Это не любовь (СИ) - Шолохова Елена

Наверняка всё это затеяла Алёна и Макса своего подговорила, мол, подруга страдает от несчастной любви, надо бы ей помочь, с кем-нибудь познакомить.

Но даже если и так – номер не удался. Иван наелся и ушёл. И слава богу.

Несмотря на галдёж и сутолоку, здесь подавали отменный шашлык. А после пива так ещё и весело стало. Юлька даже пару раз присоединялась к танцующим.

Потом Максиму позвонила его мать. Он явно досадовал, даже злился, разговаривал с матерью таким тоном, какой Юлька себе и помыслить не могла. Скажи она своей маме что-нибудь в таком духе – та бы её, наверное, прибила на месте.

В конце концов Максим повернулся к девушкам и виновато произнёс:

– Алён, там у матери опять беда какая-то случилась. Не совсем её понял. То ли она в кого-то въехала, то ли кто-то – в неё. И отец как всегда вне зоны. Вся в слезах. Нужно съездить…

– Езжай, конечно, – легко согласилась Алёна.

– Ну ты что? Я тебя тут одну не оставлю. Поедем вместе.

– Нет, ничего с нами не случится. Здесь же полно народу. Езжай один, потом вернёшься. А мы хоть посекретничаем.

– Ну… ладно, – Макс был явно недоволен. – Я, короче, быстро сгоняю туда и обратно. Час, максимум два, меня не будет. Но если что – звони сразу. Поняла? Сразу.

Пока они трогательно прощались, будто Макс уезжал не на час, а на год, Юльку пригласил на медленный танец какой-то чернявый парень. Худенький, низкорослый, но нахальный и улыбчивый. Танцевать с ним Юлька совсем не хотела, но лучше уж танцевать, чем смотреть, как эти двое целовались.

Чернявый после танца настойчиво приглашал Юльку влиться в их душевную компанию – та еле ноги унесла.

И всё же было весело и немного приятно. Такой явный интерес, пусть даже совершенно не нужный, всё равно хоть чуточку, но лечит раненое самолюбие. Это самолюбие ещё Лёша изрядно потоптал ногами, ну а после Анвареса на нём и места живого нет.

88

К Алёне Юлька вернулась раскрасневшаяся и довольная. Однако весь кураж Алёна сгубила неудачным вопросом:

– А что у вас с Александром Дмитриевичем? Он так на тебя сегодня смотрел, когда ты отвечала! Просто глаз не сводил. Видела, какое лицо у Любы было? А ещё ты заметила – он назвал тебя Юлей?

– Ну и что? – пожала плечами Юлька. – Я же Юля.

– Но он же всех зовёт по фамилии. И ещё эта его «госпожа» обязательно. А тут вдруг – Юля. Как будто у вас дружеские отношения. Ну или не дружеские...

Юлька пожала плечами, не зная, что ответить.

Про Анвареса, про то, что пробыла у него дома несколько дней она не говорила даже ей. На миг представила, как от этой новости круглые глаза Алёны стали бы ещё круглее.

Да уж, сейчас ей и самой с трудом верилось, что это был не сон.

– Ты знаешь, я до этого думала, что между вами ничего быть не может, – продолжала Алёна. – А вот сегодня увидела, как он на тебя смотрит… короче, мне кажется, что ты ему тоже нравишься. И спрашивал тогда про тебя всё время. Неспроста же...

– Он меня стыдится, – выпалила Алёна.

Алёна несколько секунд молча таращилась на неё, пытаясь понять, но безуспешно.

– То есть как? Как это – стыдится? Как он вообще может тебя стыдиться? Ты ему кто?

– Кто… сама хотела бы знать, – Юлька, опустив голову, спрятала лицо в ладони.

– Да что случилось-то? – Алёна тронула её за плечо.

Юлька с минуту не шевелилась, потом убрала руки и молча посмотрела на подругу.

– Стой... Между вами что-то было? Вы с ним…

Юлька кивнула.

– Как? Когда?

– В прошлую пятницу. Ну или в субботу, точнее.

Юлька вкратце рассказала ей о своих приключениях в Первомайском, про болезнь и про Анвареса. Выслушав, Алёна вымолвила:

– Я в шоке! Теперь понятно, почему он про тебя всё время спрашивал. А я всё думала, что это он так... А тут вон оно что. Прости, что я раньше говорила тебе, что с ним всё безнадёжно...

– Да и так всё безнадёжно. Он меня стыдится, понимаешь? Подвезу до дома сказал, а сам высадил за полкилометра. Сегодня пригласил поужинать вместе после занятий, но встретиться предложил где-нибудь подальше, чтоб никто не увидел.

– Пригласил поужинать?! – глаза у Алёны загорелись. – И ты отказалась?!

– Ну ты меня не слышишь, что ли?

– Да слышу. Но, может, ему просто нельзя. Он же наш преподаватель. Я слышала, что во многих вузах сейчас это запрещают. А в Англии так вообще сразу вылетишь с работы с волчьим билетом за такие дела.

– Так то Англия! Сравнила тоже. У нас и не на такое глаза закрывают. Да и в любом случае, если можно – то можно. Если нельзя – то нельзя. Раз нельзя, то и нечего было изображать заботу, писать смски и на ужин приглашать. Терпеть такое не могу, когда хотят и на ёлку сесть, и не уколоться.

Алёна, помолчав, спросила:

– И что теперь делать будешь? Пошлёшь его?

– Да… ну нет… не знаю, короче! – Юлька снова уткнулась лицом в ладони. Спустя минуту продолжила: – Вот когда он мне написал, что встретимся чуть поодаль, я так расстроилась, что решила: всё! Даже больше на сообщения отвечать не буду. Полный игнор. Раз он так меня стыдится. А вот говорим о нём сейчас, а у меня вот тут, – Юлька приложила ладонь груди, – прямо на части рвётся. Так хочу его увидеть, аж плохо. И вот уже жалею, что так погорячилась. Понимаю, что вроде как и правильно поступила – себя же уважать надо, а вот ничего не могу с собой поделать. Изнемогаю прямо.

– А ты ему как отказала? Грубо?

– Ну нет. Просто написала, что дела возникли.

– Так напиши, что с делами разобралась. Если он не передумал, можно и поужинать.

– Алён, уже десять вечера, одиннадцатый час. Какой ужин?

– Ужин ведь это только предлог. Поесть он и один прекрасно мог. Он позвал тебя, чтобы увидеться и пообщаться. Так?

– Ну, так-то так, да только мне неудобно. Обычно он всегда мне первый писал, а я отвечала.

– Неудобно? У вас же с ним было всё!

– Но я всё равно не могу так. Он же преподаватель. Не поверишь, я его даже наедине на «вы» называю.

– Забавно. Хотя это же Александр Дмитриевич. Я не могу представить, чтобы его – и на «ты». Хотя я и остальное тоже не могу представить. Что, так плохо тебе?

Юлька кивнула.

– Тогда звони ему, не мучайся.

– Не могу я! Вот если бы он сам позвонил, тогда – да, я бы позвала его.

– А ты его набери и сразу сбрось, как будто случайно получилось. Он тебе перезвонит и – карты в руки.

– А если скажет, что передумал? Я же умру тогда!

– Не скажет. Он так на тебя сегодня смотрел! Прямо как зачарованный.

– Правда?

– Честное слово!

– Ладно, тогда сейчас наберу и сразу сброшу, да? Или немножко подождать? Один гудок? Блииин, боюсь!

Юлька нажала вызов и через пару секунд сбросила. Повернулась к Алёне, выдохнула:

– Всё.

Затем напряжённо уставилась на телефон.

– А если он не перезвонит? – спросила, не сводя глаз с потухшего экрана.

Но телефон спустя пару мгновений ожил, завибрировал, демонстрируя на экране цифры заветного номера.

– Он! – Юлька на миг прижала ладонь к губам, потом ответила на вызов, устремившись прочь из зала в поисках места поукромнее.

89

Вернулась Юлька через пару минут с совершенно ошалевшим лицом.

– Он согласился! – произнесла так, будто сама в это не верила. Потом спохватилась: – Как я выгляжу?

– Нормально, – заверила Алёна.

– Ой, да какой там нормально! – Юлька подхватила рюкзачок и устремилась в сторону уборной.

Да уж, действительно, какой тут «нормально» – глаза шальные, волосы взъерошены.

Юлька ополоснула лицо, пригладила волосы, поправила одежду. Постаралась сделать лицо посерьёзнее, но не получалось. Губы сами собой растягивались в счастливой и глупой улыбке.

Когда вернулась к столику, обнаружила Максима. Он в лицах рассказывал, как разбирался с типом, протаранившем машину его матери.

Юлька его слушала и не слышала, беспрестанно косясь то на телефон, то на входные двери. И всё равно, хоть и очень ждала, увидев Анвареса в полумраке зала, непроизвольно вздрогнула.