Тигры Редфернов (СИ) - Танго Аргентина

- Найдите нашего вампирского пастыря, – сказал комиссар. – Давно пора потолковать с ним по душам. Кстати, вы еще не получили ответов на ваши письма в Доргерн?

- Пока нет, – вздохнул Лонгсдейл. – Я написал троим консультантам и еще нескольким людям. Но мало кто из них сидит на месте, возможно, они прочтут письма только через неделю или две.

- Что ж, тогда будем работать с тем, что имеем. Съезжу в больницу, потолкую с Фарланом…

Консультант кашлянул:

- Я немного подчистил его память.

- Чего?!

- В пределах разумного, конечно. Утечка газа, которая вызвала массовую панику…

- И кто вам разрешил? – холодно осведомился Бреннон.

- Мистер Бройд.

- Вот как, – процедил Натан. Он понимал, какие причины вынудили шефа так поступить – но это никак не отменяет того, что Фарлан, выйдя из больницы, отправится хоронить коллег, друзей, родственников. Бреннон взглянул на Джен и отвел глаза. Не только ведьма к этому причастна. Он сам тоже хорош.

"Никто никогда не сможет поймать таких, как хозяин нежити, – сказал ему Редферн тогда, в Бресвейн. – А вы ничего и никому не докажете".

"Ну ладно, – подумал Бреннон. – Ладно же..."

- Если хозяин падали так хочет меня увидеть, – процедил он, – то увидит. Я приду к нему.

- Натан, но это же неразумно! – воскликнула Валентина. Пес встревоженно уставился на него. – Мы же не знаем, чего он от вас хочет! Мы даже не уверены в том, что он действительно хочет вас видеть, а не просто...

- Это не значит, – оборвал ее комиссар, – что я пойду к нему безоружным и неподготовленным.

***

Моряки ушли и унесли трупы. Маргарет оторвала рукав блузки и вытерла пот с лица и шеи Энджела. Он лежал, закрыв глаза и не шевелясь, дышал прерывисто и неглубоко. Наставник был матово-бледным, почти серым, из-за черной щетины его лицо выглядело совсем исхудавшим. Щеки так запали, что казалось, будто заострившеся скулы вот-вот порвут туго натянутую кожу. От него тяжело пахло пОтом, кровью и мясом.

- Энджел, – тихо позвала Маргарет. Он приоткрыл глаза, и девушка коснулась его плеча. – Я сниму вас отсюда. Только найду, куда уложить.

- На пол, – пробормотал он, еле ворочая языком. – Неважно куда, – Энджел судорожно дернул рукой в ремне, и Маргарет прижала ее к лавке, чтобы он не повредил себе еще больше.

- Тише. Не двигайтесь. Я сейчас.

Она пригладила его влажные и слипшиеся волосы, убрала их со лба и взяла светильник. Чаша на высокой ножке оказалась неожиданно легкой. Мисс Шеридан понесла ее, как факел. В амбаре оказалось еще несколько устройств вроде лавки с ремнями, но матросы уволокли с собой все инструменты, которые сошли бы за оружие. В углу девушка обнаружила груду тряпок, ветоши и пустое ведро – видимо, для уборки. Она унесла с собой все: ведро поставила подальше, чтобы меньше пахло, когда они воспользуются им как туалетом; тряпки ровным слоем разложила по полу рядом с лавкой. Маргарет понимала, что не унесет Энджела далеко.

- Готово, – шепнула она ему и взялась за ремень. Застежка оказалась такой тугой, что Маргарет с трудом смогла выпихнуть ремень из пряжки. Энджел несколько раз сжал и разжал кулак и со вторым ремнем попытался ей помочь, хотя рука у него дрожала, так что помощь вышла символической.

- Лежите смирно, – Маргарет перебралась к его ногам – и ее затошнило. На рубашке Энджела остались брызги крови, но брюки были залиты ею почти целиком, к влажной ткани липли кусочки кожи, мяса и осколки кости. Маргарет подобрала тряпку и, сглотнув, протерла зажимы над коленями и у лодыжек Энджела. Они были липкими, скользкими и красными.

- Я сам, – сказал наставник и попробовал сесть. Его тут же дернуло судорогой боли, а лицо так исказилось, что Маргарет поспешила уложить Энджела обратно. Она освободила сперва целую ногу из тугих зажимов, затем перебралась к другой, взглянула на потемневшие доски под ногой Энджела, и вдруг у девушки затряслись руки, глаза заволокло горячей влажной пеленой, от запаха к горлу подкатила рвота.

- Маргарет, – как сквозь вату донеслось до нее, – я сам...

- Сейчас, – сквозь зубы выдавила мисс Шеридан, сглотнула кислую жижу, которая заполнила рот, и вытерла рукавом глаза. Поморгала. Обернула руку тряпкой и стала осторожно подергивать зажим внизу, у лодыжки. Она старалась побыстрее, прислушиваясь к сбивчивому дыханию Энджела. Он по-прежнему не издавал ни единого звука – ни криков, ни стонов. Хотя Маргарет не знала, становится ли легче, если кричать от боли. С зажимом у колена было хуже – при каждом движении Энджел замирал, задерживая дыхание.

- Он что-то повредил вам? – спросила Маргарет.

- Нет, это реакция на восстановление. Пройдет. Не обращайте внимания.

"Если они не сделают с вами еще что-нибудь", – горестно подумала девушка. Она раскрыла зажим и, едва касаясь, провела тряпкой по ноге. Энджел схватил ее руку и просипел:

- Не надо.

Маргарет медленно раскатала брючину поверх запекшейся крови.

- Давайте.

Энджел оперся на плечи девушки, она приподняла пострадавшую правую ногу. Наставник осторожно повернулся, спустил левую с лавки, нащупал пол и встал.

Редферн оказался тяжелым. Он постарался опереться сильней на левую ногу, но Маргарет все равно едва не уронила его, когда он коротким скачком придвинулся к лежаку из тряпок. Девушка помогла Энджелу сесть, потом уложила его, взбила тряпки под его головой повыше, он снова прикрыл глаза – и на этом ее силы вдруг иссякли. Маргарет сгорбилась, закрыла лицо руками и мелко затряслась.

Она наконец ощутила боль под ребрами, которая волнами расходилась по телу при каждом вздохе; боль в руках там, где их сжимал Ляйднер, жжение в ссадине на правой скуле от удара об пол, и такое же, но слабее – на левой, от затрещины. Ее заволакивала пелена тяжелого чувства – мутного, одуряющего, как запах крови, смешанный с запахом пота, влажного дерева и пыли. Одни! Они тут совсем, совершенно одни! Беспомощные без магии и оружия. Абсолютно беззащитные перед человеком, который способен сделать с ними все, что угодно. Все, что Маргарет не могла представить – даже не догадывалась, что кто-то способен делать такое с живыми, чувствующими боль людьми.

Все, что угодно. Боже мой, все, что угодно! Она вдруг так остро ощутила, что там, в полутьме, в полной тишине, таятся какие-то тошнотворные механизмы, и... и... она знала, что не выдержит. Не выдержит такого... такого, как... Маргарет сжала виски. Она не могла представить себе, каково это, и ее разум в ужасе отпрянул от малейшей попытки представить. Но она знала, что ей не хватит ни сил, ни гордости на... на это...

А ведь она – единственное слабое место в броне, которой Энджел защищался от всех этих гадов! Почему она такая никчемная, почему не сильная, почему она... почему так подводит его! Если бы не она, ему бы не приходилось думать еще и о ней, о том, что с ней могут сделать...

На ее колено легла теплая ладонь.

- Маргарет, – позвал Энджел, – девушке не стоит сидеть на холодном. Идите сюда.

Она сдавленно всхлипнула и сжала руку Энджела, отвернувшись от него. Он поцеловал ее пальцы, Маргарет вздрогнула и поперхнулась слезами.

- От меня воняет, да? – мягко спросил наставник.

- Боже! – почти истерично всхлипнула девушка. Да ей плевать! Она забилась к нему под бок, уткнулась лбом ему в шею. Энджел обнял ее и шепнул:

- Не надо плакать. Пожалуйста, не здесь.

Ей тут же захотелось разреветься в голос, а слезы так подкатили к глазам, что она не смогла их удержать. Энджел слабо вздрогнул, когда они капнули ему за воротник, и прижался губами к виску Маргарет. Он поглаживал ее по голове, пока девушка не справилась с собой и не вытерла ладонью щеки.

- Каннибалка, – с улыбкой сказал Энджел. У Маргарет вырвался полусмех-полувсхлип. – Подумать только, кого я пригрел в своем доме!

- Пффр, я же ничего ему не отгрызла.

- Но старались!

- Но не проглотила же! – парировала девушка. Он все еще был очень бледен, и она улеглась совсем с краю, чтобы его не потревожить, но Энджел придвинул ее ближе. Маргарет робко опустила голову ему на грудь. Темные волоски приятно защекотали щеку. Помедлив, мисс Шеридан потрогала пальчиком щетину на подбородке наставника. Колючая!