Вингер. Танке (СИ) - Лебедев Евгений Николаевич

— Майни, нужно лишь углубить естественный цвет волос. Сделать его ярче. Запомни, ни грамма лака! Волосы должны быть «живыми», как будто в них ветер. Мне нужен образ, с одной стороны, хулиганистый, а с другой — образ ухоженного, очень «дорогого» мужчины, — отдавала просьбы-приказы энергичная, истощённая женщина-вобла с ярким платком на шее. Её рыжие патлы отлично подходили её бледному лицу. — Здесь немного выстрижем, а вот здесь, — обхватила она мою голову своими жёсткими ладонями и провела пальцами по макушке. — Сделай погуще, можно даже лезвием пройтись и прядей подклеить. Получится что-то этакое хищническое.

— Ты думаешь, что этот футболист сможет изобразить тебе что-то хищническое? — издевательски произнёс напомаженный стилист.

— Не попробуем, не узнаем, — влез я в их разговор.

Они уставились на меня с таким видом, будто мебель заговорила.

— Посмотрим, — поджала губы женщина и продолжила. — А вот кожу нужно подтемнить. Я думаю, что под этот цвет волос… — она опять пропустила сквозь пальцы прядь моих волос. — Может быть, тон номер два? Не уверена. Давай сначала номер один. Есть у меня подозрение, что его придётся отбеливать.

И начался настоящий ад. Вернее, АД. Меня загнали за ширму, где полностью раздели и опрыскали из пульверизатора какой-то хренью. Высушили. Покачали головой, так как цвет кожи признали неудавшимся, смыли всё и снова обмазали какой-то вонючей дрянью. Я лежал на кушетке с закрытыми глазами около получаса, но так и не заснул, так как кожу реально жгло. Наконец-то смыли этот кошмар, признали годным, отдали халат и усадили обратно в кресло. Одна девушка стала работать над моими руками, стилист занялся волосами, на лицо положили ткань, как я понял, с увлажняющим кремом.

В этот момент я реально сочувствовал моделям. Люди видят только красивую картинку в журнале, а не то, что за этим стоит. Мне же довелось всё это испытать на собственной шкуре. Да ещё как испытать!

Потом меня отправили за ширму, где я натянул на себя трусы. И за то спасибо. Так как затем меня стали крутить и вертеть, как какую-нибудь вещь. Подносили к лицу рубашки, пиджаки разных цветов. Какой стыд? Я чувствовал себя бесполым пластиковым манекеном.

В конце концов, мне нацепили какую-то штуку на грудь, просунули в неё руки и закрепили на спине. Я сразу выпрямился, будто аршин проглотил. Одели в серо-голубую тройку, коричневые туфли и обратно толкнули в кресло. Тщательно закрутили на шее чёрное покрывало и стали наносить косметику. Что интересно, когда они закончили, то я очень удивился. На лице всю эту «штукатурку» я чувствовал, но вот в зеркале не видел. Да и выглядел я совсем на себя непохожим — скулы заострились, глаза увеличились, губы стали полнее. Незначительные изменения, и сам себя не узнаю.

Наконец, к трём часам дня меня поставили перед камерой. Я настолько устал к этому времени, что, кажется, просто свалился бы на пол и уснул. Но дрессированная собачка стала просто тупо исполнять просьбы фотографа. Подними подбородок, кисть руки сюда, взгляд туда. А что? Мы, футболисты, — люди подневольные. Что тренер скажет, то и делаем. Взгляд у меня был настолько отрешённый, что казалось, будто я словил нирвану. Но фотографу нравилось.

Женщина с рыжими волосами тоже довольно улыбнулась, бросая торжествующий взгляд на стилиста, и я понял, что всё делаю правильно. Мне ещё восемь раз меняли одежду. Давали в руки туалетную воду, показывали, как держать, убирали. Закончили съёмку только в десять вечера. Мои глаза слезились от яркого света ламп. Было такое чувство, что кто-то сыпанул туда песка. Желудок прилип к позвоночнику, и я вылакал почти полуторалитровый термос бульона, который выдала мне мама. Что интересно, всю одежду, что я надевал на съёмках, вручили мне в пяти очень объёмных пакетах. Вызвали мне такси, и я поехал в аэропорт.

Утром проснулся с мыслью, что свою новую квартиру всё же стоит показать родным и Андрею. Ведь к приезду Лены мне придётся обустраивать своё жильё, что-то подкупать, да и в конце концов нужно будет навести порядок. А то как-то некрасиво получится. Приезжаем с Леной из Мадрида и сразу поселяемся в квартире, о которой родные ничего не знают.

Я закончил завтракать первым. Кожа после съемок чесалась, и я взял Олин крем с маслом какао. Теперь пах шоколадом.

— Ну что, ты готов ехать на тренировку? — толкнул локтем Андрея.

— А то. Горю желанием вступить на газон знаменитой базы «Патерна». Потом буду рассказывать своим внукам, что ступал своими ногами по полям, где тренировался великий футболист всех времён и народов Александр Граф…

— Пойдём, болтун, — перебил я друга. — Будем жирок с тебя сгонять. Посмотри на себя в зеркало. Откормила тебя моя мама. Уже щёки со спины видны.

Стоявшая рядом Оля сказала:

— Андрей, не слушай ты его. Нормально всё у тебя с телом.

Тут на кухню вошла мама.

— Что вам на ужин приготовить? Могу пельменей налепить.

— Ничего не надо. У меня для вас вечером будет сюрприз. Единственная просьба. Сходите на рынок возле Диминого колледжа и возьмите курицу, баранины и немного свинины.

— Заинтриговал ты, братец. Уже жду не дождусь вечера, — с улыбкой протянула сестра.

— Решил нам ужин на природе устроить? Так темно же будет, да и холодно, — недоумённо выглянула в окно мама. — Ты на балконе хочешь посидеть? Так ветер же с моря дует?

— Всё, молчу. Придёт время, и вы всё узнаете.

Пока спускались по лестнице, ехидна Андрей не выдержал:

— Саня, колись. Что задумал?

— Тебе можно и сейчас сказать. Я квартиру купил. Буду с Леной там жить.

— Трындец… Ты серьёзно⁈ И где она?

— В этом доме, только в другом подъезде, на последнем этаже. И у неё есть выход на крышу. Там мангал, джакузи, мебель из ротанга.

— Охренеть, братан. Откуда такие деньги⁈ Тут же квартиры по полмиллиона стоят. Сам же рассказывал.

— Не поверишь. С песен накапало. Да и то не хватило. Хорошо, что владелец дома предложил сняться в рекламе его недвижимости, скосил цену почти наполовину. Вот и купил. Сам знаешь, что с двумя беременными жить — это ещё тот концерт на выезде. Можно было что-нибудь подальше взять. Но оставь их одних, натворят таких дел, что потом не разгребёшь. Поэтому и пришлось здесь брать.

— И не говори…

Удивил я друга, так удивил. А как вечером мои родственники удивятся!

Пока мы ехали в такси, Андрей молчал, лишь изредка на меня поглядывал и улыбался. Наверное, переваривал в голове полученную информацию. На территорию базы Андрея пропустили без проблем, и мы сразу же отправились в раздевалку. Я представил его одноклубникам, которые приветливо с ним поздоровались. После чего прошли к моей кабинке, там как раз один шкафчик был свободен. Раньше там были вещи одного итальянца, но он ушёл в аренду к себе на родину до конца сезона. Спортивную форму я ему дал свою, а вот бутсы в субботу он купил новые. Зашли с ним в магазин «Найк», и там он по моей скидке выбрал для себя хорошую обувь.

Сегодня меня ждёт лёгкая разминка и восстановительные процедуры. Перед обедом будем разбирать свои ошибки, допущенные в игре с «Атлетиком». Получим своих заслуженных пиндюлей от Кике. А вот после обеда можно будет уже с Андреем и пофинтить, и побить по воротам на интерес.

— Ты пока посиди здесь. Никуда не ходи. Парней я предупредил. Если кто из тренеров или руководства зайдёт, то они скажут, кто ты есть такой. Понял?

— Ага, — только и выдавил из себя мой друг. Рядом с нами переодевались одноклубники. Они с улыбкой смотрели на Андрея. Если в жизни приятель был весельчаком и душой компании, то сейчас он немного тушевался, чувствовал себя как не в своей тарелке.

— Андрэ, а ты где играешь? — спросил у друга рядом сидевший Каньисарес.

Андрей вопросительно посмотрел на меня. Он понимал, что обратились к нему, но не знал испанского языка. Пришлось выручать друга. Но в последний момент я решил пошутить и ответил за него.

— Он игрок «Ливерпуля». Во второй команде играет, — с серьёзным видом сказал я.