Седьмое небо - Татьяна Устинова

Она вернулась к светофору, внимательно рассмотрела улицы, которые выходили на этот перекресток, объехала квартал сначала насквозь, а потом по периметру и вернулась к памятнику. Фары она погасила заранее и последние сто метров ползла ощупью, смутно надеясь, что никакой идиот не выскочит ей навстречу и не ударит в лоб. Потом проверила, работает ли телефон, снова покосилась на пальто Егора Шубина, которое почему-то ее смущало, и стала ждать.

Она не была уверена, что они появятся со стороны ветхой трансформаторной будки, и поэтому решила, что каждые десять минут будет объезжать вокруг школы.

Что, черт возьми, происходит?! Во что она влезла?! Кто такой этот самый Егор Шубин?

Может, он киллер?

Ну, днем он адвокат в процветающей корпорации, а по ночам выполняет заказы на убийства? Может, это у него хобби такое?

Черт возьми, он натянул эту маску так, как будто делал это тысячу раз. Нет, как будто он делает это каждое утро, после того как побреется и почистит зубы…

И что это за сказки про брата? Разве у таких людей, как Шубин, могут быть братья? Такие мужчины не бывают маленькими мальчиками. Они рождаются сорокалетними, с сорокалетними потребностями и взглядами на жизнь. И что это за друг по кличке Заяц в точно таком же супердорогом пальто?

Может, это мафия? Обыкновенная киношная мафия с обыкновенными киношными мафиозными ужасами?

Прошли отведенные на ожидание десять минут. Лидия запустила двигатель и осторожно двинулась вокруг темного здания. Ее собственные давешние следы уже хорошенько припорошил снег. Она вернулась на прежнее место. Мотор остывал, становилось холодно, но сидеть с работающим двигателем она не решилась.

Почему они так долго? Что они там делают? В какие неприятности влип этот самый мифический брат?

А может, у них там бандитская сходка и они вовсе не собираются возвращаться? А когда вернутся и увидят, что она не уехала, моментально ее зарежут? Резать будет Шубин, а этот Заяц скажет с сожалением: “Зря вы не уехали, милая девушка”…

Лидия объехала вокруг школы еще четыре раза, строго соблюдая десятиминутный интервал, с каждым разом все больше теряя терпение. Ничего не происходило. Сыпал снег, метель бросалась на стекла, след заносило, и Лидия обновляла его, стараясь зачем-то строго попадать колесо в колесо.

Прошло еще полчаса. Машина совсем выстыла, и Лидия, поколебавшись, потянула к себе шубинское пальто.

— Ничего плохого я не делаю, — сказала она сама себе. В железном нутре машины дыхание застывало в виде белесого облачка и морозной пленкой оседало на стекле. — Я просто накроюсь немножко…

Пальто было длинным и почти невесомым, как все очень дорогие вещи. Подкладка приятно шуршала, и пахло от него изумительно.

Человек, который любит такие запахи, не может быть преступником, неожиданно подумала Лидия. Что за ерунда!

Господи, ну что можно делать ночью во дворе загородной школы в метель целый час!

Даже в шубинском пальто было очень холодно, и Лидия запустила мотор, не дождавшись окончания следующих десяти минут.

Не торопясь и не зажигая фар, она объехала еще круг. Теперь ей стало страшно. Здание было таким же молчаливым и темным, и так же уныло качался фонарь над крыльцом, но все вокруг вдруг показалось ей зловещим, как декорация к фильму ужасов.

Зачем она катается здесь? Ей давно пора быть дома, прихлебывать горячий чай и ждать, когда наберется ванна. И чтобы на ногах были меховые тапки, а на ней самой байковая пижама и халат до пола. Она даже заурчала от предвкушения такого рая.

Неожиданный удар в капот показался ей оглушительным и коротким, как смерть. Она выкрутила руль, чувствуя, как скользят ставшие мокрыми ладони, и что есть силы надавила на тормоз. Машину занесло, она неуклюже, юзом, сползла с дороги и замерла.

Не думая ни о какой конспирации, Лидия трясущейся рукой зажгла фары. Сбоку от расширявшегося снопа света в сугробе сидел какой-то человек. Судя по тому, что он именно сидел, а не лежал, он был жив. Лидия выругалась и рывком распахнула правую дверь.

— Эй! — закричала она, перегнувшись через кресло. — Вы живы, черт бы вас побрал?!

Потом она выскочила из машины и бросилась вперед. Человек сидел, странно подогнув ноги, и таращил на Лидию перепуганные, бессмысленные глаза.

— Вы что?! — заорала Лидия, подбегая. — Ослепли?! Или жизнь надоела? Вы зачем под колеса кидаетесь?!

Хорошо, что она ехала так медленно. Если бы скорость была побольше, не обошлось бы без беды.

— Я не видела машину, — пролепетала жертва ДТП тоненьким голосом. — У вас же фары не горели.

Черт побери, у нее действительно не горели фары! Значит, во всем виновата она сама! Вернее, этот идиот Шубин, который ее сюда заманил!

— Ушиблись? — спросила Лидия грубо.

— Да нет, — смиренно ответила жертва, — не особенно.

На вид ей было лет восемнадцать, и она никак не производила впечатления ночной бабочки, возвращающейся домой после целого вечера утомительной, но прибыльной работы. Она была похожа на девочку из хорошей семьи, которая только что вышла погулять со своим любимым французским бульдогом. На ней был короткий норковый полушубок, плотные зимние брючки и низкие, явно не дешевые ботиночки.

— Как вы сюда попали? — неожиданно для себя хмуро спросила Лидия и за локоть потянула девушку из сугроба. Та послушно встала.

— Я? — спросила она с некоторым удивлением. — Я… на электричке…

— На какой, елки-палки, электричке!.. — простонала Лидия. — Идти можете?

— Да-да, — заторопилась жертва, — могу, конечно… Только я не понимаю куда…

— То есть как не понимаете? Вам что, плохо?

— Нет, — сказала девушка, как бы проверяя себя, — не плохо… Вы не знаете, как мне пройти к школе-интернату?

Лидия чуть не упала.

— Зачем вам к школе? — спросила она подозрительно. Метель хлестала по лицу, забиралась под одежду, заставляла то и дело прикрывать глаза.

— Мне… нужно, — твердо сказала девушка. — Я специально сюда приехала среди ночи. У меня очень важные дела.

— У всех сегодня дела в местной школе. Какое-то на редкость популярное место, — пробормотала Лидия сердито. — Садитесь, я довезу вас до этого дурацкого интерната.

Девушка посмотрела на Лидию с некоторой опаской, но все же пошла к машине. После уличного холода и ветра, пробиравшего сквозь все слои одежды до самых костей, казалось, что в салоне очень тепло. И метель, оставшись за стеклами, потеряла силу и стала слабой и совсем не страшной.

— Ну? — спросила Лидия, запуская двигатель. — Что у вас за дела? На интернатского ребенка, который возвращается из театра, вы совсем не похожи.

— Я и не возвращаюсь, — объяснила девушка, — У меня друг в беду попал, и я не знаю, как ему помочь. Я позвонила его брату, он обещал что-то сделать и больше к телефону не подходит. Я звонила, звонила, а там автоответчик… Я и решила, что должна… сюда поехать.