлся, куда она велела. Оказалось, мы пришли обратно к бассейну.

  Она подвела меня к самому краю: "Полезай в яму!"

  Я развернулся к ней лицом: "Нет!"

  "Полезай, Антон, не то пристрелю! Ты ведь не хочешь умирать, верно?"

  "Не хочу, - подтвердил я. - Но жить дурной, неполноценной жизнью - это ещё хуже!"

  "С чего ты взял, что тебя ждёт такая жизнь?"

  "У меня нет связи с врачами!"

  "Врачами? - она прищурилась. - А как ты узнал?"

  "Я видел, что в доступе к бассейну мне отказано".