Великолепие чести - Джулия Гарвуд

Ей захотелось вновь ощутить вкус поцелуя барона!

Похоже, Дункан понял ее без слов, поскольку медленно наклонил голову и накрыл ее губы своими.

Он хотел лишь нежно поцеловать ее — чтобы успокоить. Но Мадлен обвила его шею руками, приоткрыла рот, их языки соприкоснулись.

Поцелуй был божественным, Мадлен так быстро воспламеняла барона. Он не мог целовать ее нежно и осторожно, нет! И хриплый стон, вырвавшийся из ее груди, заставил его позабыть все на свете.

Почувствовав, что девушка дрожит, Дункан прервал поцелуй, однако, взглянув в ее затуманившиеся глаза, не удержался от искушения и вновь прильнул к теплым губам Мадлен.

Все в Мадлен пылало. Она и не представляла, как может подействовать на нее страстный поцелуй, но, когда Векстон дотронулся рукой до груди Мадлен, жар желания с такой силой опалил ее, что девушка отпрянула от Дункана.

— Тебе лучше пойти в дом, пока ты не превратился в ледяную глыбу, — хрипло прошептала она.

Дункан вздохнул: его пленница опять взялась за свое, пытаясь командовать им. Подхватив Мадлен на руки и не обращая внимания на ее протестующие вскрики, он направился к замку.

— Адела рассказала тебе, что с ней произошло? — спросил он, немного успокоившись.

— Да, — ответила Мадлен. — Но я не скажу тебе ни слова, как бы ты ни настаивал. Можешь пытать меня, если хочешь, но я…

— Мадлен… — укоризненно протянул барон.

— Понимаешь, я пообещала Аделе никому ничего не рассказывать, в особенности тебе. Твоя сестра боится тебя, Дункан. И в этом нет ничего хорошего, — заключила девушка.

Мадлен думала, что ее слова рассердят барона, но, напротив, он лишь согласно кивнул.

— Так и должно быть, — пожал Дункан плечами. — Я не только брат, но и хозяин, лорд, и об этом она никогда не должна забывать.

— Нет, это не годится, — возразила Мадлен. — Члены семьи должны быть близки. Они должны все вместе собираться за столом и никогда не ссориться. Они должны…

— Что за чепуху ты несешь?! Откуда тебе знать, что должны, а чего не должны делать члены семьи?! — загремел Дункан.

— Я это просто знаю, и все, — отрезала девушка.

— Мадлен, не смей указывать мне, — пророкотал барон. — А почему ты плакала? — тут же переменил он тему разговора.

— Я плакала, узнав, что мой брат сделал с Аделой, — прошептала девушка, опуская голову на плеча Дункана. — Луддону суждено вечно гореть в адском пламени.

— Да-а…

— Этот человек любит убивать, Дункан, и я не осуждаю тебя за то, что ты хочешь уничтожить его.

Дункан покачал головой.

— А что, ты лучше себя чувствуешь, если тебе не приходится осуждать меня? — спросил он.

Девушке показалось, что в его голосе звучат озорные нотки.

— Я изменила свое отношение к убийству. И именно из-за этого плакала, — прошептала она. — И еще из-за того, что должна сделать.

Барон ждал объяснений. Они уже подошли к дверям замка, и Векстон отворил их, не опуская Мадлен на землю. Она в который уже раз подивилась его силе, ведь ей-то самой пришлось приложить немало труда, чтобы лишь слегка приоткрыть двери и успеть проскользнуть в узкую щель, пока дверь не ударила ее сзади.

— Так что же ты должна сделать? — не выдержав, спросил Дункан.

— Я должна убить человека, — прошептала девушка как раз в тот момент, когда хлопнула дверь и барон не был уверен, что не ослышался. Поэтому он решил еще раз порасспросить Мадлен, когда они дойдут до спальни, уж там-то ничто не помешает ему хорошенько разобрать ее слова.

Несмотря на протесты девушки, Векстон продолжал нести ее на руках. Мадлен думала, что они поднимаются в башню, но барон внезапно повернул в другую сторону, и в темноте было невозможно разобрать, куда они направляются.

Мадлен разбирало любопытство — ведь она еще ни разу не ходила по этому длинному коридору. В самом конце его оказалась дверь. Отворив ее, Векстон внес девушку в комнату. Судя по всему, это была его спальня. Мадлен решила, что со стороны барона весьма любезно предложить ей на ночь свои покои.

Помещение было теплым и уютным. В камине жарко пылал огонь, освещая комнату красноватым светом. Единственное окно вместо ставней было прикрыто звериной шкурой. Рядом с камином возвышалась огромная кровать, у изголовья которой стоял большой сундук.

Кроме кровати и сундука, в комнате не было никакой мебели и потому — никакого беспорядка.

Но почему же тогда он разрешал, чтобы в главном зале творилось такое безобразие? Об этом Мадлен и решила спросить Векстона, когда он будет в хорошем настроении. Впрочем, усмехнулась про себя девушка, она, возможно, успеет состариться, прежде чем увидит Дункана веселым.

Похоже, барон не очень-то спешил отпустить Мадлен. Все еще держа ее на руках, он подошел к камину, прислонился к каминной полке и потерся о нее спиной, будто ощутил внезапный зуд. Мадлен едва дышала. «Хоть бы рубашка на нем была! — мелькнуло у нее в голове. — Наверное, это неприлично для леди, но мне так нравится дотрагиваться до его тела. Дункан похож на бронзовое божество…» Кожа барона была такой теплой, и девушка ощущала, как под ее пальцами играют его мощные мускулы.

Сердце Мадлен колотилось все быстрее и быстрее. Украдкой взглянув на Дункана, она заметила, что тот внимательно наблюдает за ней. Господи, он такой красивый! Пожалуй, лучше бы он был поуродливее.

— Ты собираешься держать меня на руках весь остаток ночи? — спросила она.

Векстон глубоко вздохнул и едва не выронил свою пленницу. Мадлен крепко ухватилась руками за его шею, но тут же поняла, что именно этого он и хотел.

— Сначала ответь на мой вопрос, а уж потом я отпущу тебя, — велел Дункан.

— Хорошо, — согласилась девушка.

— Ты сказала мне, что хочешь убить человека? Я правильно тебя понял?

— Да, — глядя на его подбородок, промолвила Мадлен.

Наступило долгое молчание, и Мадлен решила, что хозяин замка думает, как бы получше объяснить ей, что у нее на это не хватит сил.

Она не была готова лишь к взрыву его смеха. Зародившись где-то в глубине его существа, громовой хохот сорвался с уст барона, сотрясая его могучее тело.

Такое отношение к ее словам не понравилось Мадлен. «Господи Боже, он, кажется, не может остановиться», — со страхом подумала девушка, глядя на все еще хохочущего Векстона. Он позволил наконец своей пленнице соскользнуть на пол, но положил ей на плечи руки, чтобы она не смогла вырваться.

— И кто… — по-прежнему задыхаясь от смеха, спросил он, — кто же тот несчастный, которого ты намерена отправить к праотцам? Случайно, не один ли из Векстонов?

Девушка, сбросив его руки, отпрянула от Дункана.

— Нет, это не Векстон, но, будь у меня порочная душа, я бы, ни секунды не колеблясь, прикончила некоторых из них, и первым были бы вы, милорд.