Дорожное происшествие - Хайнер Ранк

- Но мое состояние могло улучшиться, господин лейтенант. У нас ведь на такую высоту поднято здравоохранение, совсем не то что в Западной Германии.

- Да будет вам, просто уши вянут, - остановил его Арнольд, с трудом подавляя ярость.

Крейцер неодобрительно покачал головой.

- Давайте лучше перейдем к вашему последнему преступлению. С чего все началось?

- Я ведь и не хотел вовсе, господин лейтенант. Я сколько лет вел себя хорошо, и ни к чему мне это все было. Я прилично зарабатывал…

- Довольно ходить вокруг да около. Как и когда у вас возникла мысль устроить эту аферу?

- Да понимаете ли, это мой племянник Бруно меня натолкнул. Я видел, как он залез в дачу Першке и вынес оттуда вещи.

- Каким образом видели?

- Из окна, в ночной бинокль.

- А зачем вам вообще понадобился ночной бинокль?

- В нашей местности, видите ли, много заброшенных дач, и молодежь тут шатается всякая. Вот я и решил проследить, чтобы они не забрели на наш участок и не свистнули чего-нибудь.

- А в этом вы весь, Кривиц. Молодежь - надо полагать, парочки, не так ли?

- Ну так. Вы правы. А что с того?

- Как и следовало ожидать, вы не понимаете, что прилично, а что нет. Ну хорошо, значит, Бруно принес машинку. Что было дальше?

- Ну, я взял его в работу. Поначалу я просто хотел, чтобы он отнес машинку назад. Но он разревелся, и мне стало его жалко. У бедняги никогда не бывает ни гроша собственных денег. Он и подсказал мне мысль воспользоваться машинкой, чтобы немного заработать.

- Лжете, Кривиц. - С этими словами Крейцер открыл папку. - Я зачитаю вам показания Бруно по этому пункту: «Когда я принес домой машинку, мой дядя Владо отобрал ее у меня и сказал, что все видел. И что, если я не буду поступать, как он велит, он расскажет отцу, что я вор, и отец тогда оставит от меня мокрое место. А еще я угожу за решетку… Я испугался и решил отнести машинку назад, но он сказал: «Ишь ты чего выдумал, никуда ты ее не понесешь». Потом Владо сказал, что у него есть отличный план, как заработать кучу денег. Без всякого риска. Но что ему нужен помощник. Он не первый раз заводил со мной такой разговор, но я не хотел с ним связываться, уж больно это опасно. А теперь мне пришлось согласиться». Ну и так далее. Короче, ваше обращение с племянником - это чистой воды шантаж. А теперь можете сочинять дальше. У нас довольно времени, чтобы вскрыть любое противоречие и опровергнуть любую выдумку. Значит, как обстоит дело с дорожным происшествием? Почему вы не оказали помощи велосипедисту?

Кривиц заклинающе воздел, руки.

- Помилуйте, господин лейтенант. Был густой туман, а я очень спешил. И потом, я даже и не заметил, что сбил велосипедиста, не то наверняка остановился бы и оказал ему первую помощь. Нет, я думал, что задел какое-нибудь транспортное средство, возможно просто телегу, которая стояла без огней на дороге.

- Телегу, говорите? - Крейцер презрительно рассмеялся. - Ваши увертки раз от разу становятся все глупее. Даже если люди бросят машину без огней, они не оставят ее посреди дороги. А вы ехали именно посредине. И задели велосипедиста передним крылом, и его перебросило через капот. Это установила экспертиза. Следовательно, вы не могли его не видеть, если, конечно, не страдаете слепотой, а этого вам, пожалуй, не доказать даже при вашей лживости.

Кривиц смотрел в пол.

- Ну, я видел его, - пробормотал он, - просто я не подумал, что он ранен.

Крейцер пропустил эти слова мимо ушей.

- Сколько человек вы обманули?

- Точно не скажу, времени прошло слишком много. Я при всем желании…

- Сколько, Кривиц?

- Ну примерно троих или четверых.

- Это правда?

- Я же сказал, что точно не помню.

- На что вы, собственно говоря, рассчитываете? Что кто-нибудь из обманутых промолчит? Что он не обратится в полицию, поскольку у него самого рыльце в пушку? На это вам рассчитывать нечего. А теперь выслушаем Бруно. У него память лучше вашей.

Арнольд снял трубку. Через несколько минут привели Бруно. Крейцер велел ему сесть, а потом спросил:

- Бруно, сколько раз вы проделывали махинацию с «вартбургом» доктора Николаи?

Бруно боязливо покосился на Кривица и ничего не ответил.

- Бруно! Твой дядя ничего тебе не сделает, - сказал Крейцер. - Его ты можешь больше не бояться. Итак, сколько человек вы обманули?

- Семь, - прошептал Бруно. Крейцер кивнул.

- Вот это правда. Точная правда. В прокате «яву» брали семь раз. Впрочем, к этому мы еще вернемся. А сколько денег вы выманили у людей?

- Не знаю. Я не получил ничего. Этот гад давал мне лишь несколько марок, чтоб расплатиться за бензин и прокат. А так все кормил меня «завтраками».

- Он верно говорит, господин лейтенант, - с жаром вмешался Кривиц, - я не хотел деньгами развращать племянника, вы ведь знаете, какой он у нас неуравновешенный. Он начал бы пить, а то и похуже начудил бы что-нибудь. Вот я и хотел уберечь племянника - при его умственном состоянии…

- Сколько денег вы выманили?

- Да так тысяч тридцать, господин лейтенант.

- Где же они, эти деньги? Кривиц пожал плечами.

- Накладные расходы были очень велики, сами понимаете. А кое-что я потратил. Почти ничего и не осталось, почти ничего.

- За четыре месяца вы промотали тридцать тысяч?

- Да.

- Ну ладно. Расследуем и это. И уж во всяком случае, позаботимся о том, чтобы вы возместили все убытки до последнего пфеннига. Для этой цели вам наверняка дадут достаточный срок. И не надейтесь, что Бруно вам поможет. Его вынудили к сообщничеству, а из денег, выманенных у людей, он не получил ни гроша. Скорей всего, мы поместим его не в тюрьму, а в неврологическую клинику, чтобы он мог там отдохнуть от своих милых родственников.

Во второй половине того же дня в кабинете Крейцера собрались четыре посетителя, а именно: доктор Николаи, его сын Дитер, инженер Кранепуль и пекарь Ленкейт.

К тихому отчаянию Крейцера, воздух в его кабинете сгустился до удушливости из-за докторской сигары и Кранепулева самосада. Он откинулся назад и чуть пошире открыл окно у себя за спиной. Но надежда, что хотя бы Арнольд поймет этот тонкий намек, не увенчалась успехом. Он незамедлительно, причем с самым невинным видом, раскурил сигарету, пятую - Крейцер сам подсчитал.

- Показания господ Кранепуля и Ленкейта, а также очная ставка с Бруно неопровержимо изобличили Вальдемара Кривица как преступника. Я прошу вас подписать протоколы, они лежат в соседней комнате, и на этом мы можем считать нашу сегодняшнюю беседу завершенной. Благодарю вас за содействие.

Крейцер встал, но остальные не выказали ни малейшего желания последовать его примеру.

- У меня к вам еще несколько вопросов, - сказал доктор Николаи. - Если это не противоречит вашим служебным предписаниям, я хотел бы получить на них ответ.

- Охотно дам. - Крейцер даже попытался изобразить приветливую улыбку и с тайным вздохом снова опустился на стул.

- Не можете ли вы объяснить нам, - начал Николаи, - как у Кривица вообще появилась идея заняться подобным мошенничеством?

- Здесь можно дать следующее объяснение: пока и поскольку спрос на известные товары, например на. автомашины, превышает предложение, всегда найдутся мошенники, которые способны извлечь выгоду из этого обстоятельства. По мере увеличения производства таких возможностей становится все меньше и меньше. К сожалению, эти элементы всегда находят питательную среду благодаря легкомыслию и легковерию тех, с кем они имеют дело! Этот упрек в известной мере адресован вам, господин Кранепуль, и вам, господин Ленкейт. Если хочешь вести дела с человеком, которого не знаешь, непременно надо требовать от него удостоверение личности. Кривиц явно рассчитывал на вашу халатность, как мы видим, не без оснований.

После множества уверток Кривиц наконец сознался, и оказалось, что мысль торговать «вартбургами» у него возникла после того, как он случайно подслушал в мастерской зятя разговор двух владельцев «вартбургов». Они говорили о том, что могут выручить бешеные деньги за свои автомашины. После этого Кривиц стал подыскивать среди клиентов своего зятя подходящую кандидатуру, и его выбор пал на вас, господин доктор, поскольку ваша машина в очень хорошем состоянии, а кроме того, можно заранее узнать, когда вы оставите ее на целую ночь на неохраняемой стоянке возле здания клиники.

Итак, Кривиц продумал план во всех деталях и пришел к убеждению, что без помощника ему нечего рассчитывать на успех. Он пытался вовлечь в эту аферу своего племянника, но племянник отказывался - до тех пор пока однажды ночью дядя не подкараулил его, когда тот выносил с чужой дачи пишущую машинку. Теперь Бруно был у него в руках и он мог сделать его своим послушным орудием, ибо Бруно панически, смертельно боялся отца.

На пишущей машинке Кривиц надпечатывал конверты, потом наклеивал марку и просил на почте погасить ее, выдавая себя за филателиста. Потом он незаметно подсунул машинку в приемную доктора Николаи. Таким путем он, во-первых, избавлялся от нее, а во-вторых, на тот случай, если будут проводить сличение шрифтов, направлял подозрение на доктора Николаи и лиц его ближайшего окружения. Темно-синяя «ява» и костюм Бруно должны были придать ему сходство с Дитером Николаи - как вы знаете, Кривицу удалось на весьма длительное время ввести нас в заблуждение.