Смерть травы. Долгая зима. У края бездны - Джон Кристофер

— Кто он? — выдавил Эндрю.

— Дэвид.

Час от часу не легче!

— Дэвид? Дэвид Картвелл?

— Да.

— Так это с тобой он встречался на протяжении последних недель?

— Конечно! — выпалила Кэрол с нетерпением в голосе.

Он взял себя в руки, чтобы не произнести очевидную банальность, готовую сорваться с языка, и примирительно сказал:

— Дорогая, не торопись. Подумай.

Она покачала головой:

— Нет, тут не о чем думать.

Эндрю не почувствовал уколов ревности, когда услыхал о Дэвиде; теперь же в нем закипела обида за жену. Для Картвелла это просто очередное приключение; Кэрол же отнеслась ко всему куда серьезнее. Придется объяснить ей все это, не причинив обиды. Задача не из легких.

— Дэвид… — начал он. — Мне не хотелось бы отзываться о нем дурно, вовсе нет, но я уже передавал тебе слова Мадлен…

— Что с ним подобное случается постоянно? Я знаю. Теперь это в прошлом.

— Думаешь, он остановится?

— Связывая себя с человеком, всегда рискуешь. Как ты рискнул со мной.

— На протяжении одиннадцати лет я выигрывал. И сейчас не желаю уступать.

Теперь уже Кэрол попыталась поймать его взгляд, но тоже потерпела неудачу.

— Не стоит все усложнять, ладно? Я имею в виду развод. Можно развестись по причине моей неверности.

— Надо еще выпить, — решил Эндрю.

Не получив ответа, он взял обе рюмки и направился с ними к бару. На этот раз он заказал двойную порцию виски. К моменту возвращения за столик у него была готова подходящая тирада.

— Дэвид — изумительная личность. Наверное, по части секса он тоже не промах. Во всяком случае, хватка заметна сразу… Мы женаты уже давно. Поэтому неудивительно, что так случилось. — Кэрол попыталась прервать мужа, но он не дал ей раскрыть рта. — Я знаю, что тебе все это кажется серьезным. Возможно, это действительно серьезно — и для него, и для тебя. Возможно, тебе даже удастся его изменить. Но давай немного повременим, а там будет видно, а?

Скрывая подступающую злость, Кэрол бросила:

— Не утруждай себя разумными объяснениями. Может, предложишь, чтобы я еще раз хорошенько обо всем поразмыслила на трезвую голову?

— Не вижу в этом никакого вреда. — Теперь был готов рассердиться и он. — Представь себе, мне это вовсе не кажется таким забавным.

— Мне нужен Дэвид, — проговорила Кэрол. — И я прошу тебя не ставить нам палки в колеса.

— А дети?

— Мне бы хотелось оставить их. Ты можешь видеться с ними в любое время.

Эти рассуждения окончательно вывели Эндрю из себя.

— А потом Дэвид сообразит, насколько это серьезно, и пойдет на попятную, как это уже с ним случалось, — что ты предпримешь тогда?

Она устало вздохнула:

— Мы любим друг друга. Неужели тебе не понятно?

— Мне понятно, что ты влюблена. И что ему хочется, чтобы ты была уверена во взаимности.

— Слушай, — сказала Кэрол. — Я знаю Дэвида. Возможно, даже лучше, чем когда–либо знала тебя. Мы — люди одного склада.

Эндрю показалось, что он понял смысл ее слов.

— Если ты немного побесилась до замужества, то это еще не значит, что ты — человек одного с Дэвидом склада. При твоей привлекательной внешности… Но с тех пор прошло почти двенадцать лет!

— Неужели?

— Возможно, тебя одолела тяга вернуться в юношеские годы. Так случается с каждым. Это не значит, что ты действительно снова повела бы такую жизнь, будь у тебя выбор.

— Ладно, — решилась она. — Придется открыть тебе глаза. Надо же, а я — то беспокоилась, как бы ты чего не заподозрил! Насчет Джорджа Прайса, например.

— Джорджа Прайса?

— И других. Я никогда не расставалась с прежней жизнью, Энди. Тебе невредно будет это усвоить. — Кэрол откинулась на спинку стула, сложив руки на коленях. — Думаю, это принесет тебе облегчение.

Он снова поневоле содрогнулся и почувствовал, как по спине и ногам течет пот.

— Сколько же их было всего?

— Трое. Или четверо. Но до Дэвида все это не стоило твоего внимания. — Голубые глаза вновь уставились прямо ему в лицо. — По–моему, я никогда прежде не выставляла тебя из постели. Однако теперь я не смогу больше с тобой спать.

Эндрю почувствовал дрожь в ногах. Он уже ни о чем не думал — только бы избавиться от этого кошмара.

— Чего ты от меня хочешь?

— Пока можешь поселиться в гостинице. Или, если тебе угодно, переберусь туда сама.

— Нет, — сказал он, — уйду я. Так будет лучше.

— Получили мою открытку? — спросила Мадлен. — Я сомневалась, что она дойдет до вашего отъезда.

— Да, получил, — кивнул Эндрю.

— Мне трудно было подобрать слова. Я знала от Дэвида, что за сюрприз вас поджидает, но, разумеется, не могла написать об этом напрямую. Думала, вам не захочется больше здесь появляться, поэтому и решила послать открытку.

— Я бы все равно пришел.

— Я рада. Как у вас дела — то есть, я хочу сказать, где вы живете?

— Пока в гостинице. Еще не успел как следует оглядеться.

Мадлен печально улыбнулась:

— Наверное, мне негоже брать вас к себе жильцом. За это не преминут ухватиться судьи.

— А где Дэвид?

— Приятель, уехавший в Испанию, сдал ему свою квартиру. Недалеко от Кингз–Роуд.

— Мадлен, я ничего не понимаю. — Эндрю взглянул на нее; смотреть ей прямо в глаза не составляло для него никакого труда — не то что с Кэрол. — Неужели вы уже тогда все знали? Ну, когда говорили об «одной женщине»?

— Была уверена, хотя и не до конца.

— Кэрол открыла мне, что… что это у нее далеко не впервые.

— Я догадывалась. Отсюда и интерес Дэвида. — В ее словах звучала горечь. — Моего мужа не привлекают добродетельные женщины. Думаю, это свидетельствует в его пользу.

— Но влечение длится недолго. Что ж, тогда поведайте мне, сколько пройдет времени, прежде чем угаснет очередная вспышка. Вы знаете его привычки, я же, по–моему, имею право на такую информацию.

— Он тоже попросил меня о разводе.

Наступила тишина.

— Отчего же такая серьезность на сей раз?

— В самом деле, отчего? В былые времена я ждала этого со дня на день. Но мне казалось, что это будет кто–нибудь помоложе. Кэрол старше меня на шесть лет.

— На семь. В июне ей исполнится тридцать два.

— Дэвид сказал, что ей тридцать один. — Они посмотрели друг на друга, и Мадлен разобрал смех. — Вот глупость, правда? Как будто лишний год имеет значение.

— Можно я налью себе чего–нибудь?

— Можно, конечно. Принесите и мне. Лучше виски.

Поставив рюмки, Эндрю произнес:

— В общем, все ясно. Оба много лет занимались жульничеством, так что им был прямой смысл объединиться. Все прошло как по маслу. Я остался таким же слепцом, каким был и раньше. А вы, как всегда, изъявили готовность закрыть глаза на его делишки.

— Сколько ни называй их жуликами, это делу не поможет. Кроме того, даже у жуликов есть чувства. Я недостаточно хорошо знаю Кэрол, чтобы понять, почему она влюбилась в Дэвида, — мне просто известно о его привлекательности. Что же до него — ну, она очень красива. Красивее, чем особы, чьи сердца он покорял раньше. А потом, раз уж она ответила взаимностью… Да, он никогда не интересовался добродетельными женщинами. Для Дэвида существовал только физический аспект отношений. Он был настолько увлечен своим умением покорять их тела, что до сердец дело просто не доходило. Лишь Кэрол привязалась к нему по–настоящему. Дэвид чувствовал бы себя виноватым, если б не ответил на ее любовь.

— А вы? Как насчет вины перед вами?

— Бывают разные степени вины, правда? Я сама подложила себе свинью, не следовало закрывать глаза на его проделки. Вина Дэвида словно бы уменьшилась после всех его прежних признаний. Бросая меня ради Кэрол, он смотрит на это просто как на более серьезный обман по сравнению с тем, что бывало раньше. Вот обмануть ее — значило бы совершить настоящее предательство. Кроме того, Дэвид утешается мыслью, что так будет лучше и для меня — ведь я лишусь дурного мужа. — Мадлен попробовала изобразить на лице улыбку. — Собственно, он уже говорил мне об этом.

— Да, похоже, вы хорошо его знаете, — сказал Эндрю.

— А вы избавляетесь от дурной жены. Нам обоим неслыханно повезло и надлежит испытывать благодарность: мне — к Кэрол, вам — к Дэвиду. Иначе это тянулось бы еще долгие годы. А то и всю жизнь.

— Не знаю, что теперь делать, — пробормотал он. — Идя к вам, я еще не понимал, до какой степени это серьезно — для него. Я думал, что надо просто подождать — и все само собой рассосется.

Поставив рюмки на столик, Эндрю опустился в кресло. Мадлен встала, подошла к нему и положила свои холодные сухие ладони ему на лоб, примостившись на подлокотнике.

— Бедненький Энди, — прошептала она, — какой удар… Вы теряете не только близкого человека, но и невинность. Я была бы рада вам помочь.