Пришельцы. Выпуск 2 - Николай Бодров

Да, сторонник отображения в фантастике определенных научных и технических идей, он не может похвастать литературным талантом: «Ральф» написан суховато и непритязательно. Зато сколько в нем технических кундштюков! Уже на первых страницах мы встречаем стеклянную мебель, видеофон (телефот), факс, реле электроосвещения, реагирующее на звуковые команды, воздухолет, люминесцентные светильники, узнаем о межконтинентальной связи, автоматическом переводе с любого языка, управлении погодой… Его роман — распахнутая шкатулка Пандоры, из которой так и сыплются чудеса далекого будущего (впрочем, Гернсбек, перенеся действие на семь веков вперед, оговорился, что человеческий прогресс столь стремителен, что многое из описанного им появится гораздо раньше — и был прав).

Комбинацию 124C 41 (такова приставка к имени главного героя) Гернсбек переводит как «тот, кто предвидит для всех», а знак «+» означает принадлежность к десяти самым выдающимся умам планеты. Такое рациональное использование имени после Гернсбека нередко использовали фантасты во всем мире, в том числе и в СССР (к примеру, в романе «Пылающие бездны» Н. Муханова, 1924).

Главное для Гернсбека — идеи, но и о сюжете он не забывает, понимая, что напичканный самыми интересными идеями отчет будет читаться намного хуже, чем те же самые идеи, поданные в приключенческом антураже. Коварные злодеи, марсиане, погони — пересказывать сюжет вряд ли имеет смысл: книгу в 1964 году перевели в СССР и отыскать ее у букинистов довольно легко, а в электронных библиотеках — и вовсе дело нескольких секунд…

Гернсбеку повезло: он не только стоял у истоков нового суперпопулярного жанра, но и мгновенно осознал эту грядущую суперпопулярность. Не удивительно, что в апреле 1926 года увидел свет первый в мире журнал, ПОЛНОСТЬЮ посвященный научной фантастике. Поименовал его Хьюго — «Удивительные истории» (Amazing Stories). Позже к нему добавляются «Воздушные чудесные истории» (Air Wonder Stories), «Научные чудесные истории» (Science Wonder Stories), «Научный чудесный ежеквартальный журнал» (Science Wonder Quarterly) и «Ежемесячный научный детектив» (Scientific Detective Monthly). Потом будут еще «Чудесные истории» (Wonder Stories) и «Научная фантастика плюс» (Science Fiction Plus). Но культовым, разумеется, останется самый первый…

То, что Гернсбек стоял у истоков жанра — не пустые слова: первые номера Amazing Stories заполняют перепечатки: Жюль Верн, Герберт Уэллс, Эдгар По. Своих авторов почти нет. Но по мере того, как растет популярность жанра, растет и число «местных», американских, авторов. Конечно, многие имена ныне ничего не скажут даже знатокам жанра, но другие шагнули и в XXI век, оказавшись на наших с вами книжных полках: Джон Кемпбелл, Айзек Азимов, Клиффорд Саймак, Мюррей Лейнстер, Роберт Хайнлайн, Альфред Бестер, Теодор Старджон, Фредерик Пол, Рэй Брэдбери. Все они были азартными читателями, а позже, когда подросли, успели опубликоваться.

И все они вышли из ярких двадцатипятицентовых тетрадок Amazing Stories, как иные авторы из гоголевской «Шинели»…

Особым достижением Гернсбека было то, что он не забывал и об «обратной связи»: из номера в номер в журнале печаталась обширная переписка с читателем. По сути, Гернсбек организовал первый форум для любителей фантастики — почти за семьдесят лет до того, как подобные форумы появились в Интернете…

За свою жизнь, он успел сделать фантастически много и сохранил свое имя в истории тоже по-фантастически ярко: в честь его заслуг в 1953 году была основана одна из самых весомых премий мировой фантастики — премия «Хьюго» (которую, кстати, он же сам в 1960 году и получил в качестве «отца журнальной научной фантастики»).

Свое тело он завещал медицинскому колледжу в Корнелле, но дух его воспарил намного выше земных пределов: умерев за пару лет до высадки американских астронавтов на Луну, он, как это бывало только в любимой им фантастике, все же сумел оказаться там: в честь Хьюго Гернсбека был назван один из лунных кратеров…

Р — значит Рэй (1920—2012)

Не стало Рэя Брэдбери.

Можно было бы написать, что ушел классик жанра, последний из великих гранд-мастеров «золотого века» американской фантастики — и это было бы правдой. Но парадокс жизни и творчества этого писателя заключается в том, что на самом деле его физический уход ничего не изменил, и потому говорить о Брэдбери в прошедшем времени как-то странно и вообще не нужно. Он, многие годы смешивавший в своих рассказах эпохи, и сам в какой-то момент оказался вне времени, поднявшись над его стремительным потоком. Читая его рассказы, совершенно не задумываешься о том, когда они были написаны, да и сами они не несут примет периода создания. Скажем, «Здесь могут водиться тигры» был написан им в 1951 году, а «Марсианский затерянный город» — в 1967-м. Но если бы случилось наоборот, мы не почувствовали бы разницы — настолько «подходят» тексты любому отрезку времени.

— Я не пишу фантастику, — говорил он. — Моя единственная по-настоящему фантастическая вещь — «451 градус по Фаренгейту», она отталкивается от реальности. А остальное — фантазия, миф.

Есть ли разница, когда был создан миф, если ему уготована вечность?

Даты были интересны нам — но не ему.

В двенадцать лет он решил стать писателем, в двадцать один, в 1941 году, наконец-то дебютировал в настоящем журнале (до этого были любительские фэнзины) с рассказом «Маятник». В 1943-м появляется первый рассказ из тех, что позже будут признаны классическими — «Р — значит ракета», а в 1947-м — «Каникулы на Марсе», который позже по воле автора станет своеобразным эпилогом «Марсианских хроник». В том же году вышел и первый авторский сборник Рэя — «Темный карнавал».

Начиная с 1943 года рассказы сыплются, как из рога изобилия: около двух десятков в 44-м, дюжина в следующем году, пятнадцать — в следующем… С начала 70-х поток иссякает, бывают моменты, когда он замолкает на год, даже на три, потом — с середины 90-х — снова активно работает, а последний свой рассказ „You Must Never Touch the Cage“ публикует в 2011, за год до смерти. Но скажите, кто-то замечал эти паузы, спады и взлеты? Для нас все эти долгие годы Брэдбери просто БЫЛ, он присутствовал в жизни любого поклонника фантастики Земли как некая неизменная составляющая бытия, константа. Даже награды не находили его вовремя, а «догоняли», словно не было разницы в том, когда они вручались: своего второго «Хьюго» он получил в 2004 году за книгу, вышедшую в 1953-м — «451 градус по Фаренгейту», целый ряд других премий — в том числе и «Небьюлу» — ему вручили за общий вклад, а не за конкретные произведения.

Он был интересен тем, что создал, а не тем, как жил. И потому как само собой разумеющееся воспринимались факты, что человек, отправлявший героев за сотни парсек, никогда не садился за руль автомобиля и принципиально не летал на самолетах. Когда в 1970 году в Японии проходила международная встреча фантастов, Брэдбери остался в Штатах, прислав в качестве приветствия поэму «Плыви, человек!». Да, и поэтическому творчеству он не был чужд, опубликовав больше десятка сборников стихотворений и поэм. А еще он писал пьесы, сценарии, выдал множество статей и эссе.