Краденая магия. Часть 2 (СИ) - Кащеев Денис Георгиевич

— Нет, — закусил я удила — уже даже не ради фамильяра, но далеко и не из чистого упрямства: если Огинский непреклонен в такой мелочи, о каком равноправном сотрудничестве между нами вообще может идти речь?! Без Фу он меня по-любому продавит, если пожелает!

— Ну, как знаете, сударь, — нежданно не стал спорить Сергей Казимирович — и в следующий миг удар магии сбил меня с ног.

Я успел заметить, как в воздухе вспыхнул алый огонек, начавший было вычерчивать иероглиф «Кагами» — но тут же угасший.

— Если вы надеялись на Зеркало, сударь, то напрасно, — самодовольно заявил Огинский. — Есть техники и против него! Не каждому, конечно, доступные…

— Вообще о нем не думал! — совершенно искренне процедил я сквозь зубы: почему-то атаки я не ждал, поэтому и не строил планов защиты — никаких.

— Тогда вы вдвойне самонадеянны, — заметил Сергей Казимирович, нанося мне новый удар.

Я успел скрестил пальцы, но Огинский без видимых усилий пробил мою оборону, играючи отшвырнув меня к стене зала.

«Почему такой слабый щит? — не понял я. — Фу, давайте, помогайте! За вас, в конце концов огребаю! Или вам и сейчас особое приглашение нужно?!»

«Я от вас отрезан, сударь! — пролепетал дух. — Сие особая техника — Сергей Казимирович мастак на такое».

«Толку от вас!»

«Простите, сударь…»

«К черту извинения — придумайте что-нибудь! Или отдать вас Огинскому?»

«Не надо, сударь! Я честно пытаюсь… Но противник слишком силен!»

«Блин, а то я сам не понимаю!..» — скривился я, кое-как приподнимаясь на локтях.

Тем временем Сергей Казимирович неспешно преодолел разделявшее нас расстояние и остановился в паре шагов от меня. В его правой руке появился длинный белый хлыст с раздвоенным, как змеиное «жало», концом.

— Не хотите по-хорошему, сударь — будем как получится, — проговорил Огинский, небрежно замахиваясь. — Обычно хватает трех ударов. Сие ваша последняя возможность отречься от Васи. Итак… Раз!

Беззвучно рассек воздух хлыст. Щит, в который я вложил все, что смог, если и ослабил удар, то разве что самую малость. «Жало» полоснуло меня по плечу и груди, рассекая погон форменного кителя, рубашку под ним и саму кожу — кажется до кости. Я заорал как резаный — хотя почему как? Руки подогнулись, и я вновь рухнул на спину.

— Больно? — слегка подавшись вперед, участливо поинтересовался у меня Сергей Казимирович. — Знаю, что больно, — сам же и ответил. — Но покамест не смертельно — всего лишь первый удар. Изволите получить второй — или одумаетесь?

Вместо ответа я показал ему кукиш. Именно что показал — магии, в него вложенной, Огинский даже не заметил.

— Ясно, — разочарованно кивнул он. — Тогда продолжим…

Новый удар хлыста пришелся мне в другое плечо и лег на грудь крест-накрест с первым. Закричать у меня уже даже не вышло — сил хватило только на вой.

— Два, — невозмутимо сосчитал свои подходы Сергей Казимирович. — Третий обычно бывает последним, — предупредил он. — Неужели Вася настолько для вас важен, сударь?

— Вася — нет… — каким-то чудом сумел выговорить я. — Честь — да. Вам, должно быть, этого не понять…

— Сказал бы, что сие, красиво, но не умно, — пожал плечами Огинский. — Однако к чему тут лукавить: сие и не умно, и не красиво. Что ж, сударь, похоже, теперь я вас, наоборот, переоценил. Вы свой выбор сделали, и выбор сей — нелепая смерть. Прощайте, Владимир Леонидович, — назвал он меня по моему прежнему отчеству и в третий раз занес руку с хлыстом.

Я невольно зажмурился, готовясь принять роковой удар и… ничего не почувствовал. Через секунду открыл глаза: хлыст моего противника рассыпался на пол ошметками. Что касается Сергея Казимировича, то смотрел он уже не на меня — на Надю, о присутствии в зале которой я, признаться, успел забыть. Пальцы обеих рук Морозовой были сложены в незнакомые мне комбинации.

— Вы-то куда лезете, сударыня? — недовольно — и малость удивленно — проговорил Огинский. — Не вмешивайтесь!

— Оставьте Володю в покое! — дрожащим не то от волнения, не то от напряжения голосом потребовала в ответ девушка.

— Сие не ваше дело, — хмуро буркнул Сергей Казимирович. — Пойдите прочь!

— Только после вас, сударь!

— Ну что ж…

Что бы ни собирался сделать Огинский, Надя ударила первой. Сергей Казимирович вдруг покачнулся и отпрянул, приблизившись на шаг ко мне. И тут же ответил. Вокруг Морозовой закружился синий смерч, девушка беспомощно взмахнула руками и кулем повалилась на пол.

Огинский снова повернулся ко мне — и наткнулся на выставленный мной вперед японский Огненный меч.

Призывать полноценную катану, как это делал Ясухару, у меня по-прежнему не получалось, а вакидзаси, как ни крути, коротковат. Вот и сейчас длины моего клинка хватило лишь на то, чтобы ткнуться противнику в бедро, войдя в тело едва на пару сантиметров. Так себе успех, надо признать…

— Вот как, сударь? — прищурился Сергей Казимирович, немного отступив — кажется, даже не прихрамывая при этом. — Желаете напоследок пофехтовать? Что ж, извольте!

В руке Огинского откуда ни возьмись возникла шпага. С виду металлическая, но при этом мерцавшая то красным, то синим цветом — прямо как сабля у одного из моих конвоиров на недавнем суде.

Вскинув оружие, Сергей Казимирович картинно мне им отсалютовал:

— Имею честь атаковать вас, сударь!

Клинок в руке противника был вдвое длиннее моего, и едва ли бы я сумел парировать удар, но Огинский, похоже, для начала специально скрестил шпагу с моим вакидзаси — и хваленный японский меч разом исчез, рассыпавшись фонтаном белых искр. Я поспешно попытался призвать его снова — но техника не сработала.

А Сергей Казимирович уже примерился для нового удара, противопоставить которому мне было уже нечего.

На этот раз я заставил себя не зажмуриться — и поэтому собственным глазами увидел, как опускающуюся на меня шпагу отбило в сторону пылающее лезвие. Я ошеломленно проследил взглядом вдоль невесть откуда взявшегося оружия. То явилось не само по себе — рукоять сжимали чьи-то пальцы. Я скосил глаза сильнее: пальцы принадлежали Ясухару.

— Ты… откуда взялся? — недоуменно выговорил я.

— Что значит откуда, сэнсэй? — бросил японец, парируя новый удар по-быстрому развернувшегося к нему Огинского. — Ты же сам нас позвал!

— Позвал? Вас?!

— Атакуй, Тоётоми, я прикрою! — голос принадлежал Воронцовой — та стояла за спиной японца, держа щит.

— Принято! — кивнул самурай.

Так, насчет «нас» кое-то прояснилось. А что в отношении «позвал»?

«Это я взял на себя смелость — от вашего имени, сударь, — принес ответ Фу. — Как в прошлый раз, из подвала. Тропинка была уже протоптана, и я сумел прорваться, несмотря на наложенный блок. Прошу простить, что действовал без позволения, но вы же сами потребовали что-нибудь придумать…»

Тем временем, Ясухару уверенно перешел в атаку, и под его яростным напором Огинский малость отступил. Тоётоми бросился теснить его и дальше, а Милана смогла приблизиться ко мне.

— Не поделишься маной, молодой князь? — проговорила она, опускаясь рядом со мной на колени — иначе до меня, лежащего, ей было не дотянуться. — Как тогда, в Питере? Мой щит пока держит, но это ненадолго!

— Бери! — едва ли не из последних сил приподнял я руку и вцепился пальцами в ладонь Воронцовой. Хотя нет, не из последних: еще меня хватило, чтобы отменить Зеркало — а вот дальше за происходящим я уже мог только пассивно наблюдать.

Шоу, впрочем, не затянулось. Пару раз ткнувшись в выставленный Воронцовой щит и убедившись, что так просто тот не пробить — моя мана, сложившись с силой Миланы, сработали на совесть — Огинский резко разорвал дистанцию с самураем. В тот же миг позади Сергея Казимировича появился серебристый прямоугольник портала, куда тот и ввалился спиной вперед. Ясухару с воинственным криком бросился было следом, но астральная калитка уже захлопнулась.

— Уф-ф, — выдохнул Тоётоми, пряча катану. — Что это был за тип? — повернулся японец к нам с Миланой.