Как провести медовый месяц в одиночестве (ЛП) - Хейл Оливия

— Не знаю. Тысячи? Десятки тысяч?

— Верно. И все ли они одинаковы? У них у всех одинаковое понимание издательского дела?

Я вздыхаю.

— Нет, ты же знаешь, что это не так.

— Верно. Поэтому другому издателю может понравиться твоя следующая книга или следующая за ней. Они могут по-другому их упаковать, лучше продвигать и продавать.

— Да, возможно.

— Не позволяй какому-то набитому редактору, который не знал, как продать твою первую книгу, решать, есть у тебя талант или нет. — Он откинулся в кресле, наклонив голову. Его щетина превратилась в зачатки приличной бороды. Из-за этого он выглядит старше, как-то суровее. Но и более расслабленным. — Если ты решишь, что карьера писателя не для тебя, это прекрасно. Но пусть это будет так, потому что ты так решила. А не кто-то другой.

Я смотрю на него долгие несколько мгновений.

— Ты прав. Я имею в виду, что мой первый издатель не знает всего. Они также никогда не вкладывали в нее рекламные доллары.

— Неудивительно, что книга не пошла.

— А еще я думаю, что теперь я лучший писатель. — Я опускаю взгляд на книгу, которую читаю. Это было отличное быстрое чтение, и на полпути оно вызвало у меня такое чувство. Я думаю, что могу это сделать. Я думаю, что хочу это сделать. — Может, мне стоит попробовать еще раз?

— Конечно, стоит, — говорит он. — У тебя теперь и времени больше. Тебе не нужно планировать свадьбу.

— Ну, это определенно так.

— Пока ты не выйдешь замуж по-настоящему в следующий раз. На учителе математики из твоей школы, верно?

Я использую мягкую обложку, чтобы ударить его по плечу. Он смеется, поднимая руку в защиту, и этот звук заставляет меня улыбнуться.

— Мне не следовало признаваться в этом.

— Думаешь, ты пойдешь с ним на свидание, когда вернешься в Вашингтон?

— Нет, конечно, нет. — Я покачала головой и откинулась в шезлонге, вытянув ноги. — Я не хочу встречаться с кем-то на работе. Представляешь, как это может быть неловко?

— Да, — говорит он. — Могу представить.

Это заставляет меня переглянуться.

— Похоже, у тебя есть история.

— Не особенно.

— Филлип.

Он вздыхает.

— В один из первых лет работы юристом-стажером я встречался с другой стажеркой.

— О нет.

— Да. Все пошло не очень хорошо, когда она решила, что ее больше интересует ее сосед по комнате, чем я.

— Ее сосед по комнате?

— Да. Он был стабильным, надежным. Не работал слишком много и всегда отвечал на звонки.

Я нахмурилась.

— Что, в отличие от тебя?

— Да. Я не всегда был лучшим партнером, Иден. — Он проводит рукой по волосам и поправляет солнцезащитные очки. В них я не вижу его глаз. Я могу понять выражение его лица только по движению его челюсти. — Ни одна из моих бывших не была согласна с тем, что мой рабочий день иногда затягивался до полуночи.

— Но ведь это происходит постепенно, верно? Например, когда ты погружаешься в переговоры по слиянию и поглощению. Этого не происходит в обычный вторник, верно?

Он поворачивается ко мне.

— Ты знаешь, с кем я работаю?

— Да, — говорю я. Я погуглила прошлой ночью, лежа в постели. Прочитала и о фирме, в которой он работал. Я даже набрала в гугле его имя. Филипп Мейер. Но ничего особенного не нашла. Похоже, социальные сети — не его конек. — Звучит интересно.

— Ты серьезно? — спрашивает он.

— Да, серьезно. Даже если ты никогда не ходишь в суд.

— Редко, — соглашается он. — То есть, я определенно бывал там.

— Держу пари, в тот день ты был самым сексуальным адвокатом.

Он хихикает, как я и надеялась, и снова проводит рукой по волосам. Похоже, он часто так делает, когда волнуется или его застают врасплох.

— Я не могу сказать.

— Не скромничай, — воркую я. Я откидываюсь в своем шезлонге и снова открываю книгу, все еще улыбаясь.

Рядом со мной Филипп смахнул немного песка со своего предплечья.

— Ну и что?

— Что?

— Ты планируешь встречаться, когда вернешься домой? С учителем математики или с кем-то еще.

— О, — говорю я. — Возможно. На самом деле я об этом не задумывалась. Люди, кажется, используют много приложений в наши дни, а это не совсем то, что мне нравится.

Он издает глубокий хмыкающий звук и снова замолкает. Я смотрю на небо и быстро движущиеся облака. Наши разговоры всегда такие. Они идут по неожиданным маршрутам и всегда заканчиваются там, где я и не предполагала.

— А ты? — спрашиваю я.

— Не знаю, — тихо отвечает он. — У меня нет никаких планов.

— Как и у меня.

Он снова хмыкает. В последние дни это стало привычным звуком. Ответ, который не является ни "да", ни "нет", просто глубокое урчание в его горле.

— Мне не хочется возвращаться домой, — говорю я. С океана дует легкий ветер, как теплая ласка. Я закрываю глаза от этих ощущений — бриз, шум волн и песок под моей левой ногой.

— Осталось совсем немного дней, — говорит он.

От этих слов меня пробирает дрожь предвкушения. Я не смотрю на него, но, тем не менее, осознаю, что он рядом со мной, всего в нескольких футах.

— Всего несколько.

— Да, — говорит он. — Интересно, чем ты займешься.

— Кто знает? Я могу делать все, что угодно, — говорю я. — Я слышала, что в этих шикарных бунгало есть частные бассейны. Может, поплаваю с аквалангом.

У него перехватывает дыхание.

— Правда?

— Угу.

— Забавно. У меня есть бунгало.

— Нет, правда?

— Да.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку. Флирт — это весело. Не помню, чтобы я когда-нибудь делала это вот так, наслаждаясь растущим влечением. С Калебом все быстро закончилось. На втором свидании мы оба погрузились в комфортную атмосферу.

Я достаю свой крем для загара и сажусь.

— Я думаю о том, чтобы перевернуться, — говорю я. — Ты не против?

Филипп протягивает руку.

— Я могу это сделать.

Я поворачиваюсь к нему спиной и сижу неподвижно. Мы делаем это уже второй раз, но в первый раз мы все еще были осторожны — двое незнакомцев, не знающих границ друг друга.

Его руки проводят по моей спине теплыми движениями. Они задерживаются на моей талии, пояснице и задевают край нижнего бикини.

— Ты тщательный, — бормочу я.

Его голос шепчет мне в правое ухо, а шею щекочет его недавно отросшая борода.

— Я всегда такой, Иден.

— Да… я знаю.

Его руки в последний раз скользят по бокам моей груди.

— Как ты себя чувствуешь? — бормочет он, и я понимаю, что он спрашивает о вчерашнем. Слова пляшут на кончике моего языка.

На пляже кто-то громко хлопает.

Мы оба поворачиваемся и видим сотрудника отеля в униформе «Зимнего курорта», который стоит на пляже с широкой улыбкой на лице.

— Извините за беспокойство! — говорит он. — Но на этой неделе в саду во внутреннем дворе начнутся Зимние Олимпийские игры. У нас осталось одно место, так что если есть пара, желающая посоревноваться с другими гостями, мы будем рады вас видеть. Начало через десять минут!

Он снова улыбается и направляется обратно на пляж, к главному зданию.

Я хихикаю.

— Зимние Олимпийские игры?

— Это умно, надо отдать им должное, — говорит Филипп. Его руки исчезли с моих плеч, но он по-прежнему сидит рядом со мной.

— Может, пойдем? — спрашиваю я.

В этот момент перед нашими шезлонгами останавливается пара. Я узнаю в них людей среднего возраста, которых я недавно встретила в лифте, тех, кто обновил свои клятвы.

— Привет, вы двое, — говорит женщина, одаривая меня особой улыбкой. — Извините, но я не могла не подслушать. Мы участвовали в играх на прошлой неделе, и это было здорово. Вам двоим стоит присоединиться!

— Может, и присоединимся, — говорю я, возвращая ей дружескую улыбку.

Она делает шаг ближе. Рядом с ней стоит ее муж в солнечных очках и не выглядит особенно заинтересованным в разговоре с нами.

— Вы двое женаты?

Я перевожу взгляд с нее на Филиппа и обратно.