Крючок для пираньи - Александр Бушков

Костя, конечно же, водрузил на стол бутылку, судя по облику, представлявшую собой даже не аристократию «самопала» — законченное плебейство.

— Увы, увы… — покачал головой Кацуба. — Возлияния, Костя, на время отменяются. Володе завтра опять под воду идти, да и мне негоже на команду перегаром дышать, не будет того авторитета…

— Я, пожалуй, тоже не стану, — заявил Илья Михайлович, едва скрывая брезгливость при взгляде на сосуд. — Печень что-то пошаливает…

— Ну, ладно, — ничуть не обескураженный Костя принялся сдирать жестяной колпачок. — Мы со Свеном по маленькой дерябнем…

Судя по реакции варяга, его давно уже приучили здесь пить все, что горит. Браво шарахнул полстакана, потаращил глаза, пережидая ожог в желудке, принялся расспрашивать Кацубу, когда вернется его ненаглядная Света. Тем временем Мазур не мог отделаться от впечатления, что Илья Михайлович, внешне чуть ли не безразличный к окружающему, старательно изучает их с майором этаким внутренним рентгеном, свойственным людям определенной профессии.

— Может, выпьешь? — насел на Кацубу Костя.

— Увы, — сказал Кацуба веско.

— Но Серегу-то не помянуть грех…

— Потом, Костя, — терпеливо сказал майор. — Все это печально, конечно, но работать предстоит…

— Светка, в самом деле, поздно вернется?

— Подозреваю… А тебе-то она зачем?

— Мне? Миша, ты даешь… Уж ей-то такой материальчик будет не лишним. Насчет Сереги. — Он с затуманившимися глазами провел рукой в воздухе, словно малюя громадных размеров лозунг: — Военные убили одного из активистов экологического движения, защитника Белого дома…

— Почему — военные? — с невозмутимостью, которой Мазур иногда завидовал, спросил Кацуба.

— А кому же еще? Военные ушки тут торчат из-за каждого куста.

— Костя, тут бы неплохо было что-нибудь конкретное…

— Миша, я тебя не узнаю! — огорчился уже рассолодевший Костя. — Дураку понятно, кто его убрал. Если Светка забабахает крутой материальчик…

— Тут одна загвоздка, — сказал Кацуба словно бы удрученно. — В столицах в последнее время модно таскать журналистов по судам. Я, конечно, понимаю, «Кто ж еще?» аргумент хороший, веский, но эти чертовы судьи требуют доказательств поувесистее… Тебе-то ничего, а газете штраф платить…

— Да какой штраф? Дело ясное, как дважды два…

Взгляд Кацубы лучился ангельским терпением:

— Времена нынче другие, повсюду доказательств требуют…

— Положительно, Миша, я тебя не узнаю… Или тебя тоже пугать начали?

— Да кому я нужен… А кто пугает, и кого?

— Давайте к делу, — неожиданно заявил Кристиансен, выразительно покачивая перед лицом обеими указательными пальцами. — С Сердже-ем — печально, да, но мы должны… задолжать? Продолжать! Да, продолжать начатое дьело…

— Точно, — согласился Костя. — Ладно, насчет этого я сам со Светкой потом обговорю… Ребята, у меня к вам дело на миллион…

— В какой валюте? — совершенно серьезно осведомился Кацуба.

— Да ну, это ж старая поговорка…

— Жаль, — столь же серьезно сказал майор. — Миллион — штука привлекательная…

— В общем… — он налил себе еще, с маху выплеснул в рот. — Миша, Володя, на вас вся надежда. Вы все-таки питерские, люди интеллигентные… Должны понимать. Эта база у нас уже стоит поперек горла. И убрать ее требуют все честные люди. Вы что, про решение горсовета забыли?

— Я вот что-то не помню, имеет ли право горсовет издавать подобные постановления… — мягчайшим голосом промолвил Кацуба.

— Какая разница? Народ требует.

— А если они, злыдни, не согласятся пойти навстречу народным чаяниям? Начнут в законы носом тыкать…

— Вот об этом и разговор…

— Знаешь, Костя, я человек простой, — признался Кацуба. — Так что не играй ты в загадочность, говори понятнее, я пойму…

— Здесь долго объяснять и не надо. Сейчас все зависит от вас, правильно? От вашей экспедиции. И от того отчета, который вы напишете.

— Костик, а ты нашу скромную роль, часом, не преувеличиваешь?

— Ваше дело — написать, — махнул рукой Костя. — А уж потом ваше заключение сумеют показать где надо. И обыграть как надо.

— Начинаю просекать, — бодро сказал Кацуба. — От нас, стало быть, требуется сочинить убедительную липу?

— Почьему липа? — вскинулся Кристиансен. — Липа — в русском язык есть оттенок преневре… бре…

— Пренебрежительный, — охотно подсказал Кацуба.

— Так, именно это слово… Костя предлагает вас не лепить липа, а совершить такая маленький военный хитрость ради борьбы за бест уорлд… чистый мир…

— В точку, Свен! — вмешался Костя, не в силах ждать, пока импортный человек продерется сквозь дебри великого и могучего русского языка. — Ребята, это и в самом деле будет нечто вроде военной хитрости. Мы и так пытались бороться по-честному, но если они такие сволочи… Убрали Серегу и вообще… Вас же никто не будет проверять, правильно?

Написать можно все что угодно. Составите убедительный анализ воды, если понадобится помочь, мы вам подкинем специалиста…

— Водичка с отравляющими веществами? — поинтересовался Кацуба.

— Ну конечно. Следы зарина, или иприта, или еще какой-то гадости… Понимаете?

— Чего уж тут не понять, — кивнул Кацуба. — Чай, не реформы, все ясно и просто…

— Костя, — мягко вмешался Илья Михайлович. — У вас, я вижу, пусто… Сходите, пожалуйста, в ресторан, возьмите пару бутылочек чего-нибудь хорошего… Вот деньги. А я постараюсь тем временем убедить ребят. И возьмите заодно Свена…

Он сунул бородатому пару купюр. К некоторому удивлению Мазура, Костя вскочил мгновенно, потянул за рукав белобрысого верзилу:

— Пошли, прогуляемся…

Когда за ними захлопнулась дверь, Кацуба с улыбочкой глянул на вальяжного Илью:

— Вступила в действие тяжелая артиллерия, я так понимаю?

— Помилуйте! — развел руками Илья Михайлович с видом человека, умеющего ценить хорошую шутку. — Просто наши друзья, как бы это выразиться… Склонны взирать на мир с этакой смесью детской наивности и провинциальной легковесности…

— А нас, следовательно, вы полагаете людьми серьезными? — небрежно спросил Кацуба.

— Вы — из Петербурга. Следовательно, от провинциальности избавлены. И понимаете, надеюсь, сложность нынешнего мира с его многообразным переплетением интересов…

— Вообще-то иногда замечал за собой нечто подобное, — признался Кацуба.

— Михаил Иванович, у меня стойкое убеждение, что вы умнее, чем стараетесь казаться…

— Ну, вы тоже мне не напоминаете провинциального лаптя, — сказал Кацуба в тон. — Из столиц в сии палестины?

— Из Москвы, если точно.

— И какими судьбами занесло к этим клоунам?

— Согласен, здешняя интеллектуальная элита порой несколько… своеобразна, — согласился Илья Михайлович. — Но наши нетрезвые друзья глубоко правы в одном — именно от вашего отчета многое зависит. Очень многое. При умении дать делу надлежащий ход…

— А сумеете?

— Могу вас заверить, что сумею, — скромно признался Илья Михайлович. — Надеюсь, нет нужды растолковывать, что я — не кустарь с мотором, а представляю определенные фирмы?

— И какие же?

— А какое вам, собственно, дело, дражайший Михаил Иванович? — с обаятельной улыбкой сказал Илья Михайлович. — Абсолютно приличные фирмы, делающие свой маленький бизнес… По-моему, вам этого достаточно. Излишние знания в наше суматошное время только вредят порой…

— Продолжайте, — спокойно сказал Кацуба.

— Я немного к вам присмотрелся, — сказал Илья Михайлович. — Собственно говоря, только вы двое что-то решаете. Вы, Михаил Иванович, руководитель экспедиции. Вы, Владимир Степанович, осуществляете практическую работу…

— С напарником, — уточнил Мазур.

— А стоит ли с ним делиться? — с неподражаемой улыбкой пожал плечами Илья Михайлович. — Он вам не брат, не сват…

— Разговор становится интересным… — хмыкнул Кацуба. — Чем конкретно делиться?

Илья Михайлович элегантным движением положил на колени коричневый кейс, стоивший не менее миллиона в рублях, поколдовал с кодовым замком, поднял крышку. Вряд ли его можно было заподозрить в пристрастии к дешевым эффектам, но впечатление произвести он, безусловно, хотел.

Все пространство внутри занимали аккуратно уложенные пачки зеленых бумажек с портретами благообразных президентов.

— Двадцать тысяч, — прокомментировал Илья Михайлович. — На двоих. Я думаю, ваша Света удовольствуется материалом, написанным с ваших слов? В крайнем случае, можно были бы обговорить и с ней сумму вознаграждения… Я бы сказал, для вас это великолепная и совершенно чистая сделка. Вы получаете деньги исключительно за то, что часок потратите на составление убедительного отчета. Анализами воды, насколько мне известно, занимаетесь вы один, Михаил Иванович. Никакой опасности разоблачения. Вы здесь абсолютно посторонние люди, у вас нет своих интересов в происходящем… Для вас эта экспедиция — мимолетный эпизод, докучливая командировка на край света… Все остальное, можете мне поверить, от вас зависеть не будет. Достаточно убедительно составленного отчета. После того как все хлопоты будут завершены, и отчет, и память о вашем визите сюда забудутся напрочь.