Последний праведник. Часть 1. Мирай - Рати Джулия

– Ты все же покажи, – Мирай печально качнул головой, – порой знание, куда не стоит идти, тоже помогает.

– Твоя правда, пацан, – выгребая остатки тушенки из банки, вояка показал головой на Зеона, – у главного нашего спроси, он не откажет.

Мирай кивнул и, присев рядом с побратимом, наконец-то достал из рюкзака бутылку воды и плоские брикеты. Напившись, он протянул емкость Груду:

– Мне нравятся ваши псы, – бутылка перекочевала в грубые руки коротышки, он вывалил половину консервов перед псом, вторую доедал сам, – их верность завораживает, пробуждает что-то забытое в моей душе. Но твоя собака… Збруй, верно? Он вернее других, – Мирай протянул руку к псу, – можно?

Глаза Груда пробежались по парнишкам. Он привык к ним за дни рейда. Молодые, но опытные до безмолвной уверенности. Такая приходит не на тренировках. Да и малый их тоже не плох. Книжник, что отлеживался несколько дней в транспортере, сейчас присоединился к группе. Его храбрость внушала уважение. Крепыш невольно проникся непривычным для него доверием к чужакам. Что послужило причиной? То ли действие химии рассеялось, то ли пустыня так повлияла, а может и просто глоток чистой воды.

– Да, Збруй, – коротышка похлопал пса по облезлым бокам, – он сам решает, кто достоин доверия, а кто нет, – жирные губы сомкнулись на горлышке, – у него и спрашивай, – глотнув напоследок, Груд протянул бутылку обратно.

– Оставь себе, – привычно махнул рукой Мирай и погладил пса по рыжему гребню, – всем нам такую бы преданность. Пустыня не прощает притворства, – тут уши пса неожиданно встали торчком, Груд подскочил на ноги. Он понял, слова праведника адресовались всем, в том числе и ему. Но вряд ли они дошли до сознания собаки. Значит почуял угрозу. Ноздри животного задрожали, он втянул жаркий тугой воздух.

– Эй ты чего? – солдат, что вмешался в разборки друга с Игнаром, решил, что коротышка обозлился на товарища, – проехали ведь уже…

– Опасность. – прошипел сквозь зубы Груд. Вытерев жирные руки об штаны, крепыш зажал в одной руке автомат, второй придержал пса за ошейник. Надо отдать должное, солдаты отреагировали мгновенно. Забрала стали на места. Команда резко пришла в движение. Воины, став кольцом, приготовились к нападению. По команде Зеона поднялись остальные группы. В воздухе повисла напряженная тишина. Кроме псов никто не мог различить ни звука. Глаза воинов, сосредоточившись на песчаных барханах, старались рассмотреть замотанные в тряпье фигуры. Но противник пришел, с другой стороны.

– Воздух, – прокричал Мирай, ухо уловило знакомое клокотание. Стволы автоматов тут же нацелились в небо. Перекрывая солнце на нем появились огромные птицеящеры, – не подпускайте их близко, у них ядовитая кровь, – праведник не знал выдержит ли солдатская броня кислотную жидкость, что текла в венах этих зверюг, но проверять прочность своей точно не хотел. Короткие очереди прошли небо. Клокот перешел в зловещий писк, гигантские кожистые крылья покрылись узором пулевых отверстий. В пробивающихся лучах солнца завораживая заплясала поднятая пыль. Мирай невольно залюбовался, но быстро пришел в себя:

– Не спускать глаз с барханов, – голос праведника не смог перекрыть звуки выстрелов, но свои услышали и, чередуясь, навели оружие на пустыню, – крылатые твари – разведчики, скоро сюда вся стая пожалует.

И они пожаловали. Ящерицы всевозможных мастей и мутаций. Одни из немногих жителей пустыни, кто любил солнце и охотился днем. Огромные особи в сопровождении стаек помельче с удивительной ловкостью преодолевали песчаные барханы. Тела стрелой зависли над поверхностью, переваливающиеся движения лап давали равновесие и приводили в движение длинный гибкий хвост. Костяные шипы вдоль позвоночника пробивали необычайно прочную кожу. Показавшись, ящеры на мгновение замерли. Раздвоенные языки мелькнули яркими лепестками пламени. Ядовитая слюна застыла на зубах. Жертве было достаточно одного укуса. Если не вывести яд из организма жертва рано или поздно ослабнет и не сможет сражаться.

– Не давайте себя укусить, – предостерег Мирай, – Груд, береги пса. До этого кровь ядовитой была только у летающих тварей, но они мутируют каждый день. Не стоит ему пробовать противника на вкус.

– Пески пустыни! – коротышка смачно сплюнул, удержать пса от боя будет сложно, – Збруй, место, – и присев на колено, нацелил автомат на мчащихся ящеров. Мирай сжал крепче посох и нырнул в восприятие.

– Ты что же и этих тварей убивать не будешь? – хрипоту в голосе солдата перекрыло удивление.

– Для меня нет разницы в чьем теле живет душа, – не отрываясь от хищников проговорил праведник.

– Эх, ты еще не видел, как он комаров жалеет, – не удержался от шутки побратим, но сразу серьезно добавил, – у этих тварей одно слабое место – на брюхе, так что не стоит недооценивать брата.

Так и оказалось. Три ящера окружили группу воинов. Они не спешили нападать. В атаку бросилась мелочь. Ущерба они не причиняли, но отвлекали сильно. Автоматные очереди прошили и без того горячий воздух, но пули лишь отскочили от окаменевшей кожи рептилий.

– Меняем патроны, – послышался хриплый приказ из динамика, – берем на себя двух справа, – солдаты выступили вперед. Крупные тела ящеров задергались под перекрестным огнем бронебойных зарядов. Один хрипя повалился на бок, темная кровь вместе с жизнью покидала тело. Второй развернувшись подкосил мощным хвостом солдата и тут же кинулся на упавшую жертву. Тяжелое тело придавило воина к земле, мощные челюсти готовы были сомкнуться на шее и проверить броню на прочность. Раздался выстрел. Голова ящера откинулась. Груд бронебойных патронов не имел, но отсутствием меткости не страдал. Пуля прошила глаз хищника. Тот замотал головой и дернулся в бок. Солдаты продолжили стрельбу. Не желая умирать, ящер бросился прочь. Воины помчались вдогонку, но путь им перегородили мелкие твари. На помощь подскочил Вестиан с коротышкой. Орудуя мечами, они расчистили дорогу, солдаты расправились с удирающим ящером и развернулись. Глаза быстро отыскали третьего хищника. Взведенное оружие нацелилось на противника, но выстрелов не последовало. Побратимы слаженно работая в паре приблизились к рептилии. Поднимая песок, они закружились вокруг хищника, да так быстро, что тот не мог словить их в фокус своего зрения. Время для Мирая остановилось. Песчинки замерли в воздухе. Ящер неповоротливо переступал на тяжелых лапах. Язык медленно выскользнул из пасти и спрятался назад. Маленькие глаза блеснули на солнце защитной пленкой. Мгновение и хищник переводит взгляд на побратима. Шаг вперед, выпад, рывок. Мирай приподнимает длинное тело ящера на посохе. Напарник тут же скользит под руками. Матовые клинки крестом вспарывают нежный живот. Заканчивая движение, побратим всаживает оба клинка в сердце ящера, заваливая того на спину. Миг и время вновь выравнивает бег. Кожа рептилии расходится, толчки крови окрашивают песок в черный цвет. На мгновение все замирают, взгляды скользят по полю боя. Поблизости опасности нет. Другие группы почти справились с другими ящерами. Солдаты продолжают постреливать, не подпуская крылатых разведчиков.

– А вот из такого я бы обновку себе пошил, – не обращая ни на кого внимания, Груд подошел к убитой ящерице и смочив пальцы в его крови, осторожно облизал их, – вроде норм, братва. Если никто не против, я бы задержался здесь надолго.

Внезапно звуки боя пронзил истошный вой. Последний из крупных ящеров пробился сквозь солдат и подскочил к псу. Мощные челюсти сомкнулись на задней лапе. Солдаты подскочили к раненой собаке и, изрешетив напавшего, оторвали его от пса. Добив оставшуюся мелочь, воины расстреляли крылатых разведчиков. Рухнув, те упали на собратьев, черная кровь обжигая песок полилась на тела. Мелкие хищники плавясь растворились в кислотной жидкости. Крупные же остались лежать. Их дубовой коже все было нипочем.

– Пожалуй ты прав, – Зеон подошел к Груду и хлопнул его по плечу, – от такой курточки и я бы не отказался. Бог его знает, сколько еще наша броня протянет, – коротышка поморщился, но сбрасывать руку не стал. Он злился все сильнее. Злился на самого себя. Он все больше проникался симпатией к здоровяку, уважением к мелким пацанам и… отвращением к своим собратьям. Те, без действия химии будто скукожились и вовсе не казались бравыми бойцами. Один даже пса защитить не смог. Тонкий скулеж резанул по ушам, яд действовал все сильнее и животное упав на живот не смогло подняться на ноги.