Сильмариллион - Джон Толкин

Финголфин, как подобало королю всех нолдоров, послал им дружественных послов; и тогда много молодых и отважных аданов поступило на службу к королям и владыкам эльдаров. Среди них был Ма́лах, сын Ма́раха, он четырнадцать лет жил в Хитлуме, научился языку эльфов и получил прозвание Арадан.

Недолго аданы довольствовались жизнью в Эстоладе, ибо многие все еще желали идти на Запад, только не знали дороги. Перед ними лежал огражденный Дориат, а к югу — Сирион с его непроходимыми топями. И вот главы трех высших родов нолдоров, надеясь на силу сынов людских, объявили, что всякий адан, если пожелает, может поселиться среди их подданных. Так началось переселение аданов; вначале немногие, а после целые семьи и роды покидали Эстолад, так что лет через пятьдесят во владениях королей появились многие тысячи аданов. Большинство избирало длинный северный тракт, пока дороги еще не стали им знакомы. Племя Беора пришло в Дортонион и поселилось в землях, где правил род Финарфина. Племя Арадана (Марах, его отец, оставался в Эстоладе до самой своей смерти) большей частью направилось на Запад, и многие осели в Хитлуме; однако Ма́гор, сын Арадана, и с ним другие переправились через Сирион в Белерианд и некоторое время жили в долинах у северных отрогов Эред–Ветрин.

Рассказывают, что обо всех этих делах никто, кроме Финрода Фелагунда, не посоветовался с Владыкой Тинголом, и он был недоволен — во–первых, по этой причине, а во–вторых, оттого, что еще задолго до того, как разошлись первые слухи о приходе людей, его тревожили сны. Посему он велел, чтобы люди селились лишь на Севере и чтобы принцы, которым они служат, отвечали за все их поступки; и молвил он так: «Пока властвую я в Дориате, ни один человек не войдет сюда, будь то даже отпрыск рода Беора, что служит славному Фелагунду». Мелиан тогда промолчала, но позднее cкaзалa Галадриэли: «Близятся великие события. Явится человек из дома Беора, кого не остановит Завеса Мелиан, ибо он будет послан роком, что сильнее меня; и песни о том, что случится, будут жить и тогда, когда изменится облик всего Средиземья».

Много людей, однако, осталось в Эстоладе. Долго еще жило там смешанное племя, и только гибель Белерианда вынудила уцелевших бежать назад, на восток. Кроме стариков, считавших, что дни их странствий кончены, были еще те, кто хотел сам распоряжаться своей судьбой, кто опасался эльдаров и света их глаз; и среди аданов начался разброд, в котором явно различалась рука Моргота, ибо достоверно известно, что он знал о приходе людей в Белерианд и о растущей их дружбе с эльфами.

Вели недовольных Берег из рода Беора и Амлах, один из внуков Мараха, и они говорили открыто: «Мы пустились в далекий путь, чтобы избежать опасностей Средиземья и спастись от обитающих там злых тварей; ибо слышали мы, что на Западе Свет. Теперь же мы узнаем, что Свет за Морем. Мы не можем прийти туда, где в блаженстве обитают Божества, — все, кроме одного; ибо вот перед нами Черный Властелин и эльдары, мудрые, но жестокие, беспрестанно воюющие с ним. Говорят, что он обитает на севере, а там боль и смерть, от которых мы бежали. Мы не пойдем туда».

Был тогда созван большой совет людей, и собралось их много. И так Друзья Эльфов отвечали Берегу:

— Истинно, от Черного Владыки исходит все зло, от которого мы бежали; но он жаждет власти над всем Средиземьем, и есть ли уголок, куда мы могли бы бежать и где он нас не настигнет — покуда его не уничтожат или, по крайней мере, не возьмут в осаду? Лишь доблесть эльдаров сдерживает его, и, быть может, лишь для того, чтоб помочь им, провидение привело нас в этот край.

Берег на то сказал:

— Пусть это заботит эльдаров! Наша жизнь слишком коротка.

И встал тогда некто, кого все приняли за Амлаха, сына Имлаха, и бросил злобные слова, потрясшие всех, кто внимал ему:

— Все это лишь эльфийские хитрости, басни, сплетенные, чтобы обмануть легковерных пришельцев. Море безбрежно. Света на Западе нет. Блуждающий огонек эльфов довел вас до края света. Кто из вас видел хоть тень Божества? Кто зрел на Севере Черного Владыку? Это эльдары жаждут завладеть Средиземьем! Жадность побудила их копаться в земле, и это разгневало существа, обитающие в ее глубинах; то же делали они раньше, и то же будут делать впредь. Пусть орки живут на своей земле, а мы будем жить на своей. Места в мире достаточно, если только эльдары оставят нас в мире!

Внимавшие на мгновение оцепенели, и тень ужаса пала на них; и решили они уйти из владений эльдаров. Позднее, однако, явился меж ними Амлах и отрицал, что присутствовал при этом споре или что говорил нечто подобное, и сомнения и растерянность овладели людьми. Говорили Друзья Эльфов: «Теперь–то вы верите? Черный Властелин существует, и его посланцы и соглядатаи таятся среди нас, ибо он боится нас и той силы, которую мы можем дать его врагам».

И все же многие отвечали: «Скорее он ненавидит нас и тем больше будет ненавидеть, чем дольше мы будем жить здесь, мешаясь в его вражду с владыками эльдаров без всякой пользы для себя». Потому многие из тех, кто еще оставался в Эстоладе, решились уйти. Берег увел на Юг тысячу людей из племени Беора, и предания молчат о них. Амлах, однако, сокрушался, говоря так: «У меня теперь своя вражда с Владыкой Лжи, и продлится она до конца моей жизни»; он отправился на Север и поступил на службу к Маэдросу. Те же его соплеменники, кто был на стороне Берега, избрали себе нового вождя, через горы вернулись в Эриадор и теперь забыты.

Между тем халадины счастливо жили. Моргот, однако, видя, что обманом и ложью ему не удалось рассорить людей и эльфов, взъярился и решился причинить людям столько зла, сколько сможет. Потому он выслал отряд орков, которые, направляясь на восток, проскользнули сквозь осадное кольцо, перебрались назад через Эред–Линдон по Гномьему Тракту и в южных лесах владений Карантира напали на халадинов.

У халадинов не было вождей, и жили они не кучно. Каждая усадьба стояла сама по себе, и не было у них общих законов. Их трудно было собрать вместе. Был среди них некто по имени Халдад, бесстрашный и властный; он собрал всех смельчаков, каких мог найти, и отступил в угол, образованный слиянием Аскара и Гелиона, и там от берега до берега построил крепкую загородь; за нее они отвели всех детей и женщин, кого удалось спасти. Там и отбивались они, пока не кончились припасы.

У Халдада были дети–близнецы, дочь Халет и сын Халдар; и оба сражались доблестно, ибо Халет была сильная женщина с мужественным сердцем. И вот Халдад почил в вылазке против орков, а Халдар пытавшийся отбить его тело, пал рядом с ним. Тогда Халет возглавила соплеменников, хоть они и отчаялись, и многие бросались в реки, и тонули. Однако семью днями позже, когда орки бросились на последний приступ и почти разрушили загородь, вдруг запели трубы, и с севера с войском пришел Карантир и загнал орков в реку.