Бездарь. Охота на бессмертного - Василий Горъ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Простите, а что вы тут такого делали? – по-хамски перебил ее Коростелев.
– Ну, как тебе сказать, чтобы не обидеть? Понимаешь, телохранитель, которому мой отец платит очень немаленькие деньги, почему-то забил на выполнение своих обязанностей. И мне пришлось целый день охранять себя, лагерь и наше снаряжение.
– Шинги приходят только после заката!
– Вот именно, при-хо-дят! А не прилетают! Но это не мешает этому самому телохранителю изображать героя исключительно по ночам и делать все, чтобы добиться возможности прикрывать меня своим телом!
Толян пошел красными пятнами:
– Я делаю все, чтобы мы выжили!!!
– Чтобы ТЫ выжил… – уточнила Фролова.
– Я вот уже три дня прошу вас хоть ненадолго снимать амулет; я…
– Ты делаешь только то, что ТЕБЕ ВЫГОДНО! – поморщилась девушка, жестом заткнула возмутившегося парня и добавила: – Короче, давай без лишнего ля-ля: хочешь есть – вперед и с песнями. Не хочешь – найди себе дело по душе. А я продолжу расслабляться.
Такой отповеди Коростелев явно не ожидал и поэтому психанул – в сердцах пнул ни в чем не повинного «кабанчика», развернулся на месте и быстрым шагом умотал в сторону реки.
Отсутствовал сравнительно недолго – чуть больше получаса. А когда вернулся, аккуратно упаковал трофей в целлофан и куда-то уволок. Видимо, для того, чтобы ночные гости не почуяли свежей крови.
Все время, пока он шарахался туда-сюда, Ольга пролежала практически без движения, придерживая пальцем гарнитуру и до звона в ушах вслушиваясь в эфир. Да и потом, собственно, занималась тем же самым. Разве что с перерывами на походы в туалет. А когда стемнело, перебралась на дерево, влезла в спальник и, подложив руку под голову, вдруг поняла, что не заснет…
…Толян забрался на «лежку» только в половине третьего, сразу после того, как со стороны схрона послышался скрипучий смех какого-то шинга. По своему обыкновению, устроился в непосредственной близости от спальника Фроловой и, даже не попытавшись выяснить, спит она или нет, сокрушенно вздохнул:
– Ольга Александровна, не рвите душу: Вересаев не вернется…
«Началось…» – угрюмо подумала девушка, но заставила себя промолчать.
– У него с самого начала не было ни одного шанса! – не дождавшись ее реакции, продолжил телохранитель. – Уленмар ап-Риддерк – светило артефакторики, причем не только иллемарской, а всех Девяти Миров. Кроме того, этот маг – один из самых ненавидимых владетелей планеты. Воюет чуть ли не круглый год. Соответственно, система охраны его замка просто не может быть несовершенной.
Фролова закусила губу и сжала кулаки.
– Да, Максим был профессионалом, и на Земле, наверное, мог творить чудеса. Но тут, в мире магии, бездари подобны слепцу в толпе зрячих…
– Он делает все, что можно и нельзя! – рыкнула девушка.
– ДЕЛАЛ! – уточнил Толян. – Все, что можно и нельзя. В том числе и редкие глупости!!!
– Что ты считаешь редкой глупостью? – взбесилась Ольга. – Поход в разведку?!
– И его тоже! Посудите сами, если бы он меньше строил из себя Чака Норриса и больше думал головой, то БЕЗ ВСЯКОЙ РАЗВЕДКИ пришел бы к выводу, что убить иллюзиониста нереально!
– Послушай, ты…
– Нет, послушай ТЫ!!! – неожиданно рявкнул Коростелев и рубанул кулаком по помосту. – Максим был идиотом: вместо того, чтобы общаться с Табаки по-человечески, он на него давил! Поэтому-то получал не всю информацию, а ее жалкие обрывки!
– А ты, конечно, делал бы иначе?!
– Почему «делал БЫ»? Я ДЕЛАЛ! Именно поэтому и утверждаю, что убить этого иллюзиониста имеющимися у нас силами и в указанные в контракте сроки невозможно!!!
– Постой-постой, что значит «делал»?! – воскликнула девушка, приподнялась на локте и уставилась в темноту, пытаясь разглядеть лицо своего телохранителя.
– Я платил. По золотой монете за беседу… – усмехнулся Коростелев. – Поэтому знаю о магии в разы больше Вересаева!
– Если бы Табаки был так уверен в бессмысленности этого похода… – начала было Ольга, но потом сообразила, что своих монет у Толяна не было и быть не могло, и нехорошо оскалилась:
– А где ты брал золото?
Коростелев предпочел ответить на первый вопрос:
– Табаки собирался соскочить. То есть свалить от Максима при первом удобном случае. А че, тех пяти золотых, которые он получил от меня, гарантированно хватит на учебу до третьей ступени, а до десяти обещанных можно и не дожить…
– Где ты брал золото?! – окончательно озверев, зарычала девушка.
– В рюкзаке у Макса…
– То есть крал?!
– Оля, твой отец выдал нам это золото не просто так, а для того, чтобы повысить ТВОИ шансы на выживание! Я воспользовался ими ПРАВИЛЬНО, значит, чист и перед тобой, и перед Александром Львовичем!
– Толик, ты омерзителен!!!
Что значит это слово в ее устах, телохранитель знал, как никто другой. Поэтому окончательно вышел из себя и заорал:
– Я делаю то, что считаю своим долгом!!!
– Пош-шел вон!
– Ага, щаззз: до момента отключения амулетов осталось чуть больше четырех суток, и если ты не начнешь акклиматизацию прямо сейчас, то не выживешь!
– Я сказала, пошел вон!!! – зашипела девушка и вдруг почувствовала прикосновение к своей шее.
– Ты должна выжить. Любой ценой… – хмыкнул Коростелев, нащупывая замок «молнии» ее спального мешка. – Поэтому сейчас мы снимем с тебя амулет, выждем два часа и нацепим его обратно.
– Толик, убери руки!!!
– Бояться тебе нечего: схема уже проверена и гарантированно работает… – опустив замок до упора, продолжил телохранитель и в поисках амулета как бы невзначай задел тыльной стороной ладони ее левую грудь. – Конечно, первое время ощущения будут так себе, но при должном контроле за температу-…
Следующие несколько слов Фролова не услышала, так как на несколько мгновений провалилась в прошлое. В то самое, в котором она, сжавшись в комок, лежала под кроватью, остановившимся взглядом смотрела на ритмично дергающиеся загорелые голени мамы и слышала ее прерывистые стоны:
«Дяди… злые, но они… скоро… уйдут… Со мной… все… в порядке… А ты… обещала… не звать… на помощь… не плакать… и не шевелиться…»
В настоящее вернулась как-то сразу, когда поняла, что рука Коростелева, вцепившаяся в шнурок амулета, неподвижна и уж слишком долго касается ее шеи. И что в голосе парня появилась какая-то нездоровая хрипотца. Дотянулась до «ПСС-а», который на ночь приклеивала скотчем к бедру, бесшумно содрала липкую пленку, сняла пистолет с предохранителя и холодно предложила:
– Толик, сейчас ты встаешь, собираешь свои вещи и валишь к этой самой матери!
– Вот еще! – тут же выдохнул он прямо ей в лицо. – Нас осталось только двое, и мы должны держаться друг за друга, чего бы нам это ни стоило!
– Больше предупреждать не буду…
– Лучше смирись: я в любом случае сделаю все, чтобы ты выжила!
«Не сделаешь…» – мрачно подумала Ольга, прижала ствол к боку наваливающегося на нее парня и нажала на курок…
Глава 25
Максим Вересаев
…Километров за шесть-восемь до лагеря, когда на горизонте уже показался знакомый отрог, у Табаки разрядились батарейки. И он, закатив глаза, рухнул в речку, чудом не разбив себе голову о крайне несимпатичный валун, покрытый влажным серо-зеленым мохом. Встать даже и не пытался – кое-как дополз до плоского камня, на пару сантиметров возвышающегося над водой, и обессиленно уронил голову на его поверхность:
– Все, я больше не могу…
– Осталось совсем немного! – попробовал подбодрить его я.
– Не могу… Нет сил… Совсем… Не веришь – убей…
Как выглядят бунты в его исполнении, я знал неплохо – за последние два дня насмотрелся по самое «не могу». Поэтому молча вцепился в ворот рубахи и выволок безвольное тело на берег. Маг не сопротивлялся. Наоборот, оказавшись на прибрежной гальке, сдвинул голову к левому плечу, подставляя горло под удар ножа.
Естественно, тыкать беднягу острыми железяками я не стал, а шустренько стянул ему конечности хомутами и процитировал стих Константина Симонова. В вольном переводе на илли-ти:
– Жди меня, и я вернусь.Только очень жди,Жди, когда наводят грустьЖелтые дожди.Жди, когда снега метут,В зной и ураган……Коль харруги не найдут —Выживешь, братан!
Увы, дождаться оваций, бурных и продолжительных аплодисментов или хотя бы криков «браво» мне было не суждено: поняв, что наказания не будет, мой единственный слушатель закрыл глаза и нагло заснул. Не дослушав стих даже до половины.
– М-да… Определенно, фраза «да не мечите бисер перед свиньями» появилась не на пустом месте… – сокрушенно буркнул я, потом почувствовал, что тупо тяну время, и, собравшись с силами, заставил себя встать и двинуться дальше.
Следующие пару-тройку километров я прошел практически на автопилоте, механически глядя по сторонам и, не задумываясь, переходя в боевой режим при каждом подозрительном звуке или изменениях в поведении птиц. Третью мировую не начинал, хотя как минимум раза три был к этому близок. И совсем не из-за гуманизма, а потому, что сознание, вымотанное трехсуточным кроссом по пересеченной местности, не сочло промелькнувшие среди деревьев силуэты мелких зверьков достаточно опасными.
