Разведчики и шпионы - Станислав Зигуненко

Снова в Китае

Конечно, случилось то, что должно было случиться, – дружеские отношения перешли в любовные. К счастью, Рольф с достоинством принял появление Рут с ее новым спутником. Он высказал лишь одно пожелание: сохранить сына и хотя бы видимость семьи.

Далее начались рабочие будни. Рольф помог отправить в Мукден оперативный багаж. Особенно много возни оказалось с тяжелым трансформатором для передатчика. Его с трудом удалось запрятать внутрь кресла…

Деятельность самой Рут в Мукдене началась вот с чего. Ей было указано место для встречи с одним из партизанских руководителей – его звали Ли; это оказался вход на кладбище в одном из отдаленных уголков города. Там-то и днем было неуютно, а уж ночью и подавно. Тем более, что ни в назначенный вечер, ни в следующий Ли так не появился.

Пришлось докладывать в Центр о неудаче.

Правда, впоследствии выяснилось, что вины Рут в том нет: Ли попросту испугался опасности полученного им задания, и вообще отказался сотрудничать. Пришлось налаживать связи с другими людьми.

Рут передавала полученную информацию с помощью передатчика, собранного из подручных материалов, – так его легче было замаскировать. Однако скорость и дальность передачи была небольшой, и все время существовала опасность пеленгации, так что наивная хитрость вряд ли помогла.

Помимо связи разведчики обеспечивали партизан взрывчаткой. С этой целью они покупали в магазинах различные химические реактивы. Одного килограмма аммониума нитрата с добавлением сахара и алюминиевого порошка было достаточно, чтобы приготовить мину. Покупали также серу, соляную кислоту и прочие химикалии. Транспортировка и передача всего этого партизанам была опять-таки непростым делом. Ведь жить в Мукдене приходилось в условиях непрерывной слежки, которую осуществляла за всеми иностранцами местная полиция. Любую квартиру могли подвергнуть внезапному обыску.

В общем, вероятность провала была весьма велика. И она еще повысилась, когда в апреле 1935 года не вышел на связь Фэн – один из агентов Рут. Вскоре стало известно, что он арестован и при нем нашли взрывчатку.

К счастью, Фэн никого не выдал даже под пытками и умер геройски. Тем не менее, из Центра пришел приказ о срочном перебазировании в Пекин. Эрнст вмонтировал детали разобранного передатчика в обычный радиоприемник и старый граммофон. Но на границе приемник задержали. Пришлось поскандалить, обратиться в таможенное управление, где, наконец, выяснилось, что запрещение о провозе радиоаппаратуры на иностранцев не распространяется.

В Пекине передатчик вновь собрали. Но когда Рут ночью воткнула вилку в розетку, весь отель, где она остановилась, погрузился в темноту. К счастью, никто не догадался, что короткое замыкание произошло по ее вине.

Пришлось перебираться в другое место, в пансионат. Два дня радировала из своей крохотной комнатки, но связаться с Эрнстом так и не смогла. Когда он приехал, его упреки были для нее оскорбительны.

В Пекине Рут поняла, что беременна, и решила ребенка сохранить. И Рольф, и Эрнст безуспешно пытались уговорить ее прервать беременность. Рут настояла на своем.

В конце концов, Рольф, хорошо зная, что ребенок от Эрнста, согласился юридически считать его своим, чтобы избежать ненужных вопросов. С таким решением, учитывая положение, согласился и Эрнст. Рут облегченно вздохнула – мужчины сами решили этот сложный вопрос. И уехала вместе с Рольфом сначала в Москву, а потом и Польшу.

Китайский период ее жизни завершился.

Вот вам и «вольный город»…

Впрочем, обстановка в Польше оказалась не менее опасной для разведчиков, чем в Китае. В стране бушевала шпиономания. Если бы Рут и Рольф провалились, их немедленно выдали бы Германии, что автоматически гарантировало смертный приговор.

И все же Рут с мужем начали действовать. Легализовались, попытались получить долговременное разрешение на пребывание в Польше, собрали передатчик и наладили связь с Центром. Самым трудным оказалось получить вид на жительство: его давали только на десять дней. И Рольфу пришлось немало побегать по инстанциям, умоляя, упрашивая и давая взятки, пока, наконец, ему не дали визу сроком на год.

Рут тем временем руководила своими помощниками и ждала… ребенка. Она вышла в эфир почти тотчас после рождения 27 апреля 1936 года дочери Янины, добавив к очередному сообщению извещение о прибавлении семейства.

В декабре того же года, когда ребенок немного подрос, Рут получила задание перебазироваться в Данциг, так как местная резидентура осталась без связи.

Опасность для нее возросла еще больше, поскольку хотя Данциг формально и считался «вольным городом», фактически в нем хозяйничали нацисты. Тем не менее, дело есть дело: группа в Данциге собирала ценнейшие разведданные о работе порта, строительстве подлодок, отправке военных грузов в воюющую Испанию и их нужно было тотчас передавать в Центр.

До поры, до времени все шло более-менее удачно. Однажды ночью Рут даже приняла радиограмму, в которой говорилось о награждении ее орденом Красного Знамени. А утром жена нациста, жившего по соседству, поделилась с ней подозрением: «Муж считает, что где-то рядом работает радиопередатчик, создающий радиопомехи, и в пятницу состоится облава…»

Ночью Рут передала эту информацию в Центр, утром разобрала передатчик и спрятала понадежнее, а вечером на обычный приемник приняла приказ покинуть Данциг.

Развод, брак и новые хлопоты

В 1937–1938 годах Рут снова была в Москве на учебе. Детей она отправила к родителям Рольфа. А по прибытии в столицу ее пригласили в Кремль, где сам М. И. Калинин вручил ей орден. Носила она его всего один день, а потом сдала на хранение. И правила конспирации того требовали, да и было как-то неловко хвастать наградой, когда вокруг то и дело исчезали люди, в том числе и ее коллеги.

Правда, ее не тронули. Жизнь даже подарила ей еще несколько дней счастья. В Москву был вызван и Эрнст; они снова стали встречаться. Но Эрнст из-за неладов с инструктором, недоучившись, вскоре уехал.

Рут же, закончив курс, вернулась к Рольфу. А в июне 1938 года Центр предложил Рут новое назначение, в Швейцарию. Рольф же должен был вновь отправиться в Китай. Уезжая, он оставил заверенное нотариусом письмо о своем согласии на развод.

Проездом побывал в гостях у Рут и Эрнст. Он полюбовался своей дочкой, но больше уж никогда не интересовался ни ею, ни Рут. Он тоже уехал в Китай, где оба бывших возлюбленных, наверное, время от времени вспоминали и Рут, и своих детей.

Рут же стала обустраиваться на новом месте. Сняла домик, где и стала жить со своими детьми. Ее поведение, видимость респектабельности способствовали тому, что швейцарские власти выдали Рут разрешение на пребывание в стране до 30 сентября 1939 года. Однако после этого срока существовала реальная опасность ее депортации в Германию. Поэтому в Центре возникла идея: Рут должна вступить в брак с кем-либо из помощников и сменить таким образом свое немецкое гражданство на какое-то иное.

Выбор Рут после некоторых колебаний пал на «Лена» – скромного, даже застенчивого парня, который, тем не менее, по свидетельству его товарищей по Интербригаде, совершенно не знал страха на задании.

Он согласился на фиктивный брак. И в феврале 1940 года Рут должна была, как и новый муж, стать британской гражданкой. Но тут неожиданно возникла новая проблема – взбунтовала верная няня Олле, следившая за детьми. Она решила, что теперь, получив британское подданство, Рут уедет в Англию, прихватив своих детей. Олле же туда категорически ехать не хотела. И не придумала ничего иного, как не только уйти из дома, но еще и «настучать» на Рут, чтобы ее посадили в тюрьму, а детей оставили с няней.

К счастью, она вела себя настолько истерично, что власти решили, что перед ними очередная ненормальная старуха, каких и до этого хватало…

Пришлось срочно отправить Олле в Германию, к ее брату.

Только решили эту проблему, возникла новая. С началом Второй мировой войны 1 сентября 1939 года была запрещена деятельность радиолюбителей, ужесточился контроль за выходами в эфир.

И тут Рут вызвали в полицию.

«По сведениям властей у вас есть радиопередатчик, которым вы пользуетесь. На вас донесла посыльная из бакалейного магазина. Когда она занесла вам покупки, то услышала стук ключа Морзе», – сказал ей чиновник.

Рут похолодела, но затем нашла в себе силы расхохотаться.

«Пойдемте ко мне, и вы увидите этот радиопередатчик среди игрушек моего девятилетнего сына, если он еще цел. Ну, а если сломан – не беда, точно такой же стоит семь марок в любом магазине игрушек…»

Чиновник улыбнулся, и они с Рут расстались, вполне довольные друг другом.

Жизнь в Англии

Зимой 1939 года Рут получила новое задание: связаться в Женеве с товарищем «Альфредом». Под этим псевдонимом скрывался уже известный нам Шандор Радо. Теперь в эфир приходилось выходить чуть ли не каждую ночь.