Мануэла - Анжела Марко

— У него дурной вкус, — помрачнела сразу же Тереза и тут увидела, что ее брат сорвался с места и помчался на улицу, словно одержимый. Она попыталась остановить его и узнать причину столь поспешного бегства, но Фернандо и след простыл. Тереза повернулась и начала утешать погрустневшую подругу. Ведь Сильвина пришла сюда только из-за Фернандо, в которого была безнадежно влюблена.

А что же случилось с молодым человеком по имени Коррадо из грустной повести Бернарды? Да, да, с тем самым, что так подло поступил с девушкой, которая поверила ему, полюбила и забеременела от него. Он смог избежать мести братьев девушки и уплыл в открытое море, оставив на берегу убитого брата и своих преследователей.

Доплыв на лодке до ближайшего города, он нанялся на корабль матросом, чтобы оплатить своим трудом стоимость проезда до далекой Аргентины. Оставаться на Сицилии ему не было смысла. Рано или поздно, его бы нашли и убили. На Сицилии не забывают нанесенных оскорблений. Для мести временных рамок не существует. Пусть даже пройдет полвека — месть свершится.

Путь через океан оказался для него не столь трудным, как для девушки. Коррадо был парнем сильным, здоровым, обязанности матроса не очень утомляли его. Прошло немного времени, и он уже стоял на земле своей новой родины. Обратной дороги ему не было. Быстро найдя работу, Коррадо потихоньку начал вставать на ноги. Как бы он ни хотел, но мысли об оставленной им на Сицилии беременной Бернарде нет-нет да и мучили его совесть. В такие моменты он становился мрачным, прикладывался к бутылке, страдал. Но проходило время, и постепенно Коррадо стало казаться, что все произошло не с ним, а с кем-то из его знакомых. Он женился, жена была младше его и красива, у них родилась дочь, и назвали ее Мануэлой.

Отец и мать души не чаяли в своей дочери. Все их помыслы, все, что они делали, было посвящено ей, ее будущему, ее счастью. Но, говорят, ничего не проходит бесследно. Есть поверье, что отец или мать всегда чувствуют, если с их детьми происходит что-то плохое, пусть даже их разделяют расстояние и года. Вот и Коррадо вдруг почувствовал в этот день, когда происходили драматические события в доме мадам Герреро, что с ним происходит нечто непонятное. Его мучило нехорошее предчувствие. Он никак не мог понять, с чем или с кем оно связано, и так много думал об этом, что ночью ему снились кошмары, и он проснулся в холодном поту от собственного крика. Жена Коррадо проснулась чуть раньше и с испугом смотрела на него. А произошло это в тот самый момент, когда машина чуть не сбила задумавшуюся Исабель.

— Что? Что случилось с тобой, Коррадо? — трясла его за плечо испуганная жена. Постепенно Коррадо пришел в себя, взгляд его стал осмысленным, он с удивлением посмотрел на супругу.

— Сам не знаю, — пожал плечами и начал тереть пальцами виски. — Какой-то кошмар.

— Ты так сильно кричал, — растерянно объяснила жена. — Я проснулась и сразу же стала тебя будить. Наверное, тебе приснился страшный сон.

— Не знаю, — Коррадо потряс головой и вновь схватился за виски. — У меня какое-то неприятное предчувствие. Что-то связанное с дочерью. — Коррадо не знал, что у него не одна, а две дочери, и что эти кошмары связаны именно с той, которую он никогда не видел. Но жена восприняла это по-своему.

— С нашей Мануэлой? — в испуге воскликнула она и перекрестилась. Прямо так, в ночной рубашке, она вскочила с постели и бросилась к спальне дочери. — А что с ней?!

— Куда ты? — Коррадо, раздосадованный, бросился за ней. Он боялся, что жена разбудит дочь.

— Мануэла! — Но перед спальней дочери жена пришла в себя и отворила дверь уже тихо: осторожно ступая по полу босыми ногами, вошла внутрь. Коррадо шел за ней.

Мануэла, их любимая дочь, крепко спала, прижав к себе любимую игрушку — большого плюшевого медведя. Ее не разбудили ни свет настольной лампы, которую зажгла жена Коррадо, ни скрипнувший под их ногами пол. Оба склонились над ней, а жена ласково провела ладонью по щеке дочери.

— С ней все в порядке, — повернулась она к Коррадо, облегченно улыбаясь. — Смотри, как спокойно она спит.

— Тем лучше, — кивнул Коррадо; они еще некоторое время стояли и любовались спящей дочерью. — Не буди ее, — сказал Коррадо жене. — Пусть себе спит.

— Не буду, не буду, — успокоила жена. — Я только поправлю одеяло. — Она подняла одеяло повыше и осторожно поцеловала дочку в лоб.

— Она выглядит такой беззащитной, — внезапно прошептал Коррадо, сам не зная, почему это у него вырвалось.

— Ты так считаешь? — встревожено спросила жена, отойдя от спящей дочери. — Разве у нее нет отца и матери? А? — Она посмотрела на мужа. Они обнялись, словно объединяясь для защиты своей дочери. — Глупый ты у меня, — улыбаясь, шепнула ему супруга на ухо.

Они вернулись в свою спальню. Коррадо уже успокоился, дурное предчувствие исчезло.

— Сейчас тебе лучше? — спросила жена.

— Да.

— Может быть, приготовить тебе чашку чая? — Жена внимательно посмотрела на него. Она хотела удостовериться, что ему стало лучше.

— Нет, не надо, — отказался Коррадо, устраиваясь в постели. — Ты тоже ложись.

— Ты меня так напугал, — сказала она, прижимаясь к нему.

— Уже все прошло, — успокоил Коррадо, обнимая и целуя ее. — Не могу понять, — говорил он немного погодя, — почему у меня вдруг возникло это ощущение. Это было как будто какое-то предчувствие, — задумчиво говорил он жене. С ним это случилось впервые. «Может быть, возраст?» — подумал он с невеселой улыбкой.

— Успокойся, не мучай себя вопросами. — Жена гладила ласково ему лицо. — Ты же видел, что с нашей Мануэлой все в порядке. Так что беспокоиться не о чем.

— Да, — кивнул Коррадо, — я знаю, но почему-то давит здесь. — И он прижал ладонь к груди — где сердце.

— Завтра обязательно сходи к врачу, — попросила его жена. — По правде говоря, я давно уже замечаю: с тобой что-то не так. Последнее время ты какой-то подавленный, рассеянный. Мне будет спокойнее, если ты покажешься врачу. Обещай мне это завтра же сделать.

— Говорят, что в том возрасте, в каком сейчас я, — то ли шутил, то ли серьезно сказал Коррадо, — мы, мужчины, начинаем изучать себя изнутри, думать о том, что мы сделали и что не успели сделать, или о том, что нам больше всего нравилось делать и на что уже больше не остается сил. — Улыбнувшись, он посмотрел в вырез ее ночной рубашки, где виднелись еще красивая грудь. Ведь жена Коррадо была много моложе его. Это вызвало у нее прилив краски к лицу, она засмеялась и погрозила ему пальцем.

— У тебя еще достаточно сил для этого, можешь не обманывать себя. — Они обнялись и прижались друг к другу. — Похоже, у тебя слишком много такого, о чем стоит поразмыслить? — немного ревниво спросила она.