Всё красное (пер. В. Селивановой) - Иоанна Хмелевская

– Рой приехал сюда на машине, – сказал Павел. – Я слышал шум мотора и когда он приехал, и когда уезжал.

– Рой – убийца? – засомневалась Алиция. – Хотя все возможно… Правда, я бы скорее предположила, что через сад он крался для того лишь, чтобы поглядеть, нет ли у нас Эвы. А Павел его спугнул.

– Крался с пистолетом в руке? А потом швырнул его в Аниту?

– Я, конечно, не знаю, но, может, он хотел пристрелить свою жену? – высказал предположение Павел.

– Перестаньте, так можно договориться бог знает до чего! – возмутилась Зося. – В конце концов, мы где находимся? В Испании? Или, может, в Сицилии? Здесь Скандинавия, здесь жен не убивают!

– Это датских жен не убивают, а вот если бы они хоть немного походили на Эву…

– Ну, поехали! Эдик ничьей женой не был, а начали-то с него! Давайте рассуждать здраво.

Мы попытались, и это заняло у нас часа два. Сегодняшние непонятные визиты Эвы и Роя побудили меня поделиться с Зосей и Павлом сведениями о том, что между Эвой и черным парнем в красной рубашке существует определенная связь и, рассуждая здраво, из наших знакомых лишь у Эвы были более или менее уважительные причины прикончить раскричавшегося Эдика. Об Аните мы напрочь забыли. Развивая версию с Эвой, мы зашли бы бог знает как далеко, если бы не полное отсутствие у Алиции даже малейших подозрений на ее счет.

– Ну, сами подумайте! – горячилась она. – Какого черта надо Эве за мной охотиться? Даю вам честное слово, ничего я про нее такого не знаю. Для нее уж скорее имело бы смысл убить Иоанну.

– Почему только меня? Теперь уже все мы про нее что-то знаем, убивать, так всех нас.

– И лучше всего из автомата, – это, конечно, Павел вмешался. – Выстроить нас в ряд и одной очередью…

– Павел! Мыться и спать!

– Так я уже мылся.

– Тогда отправляйся спать! Алиция, послушай…

– А теперь кто в ванную? Ты, Зося?

– Да, я, но послушай, очень тебя прошу, эту ночь не ложись в своей комнате. Я не паникую, но полицейский прав, осторожность не помешает. Убийца слишком уж рьяно охотится за тобой. Пока не вставят стекло, не спи в своей постели.

– А где же мне спать? В гостинице?

– Да хотя бы здесь, на диване. Нет, лучше здесь я, а ты на моем месте.

– И не подумаю!

Тут мы услышали, как у нашего дома остановилась машина, в ночной тишине это было отчетливо слышно. Звякнула калитка, потом раздался стук в дверь.

– Сиди! – нервно крикнула Зося. – Я сама открою!

– Да, сегодня у нас просто на удивление спокойный вечер! – ядовито процитировала меня Алиция. – Напророчила! Вот интересно, как тебе удается всегда так кстати ляпнуть?

В прихожей послышался голос Эвы, потом появилась и она сама, но, боже мой, в каком виде! Такой мы ее никогда не видели: растрепанная, зареванная, с размазанным макияжем, в халате и домашних тапочках, с трясущимися руками и губами, в пальто, кое-как наброшенном на халат. Привалившись к косяку двери, она произнесла слабым голосом:

– Алиция, не могла бы ты одолжить мне немного денег? За такси нечем заплатить…

Алиция оказалась на высоте положения. Ровным, спокойным голосом она ответила:

– Войди и успокойся. Таксисту я сейчас заплачу.

– Нет! – опять вырвалась Зося. – Заплачу я!

Не в обычаях Алиции было разрешать командовать в ее доме, но, поглядев на решительное лицо подруги, она послушно отдала ей кошелек.

Отвалившись от косяка, Эва нетвердыми шагами прошла в комнату и рухнула в кресло. Мы терпеливо ждали, тактично сдерживая рвущиеся из груди вопросы.

– Я сбежала из дому! – наконец прошептала Эва, по-прежнему трясясь всем телом и не пытаясь остановить струившиеся потоками слезы.

– Навсегда? – сочувственно поинтересовалась Алиция.

Эва неуверенно пожала плечами и высморкалась в шелковый шарфик, который достала из кармана пальто. Потом, неуверенно же, ответила:

– Не знаю еще. Алиция, нельзя ли у тебя это время… Иоанна, а Алиция знает?..

– Не все. Немного знает. Ты ведь не разрешила никому об этом говорить.

– Так теперь скажи! Я больше не могу! Они встретились в нашем доме! И Рой уходит из дому! Джузеппе его обманул… А я ничего не сумею объяснить…

В ответ на недоумевающий вопросительный всгляд Алиции я со вздохом проговорила:

– Все идет по сценарию. Как и предполагалось, Рой благородно жертвует собой и устраняется с ее пути, а она его не хочет. Черного парня не хочет. До чего же мы все точно предугадали, аж противно делается!

Дважды объяснять Алиции не требовалось.

– Оставайся здесь! – распорядилась она. – До утра успокоишься, и все разъяснится. Если хочешь, я сама Рою растолкую, что ты предпочитаешь его. Да перестань плакать, по-датски он поймет. А будешь реветь – от тебя оба откажутся. Ну, успокойся, вот сейчас я тебе кофе сделаю, выпьешь, все будет хорошо.

– Ей бы глоточек чего покрепче, – посоветовала я.

Заплатив таксисту, вернулась Зося.

– Хорошо, хоть те ведут себя спокойно, – сказала она, с отвращением кивнув на закрытую дверь в соседнюю комнату. – Хотя и подозрительно мне это спокойствие.

– Ну уж нет, я к ним больше не заглядываю! – отреагировала Алиция. – Даже если лопнут там! С треском!

– Если с треском – заглянешь! Эва, сними же пальто. Можешь оставаться в своем халате.

Выпив рюмку коньяку и чашку кофе, Эва немного успокоилась и смогла, хотя и хаотично, всплакивая временами, рассказать нам, что произошло. Рой устроил скандал сразу же по возвращении домой – судя по времени, он преодолел трассу Аллерод – Роскилле в рекордный срок. Джузеппе виделся с ним раньше, аккурат в то время, когда она была у нас в Аллероде. И наговорил ему с три короба: он Эву любит, Эва любит его, а его хочет бросить, он не отступится и своего добьется, он ни за что не откажется от Эвы, он имеет на нее больше прав, а он не более чем идиотское препятствие на пути к их счастью, и она только из жалости не решается бросить его. Благородный и гордый Рой решил немедленно самоустраниться с их пути, для него, Роя, главное – счастье ее, Эвы, и единственный упрек, высказанный им Эве, – почему она сама ему честно и откровенно не сказала обо всем, ставя в унизительное положение перед любовником. При этом Рой проявил такую твердость, что довел Эву до отчаяния, она ничего не могла ему втолковать, а тут вдруг появился настырный Джузеппе, приехавший нахально к ним домой. Рой решил, что все подстроено, и самоустранился немедленно, а успокаивать Эву предоставил Джузеппе. Для самоустранения Рой воспользовался машиной. Эве, не желающей оставаться ни минуты в обществе Джузеппе, пришлось сбегать из дому на такси. На развалинах разбитого семейного очага остались настырный ухажер и перепуганная домработница, а супружеская чета разлетелась по свету.

Рассказ Эвы был очень сбивчивым и потребовал от нас немалых умственных усилий, позволивших не пойти по ложному пути и разобраться в конце концов, кто кого любит и кто кого бросает. Не зная предыстории, можно было предположить, что это Джузеппе полюбил Роя, а Эва из благородных побуждений бросает сама себя. Но мы понимали – нельзя слишком много требовать от человека в таком состоянии.

– Ладно, утро вечера мудренее, – заключила Алиция. – Завтра, если хочешь, я с Роем поговорю…

– Да, да! Очень прошу тебя! Объясни ему все на этом жутком языке, может, поймет!

– Хорошо, хорошо, объясню, а сейчас пора спать! Тебе надо отдохнуть. Погоди, я тебе дам пижаму, есть у меня совсем новая, очень красивая.

– Мне бы хотелось немного умыться…

– Конечно, конечно… А где же я тебя положу? Может, ляжешь вот на этом диване?

– Да где угодно! Пожалуйста, не беспокойся из-за меня.

– Какое там беспокойство, – пробурчала Алиция и спросила, повернувшись ко мне:

– Ну, как там у тебя? На этом кончается спокойный вечер или тобой еще что припасено?

– Отстань, – невежливо ответила я. – Еще сюда могут приехать они оба, Рой и Джузеппе, и биться на шпагах в твоем саду. Но это уже будет глубокой ночью, а что касается вечера, то он, считай, закончился.

Измученная переживаниями Эва, как только легла, заснула сразу, тяжело вздыхая во сне. Отчаянно жестикулируя, Зося созвала нас с Алицией в комнату последней и плотно прикрыла дверь.

– Алиция, торжественно заявляю, если ты не откажешься от идиотского намерения спать в собственной кровати, остаток ночи я просижу на стуле у окна! Не нравится мне все это. Конечно, очень легко можно свалить все на нервное расстройство, когда думаешь о себе, а не о каких-то убийствах, и как можно подозревать человека в таком состоянии, а труп лежит. Или опять же, жена, бедняжка, не в себе, а труп лежит.

– Послушай, Зосенька, повтори, пожалуйста, еще раз и по порядку, а то я что-то не пойму…

– А чего тут не понять! Зося права, Эва могла разыграть комедию лишь для того, чтобы остаться ночевать в твоем доме и ночью зарезать тебя. Или под предлогом розысков сбежавшей жены Рой явится сюда и опять же тебя зарежет, и вообще, никакая это не семейная драма, а хорошо разыгранная комедия. Мне лично Эва не кажется похожей на симулянтку, я видела этого ее Джузеппе и готова ей поверить, но береженого бог бережет. И на твоем месте я бы спала на другом месте. На всякий случай.